Тип 89 (танк)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Йи-Го»)
Перейти к: навигация, поиск
Тип 89
Классификация

средний танк

Боевая масса, т

11,8

Компоновочная схема

классическая

История
Количество выпущенных, шт.

ок. 400[1][2]

Размеры
Длина корпуса, мм

5750 (6360 c «хвостом»)

Ширина корпуса, мм

2180

Высота, мм

2560

Клиренс, мм

480

Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.

17

Борт корпуса, мм/град.

17

Корма корпуса, мм/град.

17

Днище, мм

6

Крыша корпуса, мм

10

Лоб башни, мм/град.

17

Борт башни, мм/град.

15

Корма рубки, мм/град.

15

Вооружение
Калибр и марка пушки

57-мм Тип 90

Тип пушки

нарезная

Длина ствола, калибров

14,9

Боекомплект пушки

100

Углы ВН, град.

−15…+20

Пулемёты

2 × 6,5 мм Тип 91

Подвижность
Тип двигателя

рядный 6-цилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения

Мощность двигателя, л. с.

115

Скорость по шоссе, км/ч

25

Запас хода по шоссе, км

160

Тип подвески

тип Хара

Преодолеваемый подъём, град.

34

Преодолеваемая стенка, м

0,8

Преодолеваемый ров, м

2,5

Преодолеваемый брод, м

1,0

Тип 89, «2589» «Йи-Го» — японский средний танк 1930-х годов. Был создан в 1929 году и стал первым японским серийным танком собственной разработки. Также Тип 89 явился первым в мире серийным танком с дизельным двигателем[3]. В 1930-е годы, до начала массового производства танков «Ха-Го» и «Чи-Ха», Тип 89 составлял основу японских танковых войск. К началу Второй мировой был в основном заменён в войсках более современными танками, но последние бои машины этого типа приняли в 1944 году на Филиппинах. В литературе порой употребляется название «Чи-Ро», расшифровывающееся как «средний первый», но оно появилось уже на Западе.[1]





История создания

Тип 89 стал первым японским серийным танком. Основой для его конструкции послужили британские танки Medium Mk.C времён Первой мировой войны, закупленные японской армией в 1927 году. На их основе японцами был в 1929 году создан прототип танка «Осака Рёкогун Дзёхей № 2» или «Тип 2587» весом 9,8 тонн, не пошедший в производство из-за недостаточных брони и вооружения. К концу 1929 был закончен прототип более совершенного танка, получившего обозначение «Тип 2589», принятый на вооружение под названием «Йи-Го».

Выпуск танка продолжался с 1931 по 1939 год, в разных источниках называются цифры от 230[4] до 404[2] выпущенных машин.

Описание конструкции

Тип 89 имел классическую компоновку, с размещением моторно-трансмиссионного отделения в кормовой, а отделения управления и боевого отделения — в лобовой части машины. Экипаж танка состоял из четырёх человек: механика-водителя и стрелка, располагавшихся в отделении управления, и командира с заряжающим, находившихся в двухместной башне.

Броневой корпус и башня

Броневой корпус Тип 89 целиком собирался на каркасе при помощи заклёпок. Корпуса первых машин представляли собой прямую переделку исходного «Medium Mk.C». Для преодоления широких рвов сзади часто крепился откидной «хвост» — архаичная уже в то время конструкция. С 1933 года танки получили новую лобовую часть корпуса с единым прямым лобовым листом небольшого угла наклона, придававшим танку своеобразный и узнаваемый вид.

Вооружение

Основным вооружением танка на первых образцах являлась 37-мм пушка Тип 11, на серийных машинах заменённая на 57-мм пушку Тип 90 с длиной ствола 18,4 калибра. С 1937 года танки перевооружались новыми 57-мм пушками Тип 97 со схожими характеристиками. Боекомплект танка составлял 100 выстрелов, причём первоначально бронебойные снаряды не входили в него вовсе.

Вспомогательное вооружение танка составляли два 6,5-мм пулемёта Тип 91. Один из пулемётов находился в лобовом листе корпуса, первоначально в правой его части, а на модификации «Оцу» — в левой. Второй пулемёт располагался в корме башни, на первой модификации строго в центре, а начиная с варианта «Оцу» с изменённой формой башни — в левой её части. Боекомплект пулемётов составлял 2750 патронов в магазинах по 50 патронов.

Двигатель и трансмиссия

На первых машинах устанавливались карбюраторные двигатели «Даймлер», вскоре заменённые двигателем «Мицубиси» жидкостного охлаждения мощностью 115 л. с., созданным на основе авиационного. Однако опыт эксплуатации танка в Маньчжурии показал недостаточную надёжность этого двигателя при низких температурах, поэтому вскоре после начала в 1933 году серийного производства тракторно-танковых дизелей, на Тип 89 начали устанавливать 6-цилиндровые дизели «Мицубиси» воздушного охлаждения мощностью 120 л. с. На модификации «Оцу» устанавливались более мощные, 160-сильные двигатели.

