Лолойские языки
| Лолойские языки | |
| Страны: |
Китай, Мьянма, Таиланд, Лаос, Вьетнам |
|---|---|
| Регионы: | |
| Общее число говорящих: |
10 млн. (оценка, 2009) |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Лоло́йские языки (нгви, лоло, ийские, ньи; в Китае известны как языки и) — группа лоло-бирманской ветви языков, распространённая на самом востоке тибето-бирманского ареала. Носители лолойских языков объединяются в Китае в этническую общность и. Они близки бирманским языкам, вместе с которой образуют лоло-бирманскую ветвь. Все лолойские языки подвергались влиянию мон-кхмерских языков[1].
Распространены в основном на юго-западе Китая по всей территории Юньнани, на юге Сычуани, западе Гуйчжоу, а в результате относительно недавних миграций также на востоке Мьянмы, севере Таиланда, Лаоса и Вьетнама.
Название
Хотя в русском языке прочно закрепилось традиционное название «Лолойские языки» (с вариантом «языки лоло») и другие варианты не употребляются, в английском существует несколько конкурирующих вариантов: Lolo, Loloish, Yipo, Yiish, Yipho, Ngwi и т. д. Это связано частично с тем, что слово «лоло» считается в Китае пренебрежительным и унизительным и почти там не употребляется[2]. Поэтому многие авторы пытаются придумать другие варианты, основанные на других названиях и самоназваниях отдельных групп, говорящих на лолойских языках.
Классификация
Лолойская группа языков делится на 3-4 подгруппы, однако границы между ними довольно расплывчатые. Как показывают недавние исследования, многие из названных языков оказываются кластерами из нескольких близкородственных, но взаимно непонятных языков, так что по некоторым оценкам число лолойских языков может достигать 90-100.
- северная подгруппа: нусу (часть народа ну), насу, носу, нису (на последних трёх говорят группы народа и) и другие;
- центральная подгруппа: сани, аси, ажа, аже, лаху, лису, лолопо (липхо или липо), лалуо, заузоу (жоужо) и другие;
- южная подгруппа: языки акоидные (языки акха, хани, сила), бисоидные (языки бису, пхуной, пьен), би-ка (языки бийо, кадо, мпи), угонг, цзино, гокхю и другие;
- юго-восточная подгруппа (пхула): языки пхула. Группа предложена Брэдли (2002).
Язык туцзя с трудом поддаётся классификации из-за сильного влияния языков и и китайского. Тем не менее, он может быть лолойским языком. Язык бай имеет многочисленные связи с лолойскими языками, однако ядро языка является древнекитайским, и, поэтому он скорее относится к синитическим, чем к лолойским языкам.
Письменность
Для записи языков носу, нису, насу со средневековья используется словесно-слоговая письменность (классическое письмо и), сохранившаяся сейчас в нескольких разновидностях. С 1970-х гг. официальным для них является слоговое письмо (современное письмо и).
Для наси сохраняются пиктографическая (геба) и слоговая (донгба) письменности.
Для многих языков созданы письменности на латинской графической основе (наси, лису, лаху, хани, ачан, цайва). Для языков липо и насу используется также слоговое письмо Полларда, а для лису — т. н. алфавит Фрейзера.
Напишите отзыв о статье "Лолойские языки"
Примечания
- В 16-м издании справочника Ethnologue (2009) эти языки явно по ошибке оказались разделены между тремя отдельными группами с синонимичными названиями: [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=817-16 Loloish], [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=821-16 Lolo], and [www.ethnologue.com/show_family.asp?subid=758-16 Ngwi]. Можно надеяться, что это будет исправлено в 17-м издании.
Литература
- [starling.rinet.ru/Texts/loloburm.pdf Головастиков А. Н. Гипотеза вторичного происхождения тонов в лоло-бирманских языках // Историческая акцентология и сравнительно-исторический метод. М.: Наука, 1989. Стр. 255—290]
- Burling R. Proto Lolo-Burmese // International Journal of American Linguistics 31/1 part 2, 1967.
- Bradley D. Proto-Loloish. L., 1979.
- Bradley, D. [sealang.net/sala/archives/djvu1/bradley1977proto.djvu Proto-Loloish Tones] // Papers in Southeast Asian Linguistics No.5, ed. S.A. Wurm, vol. 5, pp. 1–22. Pacific Linguistics, the Australian National University, 1977.
- Peiros I. [sealang.net/sala/archives/djvu1/peiros1997lolo.djvu Lolo-Burmese linguistic archaeology] // The Mon-Khmer Studies Journal. vol. 27, 1997.
- Pelkey J. R. [sealang.net/sala/archives/djvu1/pelkey2005puzzling.djvu Puzzling over Phula: Toward the Synthesis and Statement of a Sub-Branch] // Linguistics of the Tibeto-Burman Area 28/2, 2005.
- [www.csuchico.edu/~gthurgood/GWT_Homepage.html Thurgood G.] Subgrouping on the basis of shared phonological innovations: [www.csuchico.edu/~gthurgood/Papers/Lolo_Burmese_subgrouping.pdf a Lolo-Burmese case study] // Proceedings of the Berkeley Linguistics Society, 8, 1982.
- van Driem, George. Languages of the Himalayas: An Ethnolinguistic Handbook of the Greater Himalayan Region. Brill, 2001.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Лолойские языки
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
