Хандошкин, Иван Евстафьевич

Иван Евстафьевич Хандошкин
Полное имя	Иван Евстафьевич Хандошкин
Дата рождения	1747(1747)
Дата смерти	1804(1804)
Страна	Российская империя
Профессии	исполнитель, композитор, педагог
Инструменты	скрипка
Жанры	камерная музыка

Иван Евстафьевич Хандошкин (1747—1804) — русский скрипач, композитор и педагог. Основоположник русской скрипичной школы. При жизни пользовался популярностью в широких кругах российского общества.

Биография

Отец Ивана Остап Лукьянович Хандошкин, портной по профессии, играл в придворном оркестре Петра III на ударных инструментах.

Благодаря содействию мецената Л. А. Нарышкина Хандошкин вероятно ездил в Италию, где занимался у известного Тартини. Достиг в игре такого совершенства, что мог соперничать с знаменитыми в то время скрипачами Виотти, Местрино и Дицом. Впоследствии о нём говорили, как о «русском Паганини», что, в чисто хронологическом смысле, несколько неверно, так как Хандошкин был предшественником знаменитого скрипача.

Вернувшись в Россию, пятнадцатилетний Иван стал придворным камерным музыкантом. В придворном оркестре он проработал до 1785 года, достигнув звания первого камер-музыканта и капельмейстера.

В 1765 году восемнадцатилетний музыкант начал преподавать игру на скрипке в воспитательных классах Академии художеств, открытых лишь за год до его поступления туда на работу.

Несколько лет Иван Евстафьевич состоял также на службе в дирекции императорских театров, от которой, по ходатайству Г. А. Потёмкина, уволен в 1785 году с назначением пенсии за выслугу и назначен преподавателем в Екатеринославскую музыкальную академию. В отсутствие директора академии, профессора Сарти, Иван Евстафьевич исполнял обязанности его заместителя.

В 1789 году Хандошкин вернулся в Санкт-Петербург, где прожил остаток своей жизни.

Достижения

Хандошкин написал более 100 сочинений для скрипки (преимущественно вариаций на русские песни), приводивших в восторг высшее общество времён Екатерины II. Кроме того, написал три сонаты. Сочинения его издавались в XVIII веке И. Д. Герстенбергом и позднее Ф. Т. Стелловским.

Был первым учителем по скрипке Академии художеств.

Помимо скрипки, свободно владел гитарой и балалайкой.

Композитор Михаил Гольдштейн посвятил скрипачу «Концерт Хандошкина для альта с оркестром» (C-dur).

Библиография

• Архив дирекции императорск. театров. — Вып. 1. — СПб., 1892.
• Владимиров М. М. Первое столетие г. Екатеринославля. — Екатеринослав, 1887.
• Доммер А. фон. Руководство к изучении истории музыки : (с приложением очерка истории музыки в России З. Дурова). — М., 1884.
• Ковалев К. Имена и лица русской культуры : И. Е. Хандошкин — первая скрипка России. — М., 2005.
• Михневич В. О. Очерк истории музыки в России. — СПб., 1879.

См. также

• Скрипка
• Екатерина II

Ссылки

• Хандошкин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [blagaya.ru/skripka/history-books/isi/handoshkin/ Скрипичное искусство И. Е. Хандошкина. Из книги: Л.Гинзбург, В.Григорьев. История скрипичного искусства]
• [blagaya.ru/skripka/noty/ И. Е. Хандошкин. Вариации для скрипки на темы русских народных песен (ноты)]
• [antipov.org/content/view/16/2/ И. Е. Хандошкин в Кременчуге]
• [dt.ua/CULTURE/tri_dorogi-54462.html І. Є. Хандошко Історичні колізії]
• [muzcentrum.ru/orfeus/programs/issue3936/ «Орфей русской скрипки» — Иван Хандошкин. Передача (эфир 30.01.2013) Михаила Казиника на «Радио Орфей» «Музыка, которая вернулась»]
• [www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/issue3951/ Паганини до Паганини. Передача (эфир 06.02.2013) Михаила Казиника на «Радио Орфей» «Музыка, которая вернулась»]

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Хандошкин, Иван Евстафьевич

Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.