Чиннават, Йинглак

Йинглак Чиннават ยิ่งลักษณ์ ชินวัตร<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Таиланда
5 августа 2011 года — 7 мая 2014 года
Монарх:	Рама IX
Предшественник:	Апхисит Ветчачива
Преемник:	Ниваттхумронг Бунсонгпайсан
Вероисповедание:	буддизм
Рождение:	21 июня 1967(1967-06-21) (56 лет) Сан-Кампхенг, Чиангмай, Таиланд
Партия:	Пхыа Тхаи
Профессия:	бизнес-леди, политик
Автограф:
Награды:

Йинглак Чиннават (тайск. ยิ่งลักษณ์ ชินวัตร [jîŋ.lák.t̠͡ɕʰin.ná.wát]; род. 21 июня 1967, Сан-Кампхенг, Чиангмай) — 28-й премьер-министр Таиланда, один из лидеров партии «Пхыа Тхаи», младшая сестра находящегося в эмиграции бывшего премьер-министра Таиланда и миллиардера Таксина Чиннавата.

Биография

Йинглак Чиннават родилась 21 июня 1967 года на севере Таиланда в провинции Чиангмай. Она была младшей из девяти детей Лерта (Lert) Чинавата, депутата регионального парламента. Одним из её старших братьев был Таксин Чиннават, впоследствии ставший премьер-министром Таиланда.

В 1988 году Чинават окончила Чиангмайский университет (Chiang Mai University) со степенью бакалавра по политологии и государственному управлению, а в 1991 году стала выпускницей Университета штата Кентукки со степенью магистра по информационным системам в управлении (по другим сведения — со степенью магистра по государственному управлению). Там же она получила степень магистра делового администрирования (MBA). В августе 2008 года Чиннават была включена журналом Forbes в список самых влиятельных женщин мира.

После окончания американского университета Чиннават начала работать в принадлежавшем её семье деловом телефонном справочнике Shinawatra Directories, вскоре получив должность директора по операциям и закупкам. В конце 90-х — начале 2000-х годов она работала на руководящих должностях в телекоммуникационных компаниях Rainbow Media и Advanced Info Service (AIS) — лидере рынка мобильной связи Таиланда. В прессе писали, что продажа AIS в 2006 году, которую курировала Йинглак, сопровождалась коррупционным скандалом. С 2006 года Чиннават работала управляющим директором семейной девелоперской компании SC Asset.

В тот же период успешно развивалась политическая карьера брата Йинглак Чиннават, Таксина. На всеобщих выборах 2001 года созданная им партия «Тайцы любят тайцев» (Thai Rak Thai, TRT) одержала решительную победу, и он возглавил правительство страны. Однако в сентябре 2006 года Таксин Чиннават был смещён с поста премьер-министра, после чего власть в стране захватила оппозиционная Демократическая партия под руководством Апхисита Ветчачива, который в 2008 году занял пост главы правительства Таиланда. Деятельность партии «Тайцы любят тайцев» была запрещена, впоследствии запрет был наложен и на деятельность образованной после этого Партии народной власти (People’s Power Party, PPP), также поддерживавшей Таксина. Эксперты отмечали, что если PPP и Таксин ориентировались на сельское население страны, то Апхисит представлял интересы бизнеса, среднего класса, армии и королевского двора. Политическая нестабильность вылилась в масштабные столкновения властей и сторонников Таксина Чиннавата. В 2009 и 2010 годах в стране вводилось чрезвычайное положение.

Ещё в 2009 году сообщалось, что Йинглак Чиннават может прийти в политику и возглавить объединение «Пхыа Тхаи» («Для Таиланда»), образованное после запрета PPP, однако только в мае 2011 года, незадолго до выборов в парламент Таиланда, «Пхыа Тхаи» избрало Йинглак лидером своего предвыборного списка. В ходе парламентской кампании Йинглак пообещала справиться с последствиями пятилетней политической нестабильности, объявить амнистию всем участникам беспорядков и переворота 2006 года. Также она представила программу по борьбе с бедностью, включавшую себя обещание дать всем школьникам страны по планшетному компьютеру,. При этом пресса писала, что руководил «Пхыа Тхаи» Таксин, который в то время находился в Объединённых Арабских Эмиратах, в Дубае, скрываясь от обвинений в коррупции на родине.

Чиннават замужем, у неё есть сын.

Пост премьер-министра

3 июля 2011 года в Таиланде прошли парламентские выборы, победу на которых одержала «Пхыа Тхаи» — объединение получило 264 места против 160 мест у Демократической партии Апхисита, занявшей второе место. 5 августа 2011 года парламент Таиланда официально избрал Йинглак Чиннават премьер-министром (за неё было отдано 296 голосов из 500 возможных). Таким образом, она стала первой женщиной-премьером и самым молодым председателем правительства в истории страны. Ещё до своего назначения она покинула пост в SC Assets.

