Шувалов, Иван Иванович

Иван Иванович Шувалов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Иван Иванович Шувалов в 1760, портрет кисти Фёдора Рокотова. Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)</td></tr>
Куратор Императорского Московского университета
1755 — 1797
Главный директор Императорского Сухопутного шляхетского кадетского корпуса
1763 — 1767
Преемник:	Яков Ларионович Брандт
Главный директор Императорской Академии художеств
1757 — 1763
Преемник:	Иван Иванович Бецкой
Рождение:	1 (12) ноября 1727(1727-11-12) Москва
Смерть:	15 (26) ноября 1797(1797-11-26) (70 лет) Санкт-Петербург
Род:	Шуваловы
Военная служба
Звание:	генерал-поручик
Награды:

Ива́н Ива́нович Шува́лов (1 [12] ноября 1727, Москва — 15 [26] ноября 1797, Санкт-Петербург) — русский государственный деятель, генерал-адъютант (1760), фаворит императрицы Елизаветы I Петровны, меценат, основатель Московского университета и Академии художеств. Почётный член Императорской Академии наук (с 1778), действительный член Императорской Российской академии (с 1783), один из создателей Академического словаря. Обер-камергер (с 1778), действительный тайный советник (с 1773). Графского титула он (в отличие от своих двоюродных братьев) не имел.

Биография

Иван Шувалов родился в небогатой дворянской семье. Рано лишился отца, служившего в гвардии, воспитывался матерью Татьяной Родионовной (именины которой впоследствии увековечил как день основания Московского университета, Татьянин день). В детстве жил в Москве и в имении деда в Смоленской губернии. В Москве занимался языками и метематикой (имел общего учителя с А. В. Суворовым), впоследствии получил привычку к самообразованию, много читал, увлекаясь французской литературой.

Благодаря покровительству двоюродных братьев, Александра и Петра Шуваловых, участников дворцового переворота 1741 года, Иван Шувалов оказался при императорском дворе. В 1742 году начал придворную службу в звании камер-пажа. В 1749 году получил звание камер-юнкера. В 1749 году произведён в камер-юнкеры, стал фаворитом императрицы Елизаветы Петровны. В 1751 году назначен камергером, но от дальнейших званий и почестей отказывался, состоя до конца царствования в чине 4-го класса и даже не приняв титула графа.

В 1750-х Шувалов имел заметное влияние на внутреннюю и внешнюю политику России, содействовал развитию русской науки и искусства, оказывал покровительство учёным, писателям и художникам. В числе прочего он поддерживал многие начинания М. В. Ломоносова. Под его покровительством в 1755 году был основан Московский университет (Шувалов стал его первым куратором), а в 1757 году создана Академия художеств (Шувалов был её президентом до 1763). 21 сентября (2 октября) 1757 года произведён в генерал-поручики.

После воцарения Екатерины II И. И. Шувалов оказался в опале. С 1763 по 1777 годы он находился за границей (официально — в отпуске «по болезни»), выполнял ряд дипломатических и других поручений русского правительства, произведён 21 апреля (2 мая) 1773 года в действительные тайные советники. Попутно занимался собиранием коллекции произведений искусства. Впоследствии передал свою коллекцию Академии художеств и Эрмитажу. Вернувшись в Россию, в политической жизни активно не участвовал.

28 июня (9 июля) 1778 года назначен обер-камергером Двора Её Императорского Величества.

29 декабря 1778 (9 января 1779) года куратор Московского университета, обер-камергер, действительный тайный советник Иван Иванович Шувалов избран почётным членом Императорской академии наук, а 21 октября (1 ноября) 1783 года он стал действительным членом только что учреждённой Императорской Российской академии.

Иван Иванович похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры (Санкт-Петербург)

Имение

И. И. Шувалову принадлежало имение в селе Байково (Кесовогорский район Тверской области).

Дворец в Петербурге

Особняк Шувалова (Малая Садовая, 1/Итальянская, 25) был построен в 1749-1756 годы архитектором С. И. Чевакинским. С 1802 по 1917 год здесь находилось Министерство юстиции Российской империи.

Память

• Около Фундаментальной Библиотеки МГУ стоит памятник И. И. Шувалову — основателю Московского Университета.

Имя Шувалова носят:

• Улица Шувалова в Москве.
• Шуваловский учебный корпус при Московском государственном университете.

Киновоплощения

• «Михайло Ломоносов» (1955) — Владимир Сошальский
• «Михайло Ломоносов» (1986) — Дмитрий Писаренко
• «Пером и шпагой» (2008) — Михаил Разумовский
• «Великая» (2015) — Геннадий Смирнов.

Библиография

• Биография И. И. Шувалова. — М., 1857.
• Шувалов И. И. [memoirs.ru/texts/Shuvalov_AV_75.htm Известие с театра войны. О взятии Берлина] // Архив князя Воронцова. — Кн. 7. — М.: Типография Грачева и К, 1875. — С. 437—438.
• Шувалов П. И., Шувалов И. И. Избранные труды. — М.: РОССПЭН, 2010.

Литература

• Рудаков В. Е.,. Шувалов, Иван Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Голицын Ф. Н. [memoirs.ru/texts/GO.htm Жизнь обер-камергера Ивана Ивановича Шувалова, писанная племянником его тайным советником кн. Федором Николаевичем Голицыным] // Московитянин, 1853. — Т. 2 . — № 6. — Март. — Кн. 2. — Отд. 4. — С. 87—98.
• Бартенев П. И. Биография И. И. Шувалова — М., 1857.
• Анисимов Е. В. И. И. Шувалов — деятель российского просвещения // Вопросы истории. — 1985. — № 7.
• [ideashistory.org.ru/pdfs/a08.pdf Иван Иванович Шувалов (1727—1797). Просвещённая личность в российской истории] / Философский век : альманах. — Вып. 8; отв. ред. Т. В. Артемьева, М. И. Микешин. — СПб., 1998. — 351 с.
• Юрий Когинов. Иван Шувалов — М.: Татьянин день, АСТ, 1998.
• Шувалов, Иван Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Шувалов, Иван Иванович

– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».