Джуру, Йоан

Йоан Джуру
Джуру в составе «Арсенала»
Общая информация
Полное имя	Йоан Данон Джуру-Гбаджере
Родился	Абиджан, Кот-д’Ивуар
Гражданство	Швейцария Кот-д’Ивуар
Рост	191 см
Вес	83 кг
Позиция	защитник, опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Гамбург
Номер	5
Карьера
Молодёжные клубы
1993—1994	Шампель
1995—2002	Этуаль Каруж
2003—2004	Арсенал
Клубная карьера*
2004—2014	Арсенал (Лондон)	86 (1)
2007—2008	→  Бирмингем Сити	13 (0)
2013	→  Ганновер 96	14 (0)
2013—2014	→  Гамбург	22 (0)
2014—н.в.	Гамбург	84 (2)
Национальная сборная**
2001—2002	Швейцария (до 16)	4 (0)
2002	Швейцария (до 17)	4 (0)
2003—2004	Швейцария (до 19)	8 (0)
2005	Швейцария (до 20)	3 (0)
2005—2006	Швейцария (до 21)	2 (0)
2006—н.в.	Швейцария	61 (2)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 14 мая 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 11 июня 2016.

Йоа́н Дано́н Джуру́-Гбадже́ре (фр. Johan Danon Djourou-Gbadjere; 18 января 1987, Абиджан, Кот-д’Ивуар) — швейцарский футболист ивуарийского происхождения. Выступает за «Гамбург» и национальную сборную Швейцарии. Участник Чемпионата мира по футболу 2006 и Чемпионата Европы по футболу 2008.

Ранние годы

Джуру родился в городе Абиджан, Кот-д’Ивуар, в семье ивуарийских родителей Йоахима и Анжелины, и позднее был усыновлен первой женой своего отца по имени Даниэле, женщиной из Швейцарии. Они переехали в Женеву, когда Йоану было 17 месяцев. Играть в футбол Джуру начал в возрасте 13 лет, а в 2002 году он присоединился к местному швейцарскому клубу под названием «Étoile Carouge», тогда ещё играя на позиции полузащитника. Через год Джуру подписал профессиональный контракт с лондонским «Арсеналом». Он также присутствовал в составе молодёжной сборной Швейцарии (до 19 лет), которая добралась до стадии полуфинала на молодёжном ЧЕ-2004.

Клубная карьера

«Арсенал»

Йоан Джуру дебютировал за «Арсенал» в выигранном «канонирами» со счётом 3:1 матче Кубка Лиги с «Эвертоном», выйдя на замену на 89-й минуте. А свой первый полный матч за основную команду швейцарец провёл 14 января 2006 года, играя центрального защитника в паре с другим швейцарцем, Филиппом Сендеросом, где его команда одержала разгромную победу над «Мидлсбро» со счётом 7:0.

В феврале 2006 года, Джуру играл в матчах лиги против «Вест Хэм Юнайтед», «Бирмингем Сити» и «Болтон Уондерерс». В апреле 2006 он вышел на замену в матче с «Астон Виллой» вместо получившего травму Эммануэля Эбуэ и помог одержать своей команде победу со счётом 5:0. Затем Йоан принял участие в матче с «Портсмутом», в котором вернулся в состав опытный защитник Сол Кэмпбелл. Швейцарским защитником заинтересовались несколько итальянских клубов, однако после окончания ЧМ-2006 он подписал шестилетний контракт с «Арсеналом». Джуру играл в предсезонных матчах Кубка Эмирейтс и принял участие в победных для его команды матчах с миланским «Интером» и французским «Пари Сен-Жермен».

5 февраля 2011 года в матче против «Ньюкасл Юнайтед» после передачи Андрея Аршавина забил свой первый гол в АПЛ.

Аренда в «Бирмингем Сити»

10 августа 2007 года Йоан Джуру на правах аренды подписал пятимесячный контракт с «Бирмингем Сити». Он дебютировал за новую команду уже спустя два дня, в матче с лондонским «Челси», где бирмингемцы проиграли 3:2. В последнем матче в составе «синих» Джуру отметился отличным вбрасыванием из аута, благодаря которому Николя Анелька смог забить гол. Главный тренер «Бирмингема» Алекс Маклиш хотел оставить швейцарца в команде, однако Джуру вернулся в «Арсенал», будучи заменой Коло Туре и Алекса Сонга, которые были в расположении сборной и принимали участие в Кубке африканских наций — 2008.

