Крюгер, Йоаннетта

Йоаннетта Крюгер
Гражданство	ЮАР ЮАР
Место проживания	Бенони, ЮАР
Рост	179 см
Вес	59 кг
Начало карьеры	1989
Завершение карьеры	2003
Рабочая рука	правая
Удар слева	двуручный
Призовые, долл.	1 083 908
Одиночный разряд
Матчей в/п	257—226
Титулов	2 WTA, 4 ITF
Наивысшая позиция	21 (4 мая 1998)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	3-й раунд (1998)
Франция	3-й раунд (1994)
Уимблдон	2-й раунд (1997)
США	4-й раунд (1997)
Парный разряд
Матчей в/п	65 — 111
Титулов	1 WTA
Наивысшая позиция	91 (29 апреля 2002)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й раунд (1995)
Франция	2-й раунд (1995)
Уимблдон	1-й раунд (1995)
США	1-й раунд (1994-96, 2001, 2003)
Завершила выступления

Йоаннетта Крюгер (нем. Joannette Kruger; родилась 3 сентября 1973 года в Йоханнесбурге, ЮАР) — южноафриканская теннисистка.

• Победительница 3 турниров WTA (2 — в одиночном разряде).

Общая информация

Йоаннетта — одна из трёх дочерей Геррита и Петро Крюгеров. Её старшую сестру зовут Ронель (ныне пастор в одном из приходов в ЮАР), а младшую — Этресия (в детстве также играла в теннис, но ныне работает менеджером по маркетингку в Хилтон-Хед-Айленде, США).

В ноябре 2001 года южноафриканка вышла замуж за Абри Крюгера.

Йоаннетта пришла в теннис в 6 лет при поддержке матери, которая затем долгое время помогала дочери в тренировочном процессе.

Спортивная карьера

Личные турниры

Крюгер дебютировала на соревнованиях профессионального тура в 1989 году, сыграв серию соревнований ITF в ЮАР и Израиле. Уже здесь она впервые добралась до финала одиночного турнира, который, правда, уступила; после чего впервые получила место в одиночном рейтинге. На следующий год первый титул всё же был завоёван: участвуя в соревнованиях в Великобритании, Йоаннетта победила на одном из грунтовых 10-тысячников.

Некоторое время южноафриканка без особого успеха участвовала в мелких турнирах ITF, стабильно держась в рейтинге в четвёртой сотне, но поздней осенью 1991 года она постепенно вновь стала прогрессировать: несколько полуфиналов и четвертьфиналов 25-тысячников подняли её к маю следующего года в Top200, что позволило южноафриканце на Roalnd Garros дебютировать в квалификации соревнований серии Большого шлема: с первой же попытки удалось дойти до финала отбора. Несколько титулов на европейских грунтовых 25-тысячниках в летний период позволяют Йоаннетте дополнительно закрепиться на этих позициях, а серия локальных успехов на грунтовых соревнованиях до конца года позволяют к Australian Open-1993 набрать достаточный рейтинг, чтобы сразу попасть в основу одиночного турнира и войти в Top100.

На закрепление на новом уровне уходит чуть более года: лишь к весенней грунтовой серии южноафриканка набрала достаточную уверенность в своих силах, чтобы на равных играть и побеждать многих игроков из первой сотни рейтинга. Во время североамериканской серии соревнований на зелёном грунте Крюгер дважды проходит из квалификации во второй раунд основы, обыграв сначала Энн Вундерлих, а затем Бренду Шульц; здесь же проведён упорный трёхсетовый матч с Кончитой Мартинес. Набранная уверенность позволила улучшать свои результаты и дальше: уже в Европе Йоаннетта доходит до третьего круга сначала в Риме, а затем на Roland Garros (во Франции её путь пересёкся со Штеффи Граф и Крюгер смогла взять у тогдашней первой ракетки мира сет, что на столь ранних стадиях в матчах против немки никому не удавалось с 1985 года).

