Бевз, Иван Васильевич

Иван Васильевич Бевз
Дата рождения	17 (30) августа 1903(1903-08-30)
Место рождения	Темрюк, Кубанская область, Российская империя
Дата смерти	13 января 1943(1943-01-13) (39 лет)
Место смерти	Винница, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1919—?, 1941—1943
Сражения/войны	Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии	(посмертно)
Связи	Ратушная, Лариса Степановна

Ива́н Васи́льевич Бевз (17 [30] августа 1903 года — 13 января 1943 года) — активный участник партийного подполья и партизанской борьбы на Украине в годы Великой Отечественной войны, руководитель Винницкой городской подпольной партийной организации, Герой Советского Союза (8.05.1965).

Биография

Родился 17 (30) августа 1903 год в городе Темрюк на Кубани (ныне Краснодарский край, Россия) в семье рыбака. Украинец. Член ВКП(б) с 1928 года. Вместе с матерью батрачил на табачных плантациях и одновременно учился в начальном двухклассном училище.

В 1919 году добровольно вступил в ряды Красной армии. Участник Гражданской войны. Принимал участие в боях против деникинцев и врангелевцев.

После демобилизации Иван Бевз с 1927 по 1929 год находился на комсомольской работе в городе Жмеринка. С 1929 по 1937 год — на партийной работе в городе Виннице и Могилёве-Подольском, избирается членом горкома партии и депутатом городского Совета. С 1937 года и до начала Великой Отечественной войны работал директором Винницкого драматического театра, а затем директором городской библиотеки.

В первой половине июля 1941 года И. В. Бевз решением Винницкого обкома КП(б)У был утвержден руководителем подпольной партийной организации в городе Виннице. 19 июля 1941 года немецко-фашистские войска захватили Винницу. Базой для подпольной деятельности И. В. Бевза стала городская библиотека имени Н. К. Крупской на Депутатской улице, где работали проверенные, надежные люди. С некоторыми из них И. В. Бевз откровенно говорил ещё до оккупации, а уже через месяц после оккупации города весь персонал библиотеки активно выполнял его задания, постепенно привлекая к подпольной работе новых людей. Подпольщики достали радиоприемник и печатную машинку, на которой печатали сообщения Совинформбюро, листовки, и распространяли их среди населения.

К концу 1941 года были созданы подпольные группы на швейной фабрике, мясокомбинате, водоканале, железнодорожной станции. Подпольная партийная организация во главе с И. В. Бевзом руководила не только подпольными группами в городе Виннице, но и поддерживала связь с целым рядом населенных пунктов Немировского, Турбовского, Погребищенского, Казатинского, Гейсинского и Дашевского районов Винницкой области. Для руководства этими подпольными группами был создан подпольный центр во главе с И. В. Бевзом, объединивший в начале 1942 года 17 групп, насчитывавших более 300 подпольщиков.

Подпольная партийная организация Винницы проводила большую политическую и агитационную работу среди населения, направленную на срыв действий оккупантов. Основными формами антифашистской деятельности подпольщиков были изготовление и распространение листовок. 23 февраля 1942 года И. В. Бевз записал текст переданного по радио приказа Верховного Главнокомандующего, а работники библиотеки напечатали 150 экземпляров листовок и расклеили их по городу. Подпольщики распространяли листовки также и среди крестьян окрестных сел, призывая их к саботажу сельскохозяйственных работ, срыву заготовок продуктов. В листовках они удачно использовали остроумные народные пословицы и частушки.

В 1942 году винницкие подпольщики по указанию партийного центра сожгли склад мясокомбината, где хранилось 100 тонн продовольствия для немецкой армии. Они же организовали массовый побег военнопленных из лагерей и переправу их в партизанские отряды, вывели из строя ряд предприятий, которые оккупанты хотели использовать для своих нужд.

В июле 1942 года И. В. Бевз вместе с группой товарищей был арестован фашистами и 13 января 1943 года расстрелян. Работу подпольной организации продолжила отважная комсомолка-подпольщица Ляля Ратушная.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 мая 1965 года за выдающиеся заслуги, мужество, героизм, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков в период Великой Отечественной войны руководителю Винницкой городской подпольной организации Бевзу Ивану Васильевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза
• Орден Ленина
• Медаль

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=13269 Бюст в Виннице]
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=13303 Мемориальная доска в Виннице]
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=13313 Памятный знак в Виннице]
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=15662 Бюст в Темрюке]
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=15663 Аннотационная доска]

• В городе Виннице установлен бюст Героя; на доме, в котором находился штаб Винницкой подпольной коммунистической организации, которой руководил И. В. Бевз — мемориальная доска.
• Его именем названы улицы в Виннице и Темрюке Краснодарского края.
• Имя И. В. Бевза выбито на памятном знаке партизанам и подпольщикам Винничины в городе Виннице.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2390 Бевз, Иван Васильевич]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 28 мая 2011)

Отрывок, характеризующий Бевз, Иван Васильевич

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.