Диаките, Йоро
Йоро Диаките фр. Yoro Diakité<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
19 ноября 1968 — 19 сентября 1969 | |||
Предшественник: | пост восстановлен | ||
Преемник: | пост упразднён | ||
| |||
10 сентября 1970 — 28 ноября 1970 | |||
Предшественник: | Шарль Самба Сиссоко | ||
Преемник: | Киссима Дукара | ||
Рождение: | 17 октября 1932 деревня Бангасси, округ Кита, регион Каес, Французский Судан | ||
Смерть: | 20 июля 1973 (40 лет) Тауденни, Мали | ||
Место погребения: | Таудени | ||
Образование: | военное училище (1951), офицерская школа во Фрежюсе, Франция (1958) | ||
Профессия: | военный | ||
Военная служба | |||
Звание: | капитан | ||
Командовал: | Общевойсковая военная школа в Кати (1962-1968) |
Йоро Диаките (фр. Yoro Diakité, 17 октября 1932, деревня Бангасси, округ Кита, регион Каес, Французский Судан — 20 июля 1973, соляные копи Тауденни, Мали) — малийский политический и военный деятель, один из главных руководителей переворота 19 ноября 1968 года, премьер-министр Мали в 1968 — 1969 годах, член правящего Военного комитета национального освобождения.
Содержание
Биография
Служба в армиях Франции и Мали
Йоро Диаките родился 17 октября 1932 года в деревне Бангасси округа Кита региона Каес во Французском Судане в семье народности мандинка (малинке). Окончил французское военное училище и с 1951 года служил в армии Франции. В 1958 году окончил Школу морской пехоты во Фрежюсе (Франция)[1]. и, получив очередное звание, был направлен на службу во французские войска в Сенегале. В 1960 году, когда получила независимость Федерация Мали, Йоро Диаките уволился из французской армии и в сентябре того же года вступил в создаваемую армию Республики Мали. Активно участвовал в создании малийской национальной армии[2]. Некоторое время Йоро Диаките участвовал в боевых действиях в Конго (Леопольдвиль)[3].
В 1962 году он был назначен начальником единственной в Мали Общеармейской военной офицерской школы в Кати (фр. l'Emia - Ecole militaire interarmes). Получил звание капитана армии Мали[2]. Среди военных Йоро Диаките считался интеллектуалом[4] и стал первым малийским военным, написавшим и опубликовавшим книгу. Она носила название «Дружеская рука» (фр. «Une main amie»). По инициативе генерального директора государственных книгоиздательств, типографий и кинематографии Амаду Сейду Траоре предисловие к книге написал сам президент Мали Модибо Кейта. Сейду Траоре вспоминал, что во время редактирования книги капитана Диаките сопровождал высокий худой лейтенант, вытягивавшийся перед Диаките по стойке «смирно». Этот был инструктор начальника школы в Кати Мусса Траоре[5]. Диаките, возможно, не знал, что его помощник стал главным организатором заговора с целью свержения социалистического режима Модибо Кейты[6]. 18 ноября 1968 года, за несколько часов до переворота, Йоро Диаките допоздна занимался правкой рукописи вместе с Сейду Траоре, а лейтенант Мусса Траоре терпеливо ждал его на улице в джипе[3].
Переворот 19 ноября 1968 года
Ночью на 19 ноября 1968 года Йоро Диаките в последний момент присоединился к своим восставшим подчинённым[6], которые вскоре заняли ключевые пункты в Бамако и начали аресты руководителей режима. Для руководства страной после ареста президента Модибо Кейты был создан Военный комитет национального освобождения из 14 военных во главе с лейтенантом Муссой Траоре, а капитан Йоро Диаките стал 1-м вице-председателем ВКНО и был назначен главой Временного правительства. Йоро Диаките входил в ту малочисленную, но пока влиятельную группу заговорщиков, которую составили капитаны, получившие образование во Фрежюсе (кроме Диаките это были Малик Диалло и Мамаду Сиссоко), а лейтенант Траоре опирался на более многочисленных малийских лейтенантов, получивших образование в Кати под руководством Диаките[3].