Возвращение в «Арсенал»

В мае 2008, Джуру заявил, что будет помогать партнеру Сеску Фабрегасу в полузащите после ухода Матьё Фламини в «Милан» и что он может обеспечить физическое наличие того, чего «Арсеналу» не хватало после ухода Патрика Виейра в 2005 году. Швейцарец был первым выбором Арсена Венгера среди защитников резервного состава после ухода Филиппа Сендероса в «Милан» на год на правах аренды. В сентябре Джуру подписал новый долгосрочный контракт с клубом.

После ухода Коло Туре в Манчестер Сити, у Джуру появился шанс пробиться в стартовый состав команды, однако, 11 апреля 2009 года в матче АПЛ против «Уигана» Йоан получил травму колена, из-за которой ему потребовалась операция. Впоследствии Джуру пропустил больше года, вернувшись в строй лишь в конце следующего сезона, выйдя на замену в матче с «Фулхэмом», в котором «пушкари» забили четыре безответных мяча. Это был единственный матч швейцарца в сезоне 2009/10.

Аренда в «Ганновер 96»

6 января 2013 года Йоан на правах аренды до конца сезона перешёл в немецкий клуб «Ганновер 96».

Аренда и переход в «Гамбург»

2 июля 2013 года Джуру был арендован немецким «Гамбургом» с правом последующего выкупа.

Летом 2014 года «динозавры» выкупили Йоана у лондонского «Арсенала». Сумма трансфера составила около 3 млн евро.

Карьера в сборной

В молодёжной сборной Швейцарии Джуру дебютировал в матче со сборной Шотландии, выйдя на замену и привычно играя в паре с партнером по «Арсеналу» Филиппом Сендеросом. Йоан был включён в состав сборной Швейцарии на ЧМ-2006, несмотря на то, что он не принимал участие ни в одном матче отборочного цикла. Йоан был третьим защитником в сборной после Филиппа Сендероса из «Арсенала» и Патрика Мюллера из «Лиона», но он вышел в стартовом составе против сборной Украины, однако получил травму и был заменён ещё в первом тайме. Через год Джуру дважды выходил на замену в квалификационных матчах к Чемпионату Европы среди молодёжных команд, но вскоре получил тяжелую травму колена, которая вывела его из строя более, чем на год. Йоан потерял место в сборной Швейцарии и не поехал на чемпионат мира в ЮАР.

Статистика выступлений

По состоянию на 14 мая 2016

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Еврокубки		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Арсенал	2004/05	0	0	3	0	0	0	3	0
	2005/06	7	0	5	0	0	0	12	0
	2006/07	21	0	4	0	5	0	30	0
	Итого	28	0	12	0	5	0	45	0
Бирмингем Сити (аренда)	2007/08	13	0	0	0	0	0	13	0
	Итого	13	0	0	0	0	0	13	0
Арсенал	2007/08	2	0	1	0	0	0	3	0
	2008/09	15	0	6	0	8	0	29	0
	2009/10	1	0	0	0	0	0	1	0
	2010/11	22	1	9	0	6	0	37	1
	2011/12	18	0	3	0	6	0	27	0
	2012/13	0	0	2	0	0	0	2	0
	Итого	58	1	21	0	20	0	99	1
Ганновер 96 (аренда)	2012/13	14	0	0	0	2	0	16	0
	Итого	14	0	0	0	2	0	16	0
Гамбург (аренда)	2013/14	24	0	2	0	0	0	26	0
Гамбург	2014/15	34	0	2	0	0	0	36	0
	2015/16	26	2	0	0	0	0	26	2
	Итого	84	2	4	0	0	0	88	2
Всего за карьеру		197	3	37	0	27	0	261	3

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/johan-djourou/profil/spieler/34561 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/johan-djourou/200 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Джуру, Йоан

– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.