Йозеф Венцель I

Йозеф Венцель I фон Лихтенштейн Joseph Wenzel von und zu Liechtenstein<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Йозеф Венцель I, 1740 г.</td></tr>
Князь Лихтенштейна
17 июня 1712 — 12 марта 1718
Предшественник:	Ханс Адам I
Преемник:	Антон Флориан
регент Лихтенштейна
1732 — 1745
Предшественник:	Иосиф Иоганн Адам
Преемник:	Иоганн Непомук Карл
Князь Лихтенштейна
22 декабря 1748 — 10 февраля 1772
Предшественник:	Иоганн Непомук Карл
Преемник:	Франц Иосиф I
Рождение:	9 августа 1696(1696-08-09) Прага
Смерть:	10 февраля 1772(1772-02-10) (75 лет) Вена
Род:	Лихтенштейн
Отец:	Филипп Эразмус Лихтенштейн
Мать:	Кристина Тереза фон Лёвенштайн-Вертайм-Рошфор
Супруга:	Анне Марии Антонии фон Лихтенштейн
Дети:	сыновья: Филипп Антон, Филипп Антон и Филипп Эрнст дочери: Мария Елизавета и Мария Александра
Награды:

Йозеф Венцель I фон Лихтенштейн (нем. Joseph Wenzel I; 9 августа 1696, Прага — 10 февраля 1772) — 4-й князь Лихтенштейна, глава семейства в 1712—1718, 1732—1745 и 1748—1772 годах, фельдмаршал (12 мая 1745 года).

Биография

Йозеф Венцель родился в Праге, он был старшим сыном князя Филиппа Эразмуса Лихтенштейна (11 сентября 1664 — 13 января 1704) и Кристины Терезы фон Лёвенштайн-Вертайм-Рошфор (12 октября 1665 — 14 апреля 1730); являлся племянником Антона Флориана.

В 1735—1736 годах он был имперским посланником в Берлине, в 1738—1741 годах — послом в Париже.

Йозеф Венцель был генералом, причём боевым генералом. В 1745 году он стал генералиссимусом в Италии, и на следующий год, в ходе Войны за австрийское наследство, выиграл важное сражение под Пьяченцей.

В 1753 году он стал генералом-главнокомандующим в Венгрии. Одним из его величайших деяний в ходе карьеры стала проведённая им реорганизация габсбургской артиллерии, частично оплаченная из собственного кармана.

В 1760 году он эскортировал в Вену будущую невесту Иосифа II.

Йозефу Венцелю пришлось править Лихтенштейном трижды. Первоначально, в 1712—1718, он правил как самостоятельный правитель. В 1732—1745 он правил, опекая Иоганна Непомука Карла, наследника Иосифа Иоганна Адама. В третий раз, в 1748—1752 годах, он правил как представитель княжеской семьи Лихтенштейна.

Он был 698-м рыцарем австрийского Ордена Золотого руна.

Когда в 1772 году он умер в Вене, не оставив наследника, Лихтенштейн перешёл к его племяннику, Францу Иосифу I.

Семья и дети

В 1718 году Иосиф Венцель женился на своей кузине, княгине Анне Марии Антонии, дочери Антона Флориана. У них было пятеро детей, умерших в младенчестве:

• Князь Филипп Антон (1719)
• Князь Филипп Антон (1720)
• Князь Филипп Эрнст (1722—1723)
• Княгиня Мария Елизавета (1724)
• Княгиня Мария Александра (1727)

Отрывок, характеризующий Йозеф Венцель I

По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.