22 ноября 1968 года капитан Йоро Диаките сформировал Временное правительство"[3] и на следующий день сообщил об этом по радио
Состав правительства Йоро Диаките
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
- Председатель правительства — капитан Йоро Диаките;
- Государственный министр иностранных дел и сотрудничества — Жан-Мари Коне;
- Министр обороны и внутренних дел — капитан Шарль Самба Сиссоко;
- Министр информации и безопасности — Бела Коне;
- Министр финансов и торговли — Л. Негр;
- Министр национального образования и по делам молодёжи и спорта Я.Багайоко
Председатель Временного правительства Мали
25 ноября 1968 года Йоро Диаките выступил с обращением к нации и, вслед за Мусой Траоре, заявил о намерении в 1969 году представить на референдум пересмотренный проект конституции и провести всеобщие прямые выборы в Законодательное собрание. Говорилось также о возможности проведения президентских выборах. В области экономике ставилась задача «оздоровления финансового положения и реорганизации торговой структуры», обеспечения участия в развитии страны частного иностранного и национального капитала. Главенствующий при Модибо Кейте государственный сектор предполагалось сохранить, но «в рамках эффективной реорганизации». Была поставлена задача поднятия сельского хозяйства, новое правительство упразднило коллективные поля в деревнях[7]. Но в 1969 году намеченный конституционный референдум был отложен.
Мероприятия правительства и события в Мали в 1969 году
- январь — отправлены в отставку десять высших офицеров во главе с начальником Генерального штаба при Модибо Кейте полковником Секу Траоре[8].
- февраль — создан Национальный консультативный комитет Национального союза трудящихся Мали для реорганизации деятельности профсоюзов. В феврале правительство было реорганизовано.
- апрель — прошла забастовка студентов, требовавших, в частности и восстановления гражданского правления.
- июль — создан Национальный консультативный совет, который должен был представить ВКНО рекомендации по конституционным проблемам и возобновлению политической деятельности в стране.
Временным правительством была проведена Национальная конференция руководящих кадров. Принят новый Кодекс о капиталовложениях, Нефтяной кодекс, Горнопромышленный кодекс, предусматривавшие льготы для капиталовложений. Мали ратифицировало Международные соглашения об урегулировании спорных вопросов, относящихся к капиталовложениям. В августе 1969 года по обвинению в заговоре с целью осуществления государственного переворота были арестованы 33 армейских офицера и унтер-офицера во главе с капитаном Диби Силасом Диарра. Этот конфликт внутри армии привёл к отставке Диаките. 19 сентября 1969 года правительство было вторично реорганизовано и пост премьер-министра упразднён[9].
Йоро Диаките был перемещён на пост министра транспорта, телекоммуникаций и туризма[3].
Зарубежные поездки Йоро Диаките
- Франция (глава правительственной делегации) — март 1969 года[9].
- Объединённая Арабская Республика (как вице-председатель ВКНО) — апрель 1970 года[10].
- Сенегал (вместе с министром финансов и торговли Л.Негром) — август 1970 года[10].
- Франция (похороны генерала Шарля де Голля) — 12 ноября 1970 года[11]
Конец политической карьеры
10 сентября 1970 года Йоро Диаките был назначен министром внутренней обороны и безопасности, но уже 28 ноября 1970 года был заменён подполковником Киссимой Дукарой[12]. Примирение двух лидеров ВКНО — Траоре и Диаките — оказалось недолгим
А 27 марта 1971 года 1-й вице-председатель ВКНО Йоро Диаките и комиссар ВКНО по делам информации Малик Диалло были сняты со всех постов и уволены из армии. Мусса Траоре заявил стране:
«… Мой долг довести до вашего сведения, что ВКНО на своем чрезвычайном заседании с пятницы 26 по субботу 27 марта 1971, решил исключить окончательно из своих рядов капитанов Йоро Диаките и Малика Диалло, ранее занимавших посты первого вице-президента и комиссара по вопросам информации ВКНО. Они лишены своих званий и исключены из рядов армии. Эти решительные санкции были предприняты ввиду серьёзных деяний, которые совершали виновные. Действительно, не желая идти демократическими путями, они утверждали внутри ВКНО свои антинациональные, анти-африканские и ретроградные позиции, и явно организовали заговор, чтобы силой свергнуть ВКНО и погрузить, таким образом, страну в хаос»[3].
“... J’ai le devoir de porter à votre connaissance que le CMLN, dans sa séance extraordinaire du vendredi 26 au samedi 27 mars 1971, a décidé d’exclure définitivement de ses rangs les capitaines Yoro Diakité et Malick Diallo, précédemment premier Vice-président et commissaire à l’Information du CMLN. Les intéressés sont également cassés de leurs grades et rayés des rangs de l’Armée. Ces sanctions exemplaires ont été prises en raison des faits graves dont ils se sont rendus coupables. En effet, n’ayant jamais pu, par les voies démocratiques, faire admettre, au sein du CMLN, leurs positions antinationales, anti-africaines et rétrogrades, ils ont purement et simplement fomenté un complot pour renverser, par la force, le CMLN et plonger ainsi le pays dans le désordre”.