В следующие полтора года южноафриканка закрепляется в первой сотне рейтинга и даже, в какой-то момент входит в Top30. В феврале 1995 года выигран первый одиночный титул WTA — на соревнованиях в Пуэрто-Рико на пути к одиночному кубку переиграны три сеяные соперницы. В 1996 году из-за серии травм Крюгер выпадает из привычных игровых кондиций, часто проигрывает и сыграв после весеннего турнира в Мадриде лишь три соревнования выпадает из первой сотни рейтинга. За несколько месяцев паузы все травмы удалось вылечить и к весенней грунтовой серии 1997 года южноафриканка вернулась к прежним игровым возможностям: на трёх подряд европейских турнирах в Будапеште, Боле и Риме она доходит до четвертьфинальной стадии, записав на свой счёт победы над Брендой Шульц-Маккарти и Кариной Габшудовой. что позволяет ей и вернуться в Top100 и почуствовать прежнюю уверенность в своих силах. До конца года она возвращается в Top30. а также выигрывает свой второй одиночный титул WTA — на грунте Праги. На US Open того года южноафриканкап впервые в своей карьере пробивается в четвёртый круг одиночных соревнований Большого шлема.

В 1998 году дачная серия продолжилась: добыв финал соревнований в Оклахоме, четвертьфинал в Индиан-Уэллсе (здесь единственный раз в карьере обыграна соотечественница Аманда Кётцер) и полуфинал в Боле; Йоаннетта поднимается на высшую в своей карьере 21-ю строчку одиночного рейтинга. Конец того сезона вновь был ознаменован серией небольших травм: одна из них просто испортила часть сезона, а из-за другой Крюгер была вынуждена на полгода отказаться от игр и вернулась в строй лишь середине мая 1999 года. Возвращение былых кондиций отняло слишком много времени и к началу ноября южноафриканка провалилась в третью сотню рейтинга. Упав вниз она тем не менее нашла в себе силу подняться: полуфинал и четвертьфинал на восточноазиатской связке турниров WTA в Куала-Лумпуре и Паттайе позволяют вернуться в Top150, но от участия в Australian Open всё равно принято решение отказаться.

Уже на стартовом соревновании следующего года в бразильском Сан-Паулу Йоаннетта доходит до полуфинала, а в дальнейшем, за счёт успехов на 75-тысячниках в Уэст-Палм-Бич и Сарасоте, она возвращает себе место в Top100. Набранная уверенность позволяет сверкнуть на турнире в Берлине: Крюгер доходит до полуфинала местного соревнования первого круга, попутно выбив из сетки третью ракетку мира Натали Тозью. Немецкий успех не имел дальнейшего продолжения, но постепенно южноафриканка вернула былую стабильность результатов и до конца года ещё несколько раз побывала в четвертьфиналах соревнований WTA. Через год результаты удалось удержать на прежнем уровне, но большая часть очков зарабатывалась на второстепенных соревнованиях в начале или в конце сезона; на главных турнирах вновь удалось блеснуть во время весенней грунтовой серии: на этот раз в Риме был добыт четвертьфинал и по пути вновь удалось обыграть ту же Тозью. На этот же период приходятся два из трёх парных финалов Крюгер на турнирах WTA: в Сопоте, вместе с Франческой Скьявоне, она выиграла титул; а неделю спустя — в Базеле — Йоаннетта и Марта Марреро уступили в финале Марии Хосе Мартинес Санчес и Анабель Медине Гарригес (Анабель, в паре с Кристиной Торренс Валеро, до этого была повержена на польском турнире).

В начале 2002 года Крюгер вновь получила травму, которая выбила её из строя более чем на год. Вернувшись в тур в конце февраля 2003 года она сыграла пять турниров, но не одержав на них ни одной победы предпочла завершить игровую карьеру.

Сборная и национальные турниры

Йоаннетта дебютировала в национальной команде в Кубке Федерации в год её возрождения — в 1992 году. Некоторое время Крюгер находилась в сборной на вторых ролях, лишь время от времени заменяя в команде её тогдашних лидеров — Аманду Кётцер, Элну Рейнах и Мариан де Свардт. В общей сложности тренерский штаб сборной ЮАР задействовал Йоаннетту в шести сезонах Кубка Федерации, дав ей сыграть пятнадцать одиночных и пять парных встреч, в которых Крюгер было одержано шесть и три победы соответственно. В 1994 году сборная, при поддержке Крюгер, в последний раз на долгий период дошла до четвертьфинала Мировой группы (во втором круге Йоаннетта принесла южноафриканкам одно из двух победных очков в матче со сборной Нидерландов).

