Ищенко, Иван Ильич

Иван Ильич Ищенко
Дата рождения	8 июля 1925(1925-07-08)
Место рождения	Новгородский район, Кировоградская область
Дата смерти	1 ноября 1989(1989-11-01) (64 года)
Место смерти	Днепропетровск
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Ильич Ищенко (08.07.1925, Кировоградская область — 01.11.1989, Днепропетровская область) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, разведчик 294-го гвардейского стрелкового полка, гвардии красноармеец — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 8 июля 1925 года в селе Вершино-Каменка, Новгородковского района Кировоградской области,. Украинец. Окончил 7 классов. Трудился в колхозе. С началом Великой Отечественной войны оставался на оккупированной территории. В октябре 1943 года был призван в Красную Армию Новопражским райвоенкоматом. С декабря 1943 года участвовал в боях с захватчиками на 2-м и 1-м Украинских фронтах. Весь боевой путь прошел в составе 294-го гвардейского стрелкового полка 97-й гвардейской стрелковой дивизии, был рядовым стрелком, затем разведчиком.

5 января 1944 года в боях за населенный пункт Кохановка во время Кировоградской операции гвардии красноармеец Ищенко, действуя в составе десанта на танке, ворвался в расположение противника и сразил 7 солдат и 1 офицера в ближнем бою. Переехав на танке окоп, Иван спрыгнул в траншею, где вступил в бой с немецким офицером. Ещё до этого при движении на броне танка Ищенко расстрелял все пять патронов своей винтовки, вследствие чего ему и пришлось перейти в рукопашную. Проткнув офицера штыком насмерть, Ищенко с большим трудом снял тело со штыка и бросился сражаться со следующим солдатом. Ход сообщения окопа был тесен, и немцы могли сражаться с Иваном только по одному. Никто из немцев не пытался стрелять в бойца: только офицер первым же выстрелом из пистолета промахнулся с трёх метров.

Таким образом Иван Ищенко за время схватки убил семь солдат и одного офицера: благодаря более длинному штыку он успевал коснуться штыком противника раньше, чем тот мог дотянуться до Ищенко. Все солдаты в окопе ожидали своей очереди, чем воспользовались однополчане Ищенко, которые в определённый момент все начали прыгать в траншею и добивать немцев. Потерь никто из советских бойцов не понёс, поскольку все немцы были заняты попытками заколоть Ищенко.

Приказом по частям 97-й гвардейской стрелковой дивизии от 19 января 1944 года гвардии красноармеец Ищенко Иван Ильич награждён орденом Славы 3-й степени.

В ночь на 7 октября 1944 года, участвуя в захвате «языка» в 5 км северо-западнее города Сташув, гвардии красноармеец Ищенко, прикрывая отход товарищей, гранатой подавил вражеский пулемет. В ночь на 26 октября вторично участвовал в захвате «языка». В составе группы первым ворвался в дзот и вместе с другими разведчиками захватил пленного.

Приказом по войскам 5-й гвардейской армии от 30 ноября 1944 года гвардии красноармеец Ищенко Иван Ильич награждён орденом Славы 2-й степени.

В конце января 1945 года, во время боев на реке Одер гвардии красноармеец Ищенко одним из первых преодолел реку. Действуя в составе группы разведчиков, установил расположение основных сил и огневых средств противника. В последних боях истребил свыше 15 солдат, подавил пулемет.

Указом президиума Верховного Совета СССР от 27 июня 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фонте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при это доблесть и мужество гвардии красноармеец Ищенко Иван Ильич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

После войны старший сержант Ищенко продолжал службу в армии в Польше, затем в воинской части на территории Хмельницкой области. Вступил в контакт с членом националистической организации ОУН, по его заданию похитил со склада два автомата со снаряженными магазинами и передал «бандеровцу». Был арестован и 1 марта 1948 года осуждён Военным трибуналом Северо-Кавказского военного округа, приговорен к 20 годам лишения свободы. По ходатайству трибунала Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 июля 1948 года лишён орденов Славы 2-й и 3-й степени.

После освобождения из мест заключения жил в городе Приднепровск. Работал газоэлектросварщиком на Приднепровской ГРЭС.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1967 года восстановлен в правах на награды. Тогда же был вручен орден Славы 1-й степени.

Жил в городе Днепропетровск. Участник Парада Победы 1985 года. Скончался 1 ноября 1989 года. Похоронен на кладбище в посёлке Чапли Самарского района Днепропетровска.

Награждён орденами Отечественной войны 1-й степени, Славы 1-й, 2-й и 3-й степени, медалями, в том числе польской медалью «Победы и Свободы».

Литература

• Документы Государственного архива Российской Федерации
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
• Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. Т. 1. М.: Воениздат, 2010

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=15552 Иван Ильич Ищенко]. Сайт «Герои Страны». Проверено 4 сентября 2014.

Отрывок, характеризующий Ищенко, Иван Ильич

В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.