Донцов, Иван Дмитриевич
| Иван Дмитриевич Донцов | |
| Род деятельности: |
предприниматель, политик |
|---|---|
| Дата рождения: |
ок. 1840 |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Супруга: |
Ефросинья Иосифовна Донцова |
| Дети: |
3 сына и 2 дочери, в т.ч. Дмитрий Иванович Донцов |
Ива́н Дми́триевич Донцо́в — общественный и политический деятель Российской империи. 10 марта 1894 года избран городским головой Мелитополя, но 11 апреля 1894 умер, не успев вступить в должность. Отец теоретика украинского национализма Дмитрия Ивановича Донцова.
Биография
По одной из гипотез, происходит из рода слобожанского казацкого полковника Фёдора Донца, потомки которого получили дворянские звания и сменили фамилию на русский манер[1]. Однако документальных подтверждений этой гипотезы не обнаружено[2].
Семья Донцовых поселилась на Мелитопольщине в первой половине XIX века, воспользовавшись гарантированными правительством льготами для переселенцев и приобретя 1500 десятин целинного чернозёма.
Иван Донцов отошёл от хлеборобской семейной традиции. Он сдал землю в аренду, а сам поселился в Мелитополе и занялся торговлей сельскохозяйственными машинами. Его дело шло успешно. Он приобрёл несколько больших домов, которые также сдавал в аренду.
Донцов интересовался украинской культурой. В его библиотеке были книги Гоголя, Шевченко, Кулиша, Стороженко. Семья Донцовых ходила в украинский театр во время гастролей украинских трупп в Мелитополе[1][2].
Весной 1873 года Иван Донцов был избран в первую в истории Мелитополя городскую думу, став одним из 42 её гласных[3].
10 марта 1894 года он был избран городским головой Мелитополя на четырёхлетие 1894—1897. Но 11 апреля 1894 он скончался, так и не успев вступить в должность[3][4]. Городским головой вместо него стал Алексей Панкеев[3].
Семья
Жена Ефросинья Иосифовна (ок. 1846—1895). Родилась в украинской семье. Выросла в доме приёмного отца, немецкого колониста. Умерла через год после смерти мужа.
Пятеро детей, 3 сына и 2 дочери. Средним сыном был Дмитрий (1883—1973) — украинский публицист и политический деятель, идеолог украинского национализма. После смерти родителей детей взяли на воспитание родственники матери[1][2].
Напишите отзыв о статье "Донцов, Иван Дмитриевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Семёнов В. [www.mv.org.ua/newspaper/876-neistovyi_doncov.html Неистовый Донцов] // Мелитопольские ведомости. — 2 апреля 2008. — № 14 (2034).
- ↑ 1 2 3 Квіт С. М. [kvit.ukma.kiev.ua/wp-content/uploads/2013/10/Dmytro-Dontsov.-Ideological-Portrait3.pdf Дмитро Донцов: Ідеологічний портрет]. — Видання друге, виправлене і доповнене. — Львів: Галицька видавнича спілка, 2013. — 192 с. — 500 экз. (укр.)
- ↑ 1 2 3 Крылов Н. В. [vmelitopole.ru/istoriya/melitopol-v-sostave-rossijskoj-imperii-1814-1917/administrativnoe-podchinenie-i-uchrezhdeniya Административное подчинение и учреждения] // Очерки по истории города Мелитополя 1814-1917 гг.. — Запорожье: Тандем-У, 2008. — 300 экз.
- ↑ Крылов Н., Крылова А. [vmelitopole.ru/knigi/sovremennye-knigi/n-v-krylov-a-n-krylova-istoriya-melitopolya-v-datakh-2014-god-kalendar-i-kratkie-spravki История Мелитополя в датах: 2014 год. Календарь и краткие справки]. — Мелитополь: Мелитополь, 2013. — 40 с. — 200 экз.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Донцов, Иван Дмитриевич
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
