Йованович, Миливое (литературовед)

Миливое Йованович
Миливоје Јовановић
Дата рождения:	8 мая 1930(1930-05-08)
Место рождения:	Белград
Дата смерти:	2007(2007)
Страна:	Югославия Югославия → Сербия Сербия
Научная сфера:	литературоведение, славистика
Известные ученики:	Корнелия Ичин
Известен как:	русист, исследователь русского авангарда
Награды и премии:	Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Миливо́е Йова́нович (серб. Миливоје Јовановић; 8 мая 1930, Белград — 2007) — югославский, сербский литературовед, славист.

Биография

Миливое Йованович родился 8 мая 1930 года в Белграде.

После окончания в 1952 году университета занялся переводами главным образом с русского языка; переводил малоизвестные и забытые произведения русской литературы. Писал в большом количестве предисловия и послесловия к переводам русских сочинений, публиковал отзывы о различных литературных произведениях в литературной периодике, публиковал обзорные статьи по вопросам литературного творчества в России.

В 1973 году Йованович встретился в Варшаве с Кириллом Тарановским, ставшим для него учителем, и занялся изучением интертекстуальных связей произведений русской литературы с предшествующими и современными им произведениями в России, Европе, США.

В 1975 году Йованович опубликовал монографии об Исааке Бабеле («Искусство Исаака Бабеля») и Михаиле Булгакове («Утопия Михаила Булгакова») и завершил этот свой исследовательский период обзором русской советской литературы, написанным в 1980 году. После этого Йованович опубликовал монографию о Фёдоре Достоевском («Достоевский и русская литература ХХ века», 1985), вновь монографию о Булгакове («Михаил Булгаков. Книга вторая», 1989), обзорную книгу о русской поэзии («Русские поэты ХХ века. Диалоги и монологи», 1990) и ещё две монографии о Достоевском — «Достоевский: от романа тайн к роману-мифу. Система „чужих голосов“ в великих романах» (1992) и «Достоевский: от романа тайн к роману-мифу. Метаморфоза жанра» (1993). Помимо монографий Миливое Йованович написал около 50 исследований по вопросам интертекстуальности, сюжетосложения, сложных поэтических форм (цикла, сборника), жанра и другим вопросам поэтики, перейдя со временем в более широкую культурологическую проблематику. Почти все работы были опубликованы на русском языке в 18 странах мира.

Известная ученица, соавтор — Корнелия Ичин.

Умер в 2007 году.

Награды и премии

• Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка
• Награда Милош Н. Ђурић, премия Союза литературных переводчиков Сербии за лучший прозаический перевод в 1984 году

Библиография

на русском языке

• Избранные труды по поэтике русской литературы. — Белград, 2004. — 500 с. — ISBN 86-80267-62-7

Литература

• К. Ичин. [www.maticasrpska.org.rs/stariSajt/casopisi/slavistiku_74.pdf Уход романтика-титана: Миливое Йованович (8 мая 1930 — 18 мая 2007)] // Зборник Матице српске за славистику. — 2008. — Вып. 74. — С. 317—319.

Ссылки

• [ka2.ru/nauka/jovanovich_1.html Миливое Йованович]. ka2.ru. Проверено 26 марта 2016.

Отрывок, характеризующий Йованович, Миливое (литературовед)

– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.