Йолли, Фридрих фон
| Фридрих фон Йолли | |
| нем. Friedrich von Jolly | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
Фридрих фон Йолли (нем. Friedrich von Jolly; 24 ноября 1844, Гейдельберг — 4 января 1904, Берлин) — немецкий врач. Сын Иоганна Филиппа Густава фон Йолли, брат Людвига и Юлиуса фон Йолли.
Биография
Учился в Мюнхене и Гёттингене, с 1868 работал в приюте для лунатиков Вернек. В 1871 — приват-доцент в Вюрцбурге, с 1873 — профессор психиатрии и директор Психиатрической клиники в Страсбурге. В 1890 назначен преемником Карла Вестфаля на кафедре психиатрии в Берлинском университете и по должности директора Психиатрической и нервной клиники.
Труды
Главные труды: «Bericht über die Irrenabteilung des Julius-Spitals» (1873); «Hysterie und Hypochondrie» (в «Ziemsen’s Handbuch der Pathologie», 1877); «Untersuchungen über den elektrischen Leitungswiderstand des menschlichen Körpers» (1884); «Vorgeschichte und gegenwärtige Einrichrtung der psychiatrischen Klinik in Strassburg» (1887). С 1890 Йолли редактировал «Archiv für Psychiatrie und Nervenkrankheiten».
|
Это заготовка статьи об учёном-медике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Йолли, Фридрих фон"
Отрывок, характеризующий Йолли, Фридрих фон
– Чудо как хорошо, прелесть!– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
