Маттерн, Йоахим

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Йоахим Маттерн»)
Перейти к: навигация, поиск
Йоахим Маттерн
Личная информация
Гражданство

Германия Германия

Специализация

байдарка, 1000 м

Клуб

Берлин-Грюнау

Дата рождения

2 мая 1948(1948-05-02) (75 лет)

Место рождения

Бесков, ГДР

Рост

178 см

Вес

72 кг

Йоахи́м Ма́ттерн (нем. Joachim Mattern; 2 мая 1948, Бесков) — немецкий гребец-байдарочник, выступал за сборную ГДР на всём протяжении 1970-х годов. Чемпион летних Олимпийских игр в Монреале, чемпион мира и Европы, победитель многих регат национального и международного значения.



Биография

Йоахим Маттерн родился 2 мая 1948 года в городе Бескове. Активно заниматься греблей начал с раннего детства, проходил подготовку в столичном спортивном клубе «Берлин-Грюнау».

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1969 году, когда попал в основной состав национальной сборной ГДР и побывал на чемпионате Европы в Москве, откуда привёз две награды золотого достоинства, выигранные в зачёте четырёхместных байдарок на дистанциях 1000 и 10000 метров. Год спустя выступил на чемпионате мира в Копенгагене, где на тысяче метрах стал бронзовым призёром в двойках и серебряным призёром в четвёрках. Благодаря череде удачных выступлений удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1972 года в Мюнхене — в одиночках на километре занял в финале шестое место, тогда как в четвёрках на той же дистанции сумел дойти только до стадии полуфиналов.

В 1973 году на мировом первенстве в финском Тампере Маттерн выиграл бронзу в двойках на километре. Будучи одним из лидеров гребной команды ГДР, благополучно прошёл квалификацию на Олимпийские игры 1976 года в Монреале — вместе с напарником Берндом Ольбрихтом одолел всех соперников на пятистах метрах и завоевал тем самым золотую олимпийскую медаль. Также они выиграли серебряную медаль на тысяче метрах, проиграв в решающем заезде лишь советскому экипажу Сергея Нагорного и Владимира Романовского.

Став олимпийским чемпионом, Йоахим Маттерн ещё в течение некоторого времени оставался в основном составе национальной сборной ГДР по гребле и продолжал принимать участие в крупнейших международных регатах. Так, в 1977 году он выступил на чемпионате мира в болгарской Софии, где в двойках получил золото на пятистах метрах и серебро на тысяче метрах. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить спортивную карьеру, уступив место в команде молодым немецким гребцам.

Покинув большой спорт, работал тренером по гребле на байдарках и каноэ, в том числе в период 2005—2009 годов возглавлял национальную сборную Германии (впоследствии на этом посту его сменил Рольф-Дитер Аменд). Состоял в Ассоциации каноэ Германии.

Напишите отзыв о статье "Маттерн, Йоахим"

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ma/joachim-mattern-1.html Йоахим Маттерн] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.canoeresults.eu/medals?year=&name=Mattern+Joachim Йоахим Маттерн] — медали на крупнейших международных соревнованиях
  • [web.archive.org/web/20100105013709/www.canoeicf.com/site/canoeint/if/downloads/result/Pages%201-41%20from%20Medal%20Winners%20ICF%20updated%202007-2.pdf?MenuID=Results%2F1107%2F0%2CMedal_winners_since_1936%2F1510%2F0 Списки чемпионов и призёров по гребле на байдарках и каноэ (1936—2007)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Маттерн, Йоахим

Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.