Ходовая часть

В целом конструкция подвески Тип 89 была довольно архаичной для 1930-х годов. Из 9 опорных катков малого диаметра каждого борта, 8 блокировались попарно в тележки с рессорной подвеской, а передний, 9-й каток имел независимую пружинную подвеску. Вся подвеска была закрыта броневыми фальшбортами.

Ведущие катки задние (после Тип 89, все японские танки выполнялись с передними ведущими катками), зацепление гусениц цевочное. На танках модификации «Коо» стояли крупнозвенчатые гусеницы, с модификации «Оцу» заменённые на более прочные мелкозвенчатые. Ширина гусениц с шагом трака 150 мм составляла 305 мм.

Модификации

Чёткая картина по модификациям Тип 89 отсутствует. Имеется две чётко определённых модификации — более ранняя «2589 Коо» и поздняя «2589 Оцу», но по поводу того, к какой из них относится каждый из выпущенных танков, в разных источниках приводятся совершенно разные данные.

«2589 Коо»

Ранняя модель, известная также как «Тип 89 A», выпускавшаяся в 19311937 годах. По наиболее авторитетным японским источникам, к этой модели относятся танки с бензиновым двигателем, ломаным лобовым листом корпуса, левым расположением механика-водителя, крупнозвенчатыми гусеницами и скруглённой башней.

«2589 Оцу»

Улучшенная модель, известная также как «Тип 89 B». Разные источники расходятся в том, какие именно из выпущенных Тип 89 относятся к этой модификации. По одним данным, к ней относятся выпускавшиеся с 1935 года машины со спрямлённым лобовым листом корпуса, дизельным двигателем мощностью 120 л. с., правым расположением механика-водителя, более прочными мелкозвенчатыми гусеницами и изменённой формой башни.[1] По другим, выпуск «2589 Оцу» начался ещё в 1931 году и общей чертой танков этого варианта являлся лишь спрямлённый лобовой лист корпуса, тогда как остальные усовершенствования вносились в конструкцию танков постепенно в ходе производства.[2]

Более поздний вариант «2589 Оцу», оснащённый новым дизельным двигателем мощностью 160 л. с. и коробкой передач с понижающей передачей часто проходит в западных источниках под неправильным обозначением «Тип 2594». Масса танка на последних вариантах дошла до 15,4 тонн.

Машины на базе Тип 89

Инженерная машина Тип 96, «СС-Ки»

На базе «Чи-Ро» в 1936 году выпускалась инженерная машина под названием «Соко-Сагюося», обычно сокращаемого до «СС-Ки». Машина, представлявшая собой Тип 89 с демонтированной башней и новой, лишённой дополнительной брони ходовой частью, сокращённой до восьми опорных катков, первоначально предназначалась для борьбы с укреплениями и оборудовалась 2 или 3 огнемётами и пулемётом, но, по запросам армии, на него было в разных вариантах установлено дополнительное оборудование, превращавшее «СС-Ки» скорее в инженерную машину. В разных комбинациях на него устанавливались экскаватор для рытья окопов, минный плуг, оборудование для постановки дымовой завесы и другие, но единственной полезной функцией оказался мостоукладчик. Всего было выпущено, по разным данным, от 51[2] до 119[1] машин этого типа.

САУ на базе Тип 89

На базе Тип 89 были разработаны различные проекты САУ, но ни один из них не продвинулся дальше опытных образцов, а многие и вовсе так и остались на бумаге, например, «Дзиро-Ся» — противотанковая САУ с традиционным для машин этого класса расположением двигателя в передней части машины, а пушки — в задней, в открытой сверху рубке.

Боевое применение

Впервые Тип 89 были использованы в боевых действиях во время Шанхайского инцидента в 1932 году.[5] Первые 40 Тип 89 в составе 1-го танкового батальона прибыли в Шанхай 11 февраля, ещё некоторое их количество находилось в распоряжении отрядов морской пехоты. В боях они показали себя лучше применявшихся там же танков «Оцу Гата Сенся», представлявших собой модернизированные в Японии NC-27 французского производства и с того момента стали основной силой японских бронетанковых войск.

В боях в Китае в 19371938 годах Тип 89 довольно хорошо показали себя, используясь исключительно для поддержки пехоты, в то время как немногочисленная, большей частью устаревшая даже по сравнению с японскими танками и плохо организованная китайская бронетехника не оказывала серьёзного сопротивления. В то же время, успешность действий танковых частей ограничивалась устаревшей и закоснелой тактикой их использования, восходящей ещё ко временам Первой мировой, оставлявшей танкам, по сути, исключительно роль подвижных бронированных огневых точек для сопровождения пехоты.

Совсем другие результаты Тип 89 показали в боях на Халхин-Голе в 1939 году. Именно тогда крайне невысокие противотанковые качества 57-мм пушек Тип 90 и Тип 97, которые японцы долгие годы упорно игнорировали, привели к их разгрому. В боях принимали участие 34 танка Тип 89, в том числе ранней модели «Тип 89 Коо», входившие в состав 3-го и 4-го танковых полков. Большинство из них были потеряны в первые же дни сражения от огня 45-мм танковых и противотанковых пушек, превосходивших японские орудия по дальности стрельбы и с лёгкостью пробивавшие тонкую броню японских танков, а к концу боевых действий японцы потеряли почти всю свою бронетехнику.[5] Именно бои на Халхин-Голе продемонстрировали устарелость как самой японской техники, так и тактики её применения, что и побудило начать массовое производство более современных танков «Чи-Ха» и разработку их варианта «Шинхото Чи-Ха», вооружённого противотанковой пушкой, вскоре сменивших Тип 89 в роли основного танка японской армии, а также пересмотреть всю тактику действий вооружённых сил.

