Захаркин, Иван Григорьевич

Иван Григорьевич Захаркин
Дата рождения	13 (25) января 1889(1889-01-25)
Место рождения	деревня Тюрино, Российская империя ныне Шацкий район Рязанской области
Дата смерти	15 октября 1944(1944-10-15) (55 лет)
Место смерти	Одесса, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1910—1917 1918—1944
Звание
Командовал	64-я стрелковая дивизия, 10-я армия, 43-я армия, 49-я армия, Одесский военный округ
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Польский поход РККА, Великая Отечественная война
Награды и премии	СССР Российской империи

Ива́н Григо́рьевич Заха́ркин (25 января 1889 — 15 октября 1944) — советский военачальник, генерал-полковник (1943 год).

Сват Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского.

Биография

Родился в деревне Тюрино ныне Шацкого района Рязанской области в крестьянской семье.

В Русской императорской армии с 1910 года, служил рядовым и старшим унтер-офицером, после демобилизации в мае 1914 года снова нанялся рабочим в Новочеркасске. В августе 1914 года мобилизован в действующую армию. Участник Первой мировой войны на Юго-Западном фронте фронте в Галиции (Западная Украина) в должности старшего унтер-офицера пехотного полка. В октябре 1914 года был ранен, награждён Георгиевским крестом 4 степени. В 1915 года, находясь в госпитале после ранения (Брянская губерния), сдал экстерном полный курс реального училища, после чего был зачислен в 3-ю Московскую школу прапорщиков, которую окончил в мае 1916 года. С июня 1916 до февраля 1918 года воевал на Юго-Западном фронте в должностях младшего офицера взвода и роты, затем - начальника пулеметной команды, в сентябре 1917 году присвоено воинское звание "поручик". В феврале 1918 года направлен в Москву в качестве представителя своего полка. В Красной Армии с 1918 года. В годы Гражданской войны И. Г. Захаркин воевал на Южном фронте: командир батальона, полка, бригады. В ноябре 1918 года был ранен и выбыл с фронта.

В 1921 году окончил Военную академию РККА. В межвоенный период И. Г. Захаркин — начальник оперативного управления штаба Витебского района, начальник оперативного отдела штаба Северо-Кавказского военного округа, начальник штаба 15-го стрелкового корпуса, командир 66-го стрелкового полка, начальник отдела боевой подготовки штаба Приволжского военного округа, начальник пехотной школы в городе Ульяновск. В 1930 году окончил курсы партполитподготовки командиров-единоначальников при Военно-политической академии. С апреля 1930 года — командир и комиссар 64-й стрелковой дивизии, с ноября 1931 года — преподаватель Военной академии имени М. В. Фрунзе. 5 декабря 1935 года И. Г. Захаркину присвоено звание «комбриг». С июля 1937 года — начальник штаба Киевского военного округа. 17 февраля 1938 года И. Г. Захаркину присвоено звание «комдив». С мая 1938 года — начальник штаба Харьковского военного округа, с июля 1938 года по август 1941 года — заместитель командующего войсками Московского военного округа. Депутат Верховного Совета УССР 1 созыва.

В 1939 году принимал участие в Польском походе РККА в должности командующего 10-й армией. 4 июня 1940 года, после установления в РККА генеральских званий, И. Г. Захаркину присвоено звание «генерал-лейтенант».

В Великую Отечественную войну И. Г. Захаркин с 15 августа 1941 года — командующий войсками 43-й армии Резервного фронта. С 20 августа — командующий войсками 49-й армии Резервного фронта (с 3 октября — в составе Западного фронта). Войска 49-й армии под командованием И. Г. Захаркина отличились в Можайско-Малоярославецкой оборонительной операции. В начале ноября 1941 года соединения армии остановили наступление 13-го армейского корпуса противника на рубеже Серпухов, Суходол, в середине декабря армия перешла в контрнаступление.

Генерал И. Г. Захаркин умело руководил войсками в Тульской, Калужской и Ржевско-Вяземской наступательных операциях. В ходе Ржевско-Вяземской стратегической операции войска армии освободили город Юхнов и к 20 апреля вышли на рубеж рек Угра и Ресса (западнее города Юхнов), который удерживали до марта 1943 года. В марте 1943 года армия под командованием И. Г. Захаркина участвовала в Ржевско-Вяземской наступательной операции (1943), наступая в направлении г. Спас-Деменск.

С июня 1943 года — заместитель командующего войсками Центрального, с 20 октября — Белорусского фронта. Принимал участие в Курской битве, Черниговско-Припятской, Гомельско-Речицкой наступательных операциях. 18 сентября 1943 года И. Г. Захаркину присвоено звание «генерал-полковник». С 23 марта 1944 года — командующий войсками Одесского военного округа, расположенного в прифронтовой зоне.

15 октября 1944 года погиб под Одессой в автомобильной катастрофе. Похоронен в Одессе, на 2-м Христианском кладбище.

Память

В городе Серпухов имя И. Г. Захаркина носит одна из улиц и установлен памятник В Кременках Калужской области установлена памятная стела. 30 апреля 2015 г. решением депутатов МО "Жуковский район" школе № 2 г. Кременки Калужской области было присвоено имя генерала И.Г. Захаркина.

Награды

• Четыре орден Красного Знамени (1934, 1941, 1942, 1943)
• Орден Красной Звезды (1938)
• Орден Суворова II степени(1944)
• Медаль "XX лет РККА" (1938)
• Медаль "За оборону Москвы"(1944)

Примечания

[polkmoskva.ru/people/937572/ Захаркин Иван Григорьевич]

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — С. 80. — ISBN 5-86090-113-5.
• Литвинов А. И. Под Серпуховом // Битва за Москву. М.: «Московский рабочий», 1966.
• Антипенко Н. А. На главном направлении. М.: «Наука», 1967. С. 59-82.
• Михеенков С. Е. Серпухов. Последний рубеж. М.: «Центрполиграф», 2011.
• Михеенков С. Е. Кровавый плацдарм. М.: «Центрполиграф», 2012.
• Михеенков С. Е. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941—1942. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. — 351 с. — (На линии фронта. Правда о войне). — 3000 экз. — ISBN 978-5-9524-4865-0.

Отрывок, характеризующий Захаркин, Иван Григорьевич

– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.