Йиреш, Яромил
| Яромил Йиреш | |
| Jaromil Jireš | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1958—1999 |
Яромил Йиреш (чеш. Jaromil Jireš; 10 декабря 1935 , Братислава, Чехословакия — 24 октября 2001[1], Прага, Чехия) — чешский режиссёр и сценарист, один из представителей Чехословацкой новой волны[2].
Содержание
Биография
Закончил операторский факультет пражской Киноакадемии (ФАМУ) выпуском своего первого документального фильма «Зал затерянных шагов» (чеш. Sál ztracených kroků, 1958 год)[3]. Через некоторое время был принят на киностудию «Баррандов», где дебютировал в 1963 году фильмом «Крик» (чеш. Křik), снятым с использованием художественных приёмов «синема́ верите́» и получившим громкий успех[4].
Уже в самом начале творческого пути формулирует своё художественное кредо, выдвигая на первое место «хорошую историю», что, по его мнению, означает сюжет, «не внушающий зрителю заранее представление о действительности», сюжет, открытый в жизнь, «впитывающий в себя реальность». Однако главная для чешской «новой волны» проблема самосознания и самоидентификации молодого поколения решалась режиссёром приятием существующего мира и устоявшегося порядка вещей[5].
В киносборнике «Жемчужинки на дне» (чеш. Perličky na dně, 1965 год) по произведениям Б. Грабала появляется его новелла «Роман», получившая Большой приз Международного фестиваля короткометражных фильмов в Оберхаузене. Снимает документальные фильмы о современной ему Чехословакии: «Гражданин Карел Гавличек» (чеш. Občan Karel Havlíček, 1966 год), «Играя короля» (чеш. Hra na krále, 1967 год).
В 1966 году по сценарию написанному Миланом Кундерой (одноимённый роман этого автора вышел через полгода) Я. Йиреш снимает трагикомедию «Шутка» (чеш. Žert), ставшего по утверждению большинства критиков его лучшим фильмом[5]. В последующие годы выходят: «Дон Жуан 68» (чеш. Don Juan 68, 1968 год), авангардистский фильм ужасов «Валерия и неделя чудес» (чеш. Valerie a týden divů , 1970 год), и, ставший своего рода некоторым извинением за «Шутку»[5], вызвавшую недовольство официального кинематографа ЧССР, фильм о противостоянии человека фашизму «… и передайте привет ласточкам» (чеш. ...a pozdravuji vlaštovky, 1972 год).
Кинематограф Я. Йиреша постепенно двигается от режиссёрского в сторону актёрского. Режиссёр возвращается к лирико-романтическим традициям: «Люди из метро» (чеш. Lidé z metra , 1974 год), «Остров серебряных цапель» (чеш. Ostrov stříbrných volavek, 1976 год); снимает социальные и психологические драмы: «Молодой человек и белый кит» (чеш. Mladý muž a bílá velryba, 1978 год), «Неполное затмение» (чеш. Neúplné zatmění, 1982 год); документальные фильмы об искусстве и его деятелях: «Леош Яначек» (чеш. Leoš Janáček, 1973 год), «Богуслав Мартину» (чеш. Bohuslav Martinů, 1980 год), «Волшебная Прага Рудольфа II» (чеш. Kouzelná Praha Rudolfa II, 1982 год).
За кинематографическую карьеру снял более 30 игровых и 20 документальных фильмов, написал 36 сценариев. С конца 1980-х годов преподавал в Пражской киноакадемии. Скончался в 2001 году, не сумев оправиться от ран, полученных в 1999 году в автомобильной аварии.
Награды
- За фильм «Крик» — специальное упоминание на Каннском международном кинофестивале (1964 год), а также главный приз (1965) в конкурсе к 20-летию ЧССР[5].
- За новеллу из фильма «Жемчужинки на дне» — Большой приз Международного фестиваля короткометражных фильмов в Оберхаузене (1965 год)[5].
- За фильм «Шутка» — приз Союза чехословацких кинематографистов (1968 год), Золотое Солнце на Национальном фестивале молодых режиссёров в [Трутнов]е, Первый приз на кинофестивале в Сан-Себастьяне, Серебряная сирена на МКФ в Сорренто (все — 1969 год)[6].
- За фильм «Валерия и неделя чудес» — Гран-при на Международном кинофестивале в Бергамо.
Кроме того, режиссёр неоднократно номинировался на самые престижные кинематографические премии[7].
Напишите отзыв о статье "Йиреш, Яромил"
Примечания
- ↑ В ряде источников (IMDb) — 26 октября 2001 года.
- ↑ [archiv.febiofest.cz/16_archive/en/detail_filmu.php?filmid=2008504 Архив Пражского кинофестиваля Febiofest 2009 года.]
- ↑ [istoriya-kino.ru/ «Istoriya-Kino.ru: Библиотека по киноискусству»]
- ↑ [www.csfd.cz/film/4834-krik/ Сайт фильма на CSFD (База данных чехословацкого кино). (чешск.)]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.csfd.cz/tvurce/3199-jaromil-jires/ Биография режиссёра на CSFD]
- ↑ [fenixclub.com/index.php?showtopic=79804 Страница фильма на сайте «Киноклуб Феникс»]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0423180/awards Лист наград и номинаций режиссёра IMDb]
Литература
- Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.
- «Режиссёрская энциклопедия. Кино Европы.» Авторы: Алова Л. А., Елисеева Т. Н., Дорошевич А. Н., Компаниченко Г. Н., Краснова Г. В., Кузьмина И. М., Полякова Е. С., Рейзен O.K., Рязанова О. Э., Сысоева В. В., Трошин А. С., Царапкина Т. С., Черненко М. М.
Ссылки
- [istoriya-kino.ru/ «Istoriya-Kino.ru: Библиотека по киноискусству»]
- [www.csfd.cz/tvurce/3199-jaromil-jires/ Яромил Йиреш на CSFD]
- [www.kinobox.cz/cfn/osoba/19698-jaromil-jires Яромил Йиреш на CFD]
Отрывок, характеризующий Йиреш, Яромил
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
