Йеллинек, Адольф

Адольф Йеллинек

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Адольф (Аарон) Йеллинек (нем. Adolf Jellinek; 26 июня 1820, Моравия — 29 декабря 1893, Вена) — еврейский учёный и проповедник в Лейпциге и Вене (c 1856). Брат Германа и Морица Йеллинеков.

Биография

Йеллинек был прежде всего выдающимся оратором и проповедником: его называли «Златоустом синагоги». Многие из его проповедей могут считаться научными трактатами и вносят ценный вклад в литературу об иудаизме. Особенно заслуживают упоминания «Учение иудаизма об отношении евреев к неевреям» (нем. «Die Lehre des Judenthums über die Beziehungen d. Juden zum Nichtjuden», 1859); «Пять речей о еврейском вероисповедании» (нем. «Fünf Reden über das israelitische Glaubensbekenntnis», 1869) и «Пять речей о еврейском учении о человеке» (нем. «Fünf Reden über die israelitische Menschenlehre und Menschenachtung», 1871). Йеллинек также много занимался мидрашами (опубликовав шесть томов мидрашей в 1853—1878 гг.), исследовал историю Каббалы.

Занимала Йеллинека проблема особенности еврейского темперамента, мировосприятия: посвященные этому его книги «Еврейская основа» (нем. «Der judische Stamm», 1869, русс. перев. 1870) и продолжение «Еврейская основа в нееврейских речениях» (нем. «Der judische Stamm in nicht-judischen Sprich-wörtern», 1881—1885) содержат множество ценных наблюдений (считается, в частности, что именно к Йеллинеку восходит известное сравнение еврейского темперамента с женским по впечатлительности, чувствительности, подвижности).

Его брат Герман был казнён за участие в революции 1848 года.

Ссылки

• Йеллинек, Адольф // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.

Отрывок, характеризующий Йеллинек, Адольф

– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.