Протесты

Осенью 2013 года в Бангкоке начались многотысячные антиправительственные выступления, возглавляемые бывшим членом парламента от оппозиционной Демократической партии Сутхепом Тхаугсубаном. Демонстранты требуют отставки Йинглак Чиннават, обвиняя её в том, что на самом деле страной управляет её брат Таксин Чиннават. В начале декабря 2013 Чиннават приняла решение о роспуске парламента в связи с непрекращающимися в стране акциями протеста против действующего правительства. В соответствии с местным законодательством, это означает, что правительство во главе с премьером уходит в отставку.

Отстранение от должности и уголовная ответственность

6 мая премьер-министр Таиланда Йинглак Чиннават прибыла в Конституционный суд Таиланда, для ответа на обвинения в злоупотреблении властью по иску группы сенаторов, в связи с неконституционностью увольнения в 2011 году секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири. В зале суда Йинглак Чиннават заявила, что:

Я отрицаю все обвинения, выдвинутые в мой адрес. Как премьер-министр, я имею право выполнять свои обязанности и принимать решения, исходя из интересов общества.

7 мая Конституционный суд Таиланда постановил освободить от занимаемой должности исполняющую обязанности премьер-министра страны Йинглак Чинават и девять министров в связи с неконституционностью увольнения в 2011 году секретаря совета национальной безопасности Тхавина Плиенсири, согласившись с мнением истцов—группы сенаторов, считающих, что Чиннават получила личную выгоду от смещения Плиенсири, назначив на его место вышедшего в отставку шефа полиции, а на освободившееся место назначив своего родственника, признав такие действия неконституционными. Согласно заявлению суда:

Полномочия премьер-министра прекращены, Йинглак не может больше оставаться на своём посту.

Заседание транслировалось по основным телеканалам страны. Чиннават на оглашении вердикта не присутствовала и следила за заседанием из своего кабинета посредством видеотрансляции. После объявления решения суда об отставке Чиннават на улицах Бангкока прошли массовые праздничные шествия.

В тот же день, исполняющим обязанности премьер-министра Таиланда был назначен Ниваттхумронг Бунсонгпайсан. Позднее, у дома судьи Конституционного суда, здания крупного коммерческого банка и научно-исследовательского института были взорваны гранаты.

8 мая Национальная антикоррупционная комиссия Таиланда признала Йинглак Чиннават виновной в халатности при реализации госпрограммы по залоговому выкупу риса у сельхозпроизводителей, приведшей к значительному ущербу для государственного бюджета. Отчёт по расследованию будет направлен для рассмотрения в сенат Таиланда, где дальнейшее рассмотрения дела может привести к запрету заниматься политикой на 5 лет и дальнейшему рассмотрения в Верховном суде, что может повлечь за собой уголовную ответственность. Глава НАК Пантеп Кланаронг сообщил, что:

Комиссией собрано достаточное количество доказательств виновности. Теперь мы передаём это дело в Сенат.

В 2011 году правительством в сельскохозяйственный сектор была внедрена схема залогового выкупа риса у крестьян государством по ценам, превышающим рыночные. Государство брало на себя обязательства по продаже выкупленного риса на экспорт, однако в условиях падения мировых цен на рис исполнить это оказалось сложно, в результате чего рис портился на складах. Схема залогового выкупа принесла Чиннават популярность среди бедных слоёв населения, но стоила Таиланду статуса крупнейшего в мире экспортёра риса. У государства перед крестьянами к концу 2013 года был накоплен долг в 4,4 млрд долларов США, что привело к массовым протестам в Бангкоке и ряде провинций Таиланда.

23 мая 2014 года Чиннават была арестована захватившими власть военными.

25 мая Йинглак Чинават была освобождена из-под стражи, но с условием неучастия в протестах и неприсоединения к какому-либо политическому движению, а право на выезд за пределы Таиланда она получит только с разрешение военных властей.

23 января 2015 года депутаты парламента большинством в 190 голосов проголосовали за вынесение импичмента Чиннават и запретили ей заниматься политикой в течение пяти лет.

19 февраля Генпрокуратура Таиланда предъявила экс-премьеру официальное обвинение. Ей грозит до 10 лет лишения свободы.

Сама Чиннават своей вины не признаёт.

Ссылки

• Премьером Таиланда впервые может стать женщина
• Чинават, Йинглак — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [echo.msk.ru/programs/48minut/794280-echo/ Йинглак Чинават, лидер партии «Для Таиланда» // Эхо Москвы]
• [www.echo.msk.ru/programs/48minut/1209809-echo/#element-text Премьер-министр Таиланда Йинглак Чинават // Эхо Москвы]
• При написании этой статьи использовался [www.lenta.ru/lib/14212291/ материал] (текст в Викитеке) из «Лентапедии», доступный по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].

Отрывок, характеризующий Чиннават, Йинглак

– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.