Йенсен, Йоханнес Ханс Даниель

Йоханнес Ханс Даниель Йенсен
Johannes Hans Daniel Jensen
Дата рождения:	25 июня 1907(1907-06-25)
Место рождения:	Гамбург, Германская империя
Дата смерти:	11 февраля 1973(1973-02-11) (65 лет)
Место смерти:	Гейдельберг, Германия
Страна:	Германская империя Германская империя Веймарская республика Веймарская республика Третий рейх Третий рейх Бизония Бизония Германия Германия
Научная сфера:	физика
Награды и премии:	Нобелевская премия по физике (1963)

Йоханнес Ханс Даниель Йенсен (нем. Johannes Hans Daniel Jensen; 25 июня 1907, Гамбург — 11 февраля 1973, Гейдельберг) — немецкий физик, лауреат Нобелевской премии по физике в 1963 г. Половина премии, совместно с Марией Гёпперт-Майер, «за открытия, касающиеся оболочечной структуры ядра». Вторую половину премии получил Юджин Вигнер.

Биография

Ханс Даниель был третьим ребёнком в семье садовника Карла Фридриха Йенсена и его жены Хелены Аугусты Адольфины Йенсен (в девичестве Ом). С 1926 г. обучался сначала в Гамбургском университете, а затем в Фрайбургском университете. Изучал физику, математику, физическую химию и философию. После получения степени кандидата наук по физике остался в Гамбурге в качестве научного ассистента. В 1936 году получил степень доктора наук. В 1937 году становится доцентом и в 1941 году профессором в Ганноверском техническом университете. В 1949 голу назначен профессором в Гейдельбергском университете, где остаётся до пенсии. За это время он неоднократно преподавал в США, в том числе в Принстонском университете и в Калифорнийском университете в Беркли. С 1955 г., совместно в Отто Хакселем, являлся издателем журнала Zeitschrift für Physik.

Характеристикой человеческих качеств Ханса Йенсена может служить следующий анекдот:

Наутро после получения Нобелевской премии ему позвонил премьер-министр страны и спросил, нет ли у него какого-либо заветного желания. Йенсен тотчас-же ответил: «Да, я хотел бы, чтобы вы дали немецкое гражданство студенту, которого изгнали из Ирака и лишили гражданства.» Студент получил немецкое гражданство.

Достижения

Первые работы Йенсена, среди прочего две его диссертационные работы, были посвящены уточнению статистической модели атомной оболочки Томаса-Ферми. В конце 1930 г. он начинает интересоваться атомным ядром. Уже в 1939 г., основываясь на эмпирическом анализе свойств ядер, их энергий связи и распространённости в природе, он высказывает идею об оболочечной структуре ядра, однако в самых общих словах. Эта идея считалась очень зыбкой, так как с одной стороны, капельная модель ядра Нильса Бора от 1936 г. очень хорошо описывала ядерные реакции, и с другой стороны понятие орбиты в ядре, по-видимому, не имело смысла. Дальнейшее развитие этой модели было задержано международной изоляцией Германии во время второй мировой войны. Только в конце 40-х годов XX-го века Йенсен смог снова заняться данной темой. В 1948 г., применив модель сильного спин-орбитального взаимодействия, ему удалось объяснить существование магических чисел, обозначавших особо стабильные ядра. Одновременно с ним к тому же результату пришла в США Мария Гёпперт-Майер. В результате последовавшего интенсивного обмена идеями между Йенсеном и Гёпперт-Майер появилось почти полное понимание свойств лёгких ядер. В 1955 г. они совместно выпустили книгу Elementary Theory of Nuclear Shell Structure, в которой дали детальное описание структуры атомных ядер. За эти достижения им была присуждена половина Нобелевской премии по физике за 1963 г. Вторая половина премии была присуждена Юджину Вигнеру.

Награды

• Профессор Гамбургского университета, 1947
• Нобелевская премия по физике, 1963
• Почётный гражданин Форт-Лодердейля, 1969

Литература

• Храмов Ю. А. Йенсен Ханс // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 121. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)

Ссылки

• [nobelprize.org/physics/laureates/1963 Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)
• [www.thphys.uni-heidelberg.de/home/info/historie_dir/jensen_dosch_stech.html Подробная биография на сайте института физики Гейдельбергского университета]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Йенсен, Йоханнес Ханс Даниель

– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…