Ларионов, Иван Петрович

Иван Петрович Ларионов
Основная информация
Дата рождения	23 января (4 февраля) 1830(1830-02-04)
Место рождения	Пермь, Пермский уезд, Пермская губерния, Российская империя
Дата смерти	22 апреля (4 мая) 1889(1889-05-04) (59 лет)
Место смерти	Саратов, Саратовский уезд, Саратовская губерния, Российская империя
Страна	Российская империя Российская империя
Профессии	композитор, дирижёр, поэт

Иван Петрович Ларионов (23 января (4 февраля) 1830, Пермь — 22 апреля (4 мая) 1889, Саратов) — русский композитор, литератор, фольклорист, музыковед, хоровой дирижёр. Автор песни «Калинка» (1860), которую многие ошибочно считают русской народной. И автор песни "Под сосною, под зеленою"

Биография

Иван Петрович Ларионов родился в дворянской семье в Перми 23 января (4 февраля) 1830 года.

Учился музыке в городе Москве. Воспитывался в первом кадетском корпусе (1839-48), занимался в ученическом хоре, делал успехи в пении и впоследствии стал регентом этого хора. Затем служил офицером в пехотном полку, во время службы написал несколько романсов.

В 1858 году вышел в отставку, поселился в Саратовской губернии, стал музыкальным рецензентом «Саратовского справочного листка», но, кроме того, много ездил по Российской империи, собирая русские народные песни, и, в итоге, собрал их около четырёхсот.

Позже Ларионов на несколько лет уехал из Саратова, написал в эти годы большую оперу «Барышня-крестьянка». По отзыву одного из современников, «Опера эта в 1875 году несколько раз давалась в Санкт-Петербурге, на сцене клуба художников, причем автор был вызываем публикою».

Иван Петрович Ларионов скончался 22 апреля (4 мая) 1889 года от рака желудка.

Ссылки

• [www.ng.ru/culture/1999-11-26/7_stamp.html Печать неизмеримой самобытности]
• [heritage.perm.ru/articles.php?lng=ru&pg=3423 Ларионов Иван Петрович]

Отрывок, характеризующий Ларионов, Иван Петрович

– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.