В 1996 году Крюгер представляла ЮАР на Олимпийских играх в Атланте, однако уступила уже в первом круге одиночного турнира.

Рейтинг на конец года

Год	Одиночный рейтинг	Парный рейтинг
2003	844	761
2002	449	955
2001	46	99
2000	59	201
1999	130	188
1998	30	245
1997	27	317
1996	126	295
1995	30	179
1994	79	144
1993	128	721
1992	97	195
1991	274	268
1990	370	443
1989	453	482

Выступления на турнирах

Выступление в одиночных турнирах

Финалы турниров WTA в одиночном разряде (4)

Победы (2)

Легенда:
Турниры Большого Шлема (0)
Олимпиада (0)
Итоговый чемпионат года (0)
1-я категория (0)
2-я категория (0)
3-я категория (1+1)
4-я категория (1)
5-я категория (0)

Титулы по покрытиям	Титулы по месту проведения матчей турнира
Хард (1)	Зал (0)
Грунт (1+1)
Трава (0)	Открытый воздух (2+1)
Ковёр (0)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт
1.	27 февраля 1995	Сан-Хуан, Пуэрто-Рико	Хард	Кёко Нагацука	7-6(5) 6-3
2.	14 июля 1997	Прага, Чехия	Грунт	Марион Маруска	6-1 6-1

Поражения (2)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт
1.	23 февраля 1998	Оклахома-Сити, США	Хард(i)	Винус Уильямс	3-6 2-6
2.	24 сентября 2001	Бали, Индонезия	Хард	Анджелик Виджайя	6-7(2) 6-7(4)

Финалы турниров ITF в одиночном разряде (5)

Победы (4)

Легенда:
100.000 USD (0)
75.000 USD (0)
50.000 USD (0)
25.000 USD (2)
10.000 USD (2)

Титулы по покрытиям	Титулы по месту проведения матчей турнира
Хард (1)	Зал (0)
Грунт (3)
Трава (0)	Открытый воздух (4)
Ковёр (0)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт
1.	14 мая 1990	Борнмут, Великобритания	Грунт	Анна Бендзон	7-6(3) 6-1
2.	11 мая 1992	Борнмут, Великобритания	Хард	Ами ван Бурен	6-2 6-2
3.	8 июня 1992	Модена, Италия	Грунт	Александра Фусаи	6-4 6-3
4.	29 июня 1992	Файхинген-на-Энце, Германия	Грунт	Любомира Бачева	6-1 6-0

Поражения (1)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт
1.	6 ноября 1989	Хайфа, Израиль	Хард	Яэль Сегаль	0-6 4-6

Выступления в парном разряде

Финалы турниров WTA в парном разряде (3)

Победы (1)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёрша	Соперницы в финале	Счёт
1.	23 июля 2001	Сопот, Польша	Грунт	Франческа Скьявоне	Юлия Бейгельзимер Анастасия Родионова	6-4 6-0

Поражения (2)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёрша	Соперницы в финале	Счёт
1.	3 мая 1998	Бол, Хорватия	Грунт	Мирьяна Лучич	Лаура Монтальво Паола Суарес	Без игры
2.	30 июля 2001	Базель, Швейцария	Грунт	Марта Марреро	Мария Хосе Мартинес Санчес Анабель Медина Гарригес	6-7(5) 2-6

Финалы турниров ITF в парном разряде (1)

Поражения (1)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёрша	Соперницы в финале	Счёт
1.	29 июня 1992	Файхинген-на-Энце, Германия	Грунт	Елена Вагнер	Ева Мартинцова Павлина Райзлова	4-6 0-6

Ссылки

• [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

Отрывок, характеризующий Крюгер, Йоаннетта

Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.