Йеле

Йеле
Самоназвание:	Yélî Dnye
Страны:	Папуа — Новая Гвинея
Регионы:	остров Россел
Общее число говорящих:	3750 (1998 год)
Классификация
Категория:	Папуасские языки
Изолированный язык, или по другой гипотезе: Восточнопапуасская фила Йеле-западноновобританская семья
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	—
ISO 639-3:	yle
См. также: Проект:Лингвистика

Йеле (йели-дне, также известен как россел, йела, йеледжонг, йелетнье, йелиднье) — изолированный папуасский язык. В 1998 году насчитывалось 3750 носителей этого языка. Они проживают на острове Россел в Папуа — Новой Гвинее. Язык условно считают входящим в восточнопапуасскую филу. Язык имеет диалекты: даминью, боу, вуланга, джинджо, абалетти, джару

Для языка йеле характерен эргативный синтаксис. Типология порядка слов тяготеет к формату SOV, но порядок слов свободный. Более 1000 различных аффиксов и клитик. Присутствует абсолютная пространственная система, хорошо развитая система предлогов, позиционных глаголов. Глагол видоизменяется по времени, виду, наклонению. Существительные изменяются по числу. В фонетике отмечено около 90 фонем, что является очень большим количеством.

Литература

• James E. Henderson, 1995. Phonology and grammar of Yele, Papua New Guinea. Pacific Linguistics B-112. Canberra: Pacific Linguistics.
• Peter Ladefoged & Ian Maddieson, 1996. The sounds of the world’s languages. Oxford: Blackwells. ISBN 0-631-19814-8
• Stephen C. Levinson, 2003. Space in Language and Cognition: Explorations in Cognitive Diversity. Cambridge University Press. ISBN 0-521-01196-5
• [www.sil.org/pacific/png/pubs/0000377/Yele.pdf Фонология языка] на сайте SIL, 1992/2004

Отрывок, характеризующий Йеле

3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.