К началу боёв на Тихом океане, Тип 89, хоть и безнадёжно устаревшие, всё ещё оставались в строю японской армии. В боевых действиях на Малайе малоподвижные и обладавшие невысокой проходимостью Тип 89 участия не приняли, но в 1942 году 34 Тип 89 в составе 7-го танкового полка, приняли участие в захвате Филиппин[5], где понесли значительные потери. Броня Тип 89 пробивалась без труда даже крупнокалиберными пулемётами, хотя в целом, используясь на Филиппинах для поддержки пехоты, они показали себя довольно хорошо для столь устаревшей конструкции. Уцелевшие машины оставались на Филиппинах до 1944 года, когда им пришлось уже оборонять их от наступления американских войск.

Оценка машины

Тип 89 во многом устарел по европейским меркам уже до своего создания. Хотя вооружение танка и подвижность по меркам пехотных танков не уступали европейским образцам, его бронирование было для этой задачи совершенно недостаточным и без труда пробивалось любой противотанковой пушкой или противотанковым ружьём.

Тем не менее, несмотря на все свои недостатки, Тип 89, как первый японский серийный танк, стал важным этапом в развитии японского танкостроения и до конца 1930-х годов оставался основной силой японских танковых войск.

Сохранившиеся экземпляры

Несколько экземпляров танка Тип 89 сохранилось до настоящего времени[6]:

См. также

Напишите отзыв о статье "Тип 89 (танк)"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www3.plala.or.jp/takihome/yi-go.htm Yi-Go]
  2. 1 2 3 4 Leland S. Ness. Jane’s World War II Tanks and Fighting Vehicles: The Complete Guide. — Collins, 2002. ISBN 0007112289
  3. S. J. Zaloga. Japanese Tanks 1939—45. — Лондон: Osprey Publishing, 2007. — С. 6. — 48 с. — (New Vanguard № 137). — ISBN 1-84603-091-8.
  4. С. Федосеев. Бронетанковая техника Японии 1939—1945. — М.: Бронеколлекция, выпуск № 3, 1995
  5. 1 2 3 П. Сергеев. Танки Японии во Второй мировой войне, 2000
  6. T. Larkum, A. Kelly. Preserved Japanese Tanks. — Armour Archive, 1999

Литература

  • С. Федосеев. Бронетехника Японии 1939—1945 гг. — М.: Техника — молодёжи / Восточный горизонт, 2003. — 88 с. — (Историческая серия № 2). — 1000 экз.
  • С. Федосеев. Бронетанковая техника Японии 1939-1945 гг. — М.: Моделист-Конструктор, 1995. — 32 с. — (Бронеколлекция № 3 / 1995).
  • S. J. Zaloga. Japanese Tanks 1939—45. — London: Osprey Publishing, 2007. — 48 p. — (New Vanguard № 137). — ISBN 1-84603-091-8.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna Vol. 1. — Gdańsk: AJ Press, 2002. — 120 p. — (TankPower № 9). — ISBN 8-37237-097-4.
  • A. M. Tomczyk. Japońska Broń Pancerna Vol. 2. — Gdańsk: AJ Press, 2002. — 121 p. — (TankPower № 10). — ISBN 8-37237-111-3.
  • T. Hara. Japanese Medium Tanks / D. Crow. — Windsor: Profile Publications, 1972. — 20 p. — (AFV Weapons № 49).
  • L. Ness. Jane’s World War II Tanks and Fighting Vehicles: The Complete Guide. — London: Jane’s Information Group / Harper Collins Publishers, 2002. — 237 p. — ISBN 0-00711-228-9.
  • T. Larkum, A. Kelly. Preserved Japanese Tanks. — Northampton: Armour Archive Publications, 2000. — 34 p. — (Preserved Tanks By Nationality Series).
  • S. J. Zaloga. Tank Battles of the Pacific War 1941—1945. — Tsuen Wan: Concord Publications, 1995. — 72 p. — (Armor at War Series № 7004). — ISBN 9-62361-607-4.

Ссылки

  • А. Такизава. [www3.plala.or.jp/takihome/yi-go.htm Type 89 Medium Tank «Yi-Go»] (англ.). IJA Page. Проверено 1 мая 2009. [www.webcitation.org/65nXV4kPp Архивировано из первоисточника 28 февраля 2012].
  • [www.bekkoame.ne.jp/~bandaru/deta0246.htm 八九式中戦車甲(乙)] (яп.). — подробные ТТХ и история Тип 89. Проверено 1 мая 2009. [www.webcitation.org/65nXVah0E Архивировано из первоисточника 28 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Тип 89 (танк)

Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.