Йе

ЙеЙе

</tt>

Йе фр. Île d’Yeu
46°42′40″ с. ш. 2°21′00″ з. д.46.71111° с. ш. 2.35000° з. д. / 46.71111; -2.35000
Акватория	Бискайский залив
Страна	Франция Франция
Регион	Страна Луары
Район	Вандея
Йе
Площадь	23,32 км²
Наивысшая точка	32 м
Население (2006 год)	5001 чел.
Плотность населения	214,451 чел./км²

Йе́ (фр. Île d’Yeu) — остров в Бискайском заливе в 20 км от атлантического побережья Франции в Стране Луары. Административно принадлежит французскому департаменту Вандея. На острове находятся два порта, Порт-Жуанвилль на северной его стороне и Порт-де-ла-Мель среди скал южного гранитного побережья. Оба порта знамениты ловлей тунца и лангуста.

Известен тем, что на нём прожил в заключении свои последние годы маршал Анри Филипп Петен, который умер и был похоронен на острове в 1951 году.

История

На острове находится множество мегалитических сооружений — дольменов и менгиров, что свидетельствует о раннем появлении здесь людей.

В средние века на острове обосновались монахи, проповедовавшие его жителям христианство. В начале IV века Мартин Верту и Сэйнт Хилэр, ирландские монахи из Бангора основали здесь монастырь. Святой Аманд из Пуату получил там раннее образование. В IX веке этот монастырь разграбили и уничтожили викинги.

Во время Столетней войны остров захватила Британия. В 1758 году остров вернулся к Франции. В те времена на Йе было много мельниц, что объясняется богатыми урожаями зерновых. Некоторые из мельниц сохранились и по сей день и были отремонтированы.

С 1858 по 1866 год на острове была возведена цитадель. Во внутреннем дворе цитадели стоял семиметровый менгир, который пошёл в XVIII веке на мельничные жернова для двух ветряных мельниц. С XX века внутренний двор использовался для выставок, публичных спектаклей, цирковых представлений и концертов.

Во время Первой мировой войны в ней содержались австро-венгерские военнопленные, а позже, в 1940 году — 125 французских коммунистов. Во время Второй Мировой войны, в 1940 году, цитадель была занята немецкими солдатами и замаскирована лесом, посаженным вокруг неё. Было возведено несколько бункеров и наблюдательных постов.

В 1944 году немецкие войска ушли с острова, разрушив единственный маяк — остров вскоре был занят бельгийскими добровольцами британских войск. После войны здесь находилась тюрьма руководителя Правительства Виши, маршала Петена. Его могила находится на кладбище в окрестностях Порт-Жуанвилля. В 1999 году остров был загрязнён нефтью из потерпевшего крушение мальтийского танкера «Эрика».

Отрывок, характеризующий Йе

– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?