Абашидзе, Ираклий Виссарионович

Ираклий Виссарионович Абашидзе ირაკლი ბესარიონის ძე აბაშიძე<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Верховного Совета Грузинской ССР
12 июля 1971 года — 14 ноября 1990 года
Предшественник:	Двали, Рафаэл Рафаэлович
Преемник:	Гамсахурдия, Звиад Константинович
Рождение:	10 (23) ноября 1909(1909-11-23) Хони, Кутаисская губерния, Российская империя
Смерть:	14 января 1992(1992-01-14) (82 года) Тбилиси, Грузия
Партия:	КПСС
Профессия:	поэт, политик
Награды:

Ира́клий Виссарио́нович Абаши́дзе (груз. ირაკლი ბესარიონის ძე აბაშიძე; 10 [23] ноября 1909 — 14 января 1992) — грузинский поэт и государственный деятель. Первый секретарь (затем председатель правления) Союза писателей Грузинской ССР (1953—1967). Академик Академии наук Грузии (1960). Герой Социалистического Труда (1979).

Биография

Родился в селе Хони Кутаисской губернии. Начал печататься в 1928 году. В 1931 году окончил филологический факультет Тбилисского университета и через три года уже участвовал в Первом съезде Союза писателей СССР. В 1939 году вступил в ВКП(б). Во время Великой Отечественной войны пошёл на фронт. Позднее был главным редактором журнала «Мнатоби» (груз. მნათობი).

В разное время был председателем Союза писателей Грузии. В 1970 году стал также вице-президентом Академии наук Грузинской ССР. В 1960 году организовал экспедицию в грузинский монастырь Святого Креста в Иерусалиме, во время которой была обнаружена фреска Шоты Руставели.

В 1960 году ему было присвоено звание академика Академии наук Грузии. Являлся основателем и главным редактором Грузинской советской энциклопедии (тома 1—12, 1975—1987), первым председателем общества Руставели Грузии (1980). В 1979 году ему было присвоено звание Герой Социалистического Труда.

Поэзия Абашидзе основана на патриотических ценностях грузинской культуры. Хотя Абашидзе был довольно лояльным к советскому строю, он поддержал Звиада Гамсахурдия на пути к независимости Грузии. Умер Абашидзе 14 января 1992 года в Тбилиси и был удостоен государственных похорон.

Творчество

Автор поэтических циклов «Палестина, Палестина» (груз. პალესტინა, პალესტინა, 1963, Государственная премия Грузии, 1966), «По следам Руставели» (груз. რუსთველის ნაკვალევზე; премия имени Дж. Неру, 1972); сборника лирических стихов «Приближение» (1966), книги воспоминаний «Колокол из тридцатых годов» (груз. ზარები 1930-იანი წლებიდან; 1992).

Переводил на грузинский язык стихи русских и зарубежных поэтов (А. С. Пушкина, А. Мицкевича, И. Вазова, Х. Ботева, В. Маяковского, К. Чуковского). На русский стихи Абашидзе переводили Б. Л. Пастернак, А. А. Тарковский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, А. П. Межиров.

Сочинения

• Ищу заветный след. Москва, Детская литература, 1979. Перевод Е. Евтушенко, Н. Гребнева, М. Максимова, А. Межирова, Н. Тихонова, Б. Ахмадулиной, П. Шубина
• Избранное: Стихотворения. — М., 1979.

Награды

• Герой Социалистического Труда (22.11.1979)
• 4 ордена Ленина (17.04.1958; 02.04.1966; 18.12.1969; 22.11.1979)
• орден Отечественной войны 2-й степени (11.03.1985)
• 2 ордена Трудового Красного Знамени (24.02.1946; 22.12.1959)
• орден Дружбы народов (16.11.1984)
• орден «Знак Почёта» (31.01.1939)
• медаль «За трудовую доблесть» (29.08.1960)
• медали

Литература

• Маргвелашвили Г. Ираклий Абашидзе. — Тб., 1958.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16236 Абашидзе, Ираклий Виссарионович]. Сайт «Герои Страны».

• Абашидзе Ираклий Виссарионович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>

Отрывок, характеризующий Абашидзе, Ираклий Виссарионович

Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.