Эти обвинения, возможно, имели в виду профранцузские настроения обвиняемых[4].
8 апреля 1971 года они были арестованы и обвинены в том, что «встали на путь заговора»[13]. 31 июля 1972 года Йоро Диаките, Малик Диалло и Симон Сидибе были приговорены Судом государственной безопасности к пожизненным каторжным работам[14].
Смерть Йоро Диаките
Осуждённый Йоро Диаките был доставлен на соляные копи к западу от Тауденни, на самом севере Мали. Охрана и заключённые встретили его обвинениями в том, что он подписывал документы, регламентирующие деятельность исправительных учреждений Мали, был одним из лидеров свержения Модибо Кейты. Охранники избивали Диаките хлыстом, заставляли спать на колючей проволоке и лишали пищи. Обладавший плохим зрением заключённый не мог выполнять все требования охранников, его ноги распухли, но его продолжали подвергать издевательствам. После восьми месяцев такого обращения Йоро Диаките замкнулся в себе и потерял всякую надежду на спасение. Кроме того, он заболел болезнью бери-бери.
19 июля 1973 года Йоро Диаките в числе других заключённых был поставлен подносить кирпичи и раствор на реконструкции магазина. Опустошив очередные носилки, Диаките пожаловался другим заключённым, что плохо себя чувствует. Те посоветовали ему обратиться к наблюдавшему за работой ефрейтору Диоло, но тот только избил бывшего премьер-министра кнутом. Диаките смог проработать ещё какое-то время, а затем вновь обратился к Диоло. Но Диоло избил заключённого так, что тот уже не смог подняться и остался лежать, уткнувшись лицом в песок. Охрана не пыталась оказать ему помощь, а наблюдавший за всем с вышки аджютан Нуа время от времени приказывал охране убедиться, не умер ли заключённый. В сумерках агонизирующего Йоро Диаките перенесли в незаконченное строение без крыши, которое постоянно заносило песком. Там он пролежал всю ночь.
Утром 20 июля 1973 года Йоро Диаките был обнаружен мёртвым под слоем тонкой песчаной пыли, которой он и задохнулся. Заключённые Самба Гаине Сангаре, Гуедиома Самаке и Алассане Диарра, противники военного режима, которых Диаките когда-то преследовал, выкопали его тело из песка, переодели и похоронили на кладбище для заключённых.
В 2007 году смерть Диаките была описана в книге мемуаров Самбы Гаине Сангаре «Десять лет на смертоносной каторге в Таудени» (фр. Dix ans au bagne mouroir de Taoudenit.)[15]
Напишите отзыв о статье "Диаките, Йоро"
Примечания
- ↑ Documents diplomatiques Français. 1968, 2010, с. 866.
- ↑ 1 2 Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1969 / М. Советская энциклопедия, 1969 — С.583.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Oumar DIAWARA. [www.maliweb.net/news/histoire-politique/2007/10/23/article,5430.html Moussa TRAORE : Les frasques d’un coup d’Etat] (французский). Мaliweb (23 oct 2007). Проверено 25 января 2013.
- ↑ 1 2 [www.histoire-afrique.org/article79.html?artsuite=0 История Западной Африки. Постколониальное Мали]
- ↑ Amady Aly Dieng. [fr.allafrica.com/stories/200906220269.html Mali: Le salaire des libérateurs du Mali par Amadou Seydou Traoré] (французский)(недоступная ссылка — история). AllAfrica (20 Juin 2009). Проверено 25 января 2013. [web.archive.org/20091219042723/fr.allafrica.com/stories/200906220269.html Архивировано из первоисточника 19 декабря 2009].
- ↑ 1 2 Bintou Sanankoua. [www.webafriqa.net/library/history/bintou-sanankoua/chute-modibo-keita/tombeurs-modibo-keita.html La chute de Modibo Keita. VI. — Les «tombeurs» de Modibo Keita] (французский). webAfriqa (1990). Проверено 30 января 2013. [www.webcitation.org/6E9V6AHgC Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1969 / М. Советская энциклопедия, 1969 — С.309
- ↑ Хронология Мали (фр.)
- ↑ 1 2 Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1970 / М. Советская энциклопедия, 1970 — С.311
- ↑ 1 2 Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1971 / М. Советская энциклопедия, 1971 — С.316
- ↑ [www.charles-de-gaulle.org/pages/l-homme/dossiers-thematiques/1958-1970-la-ve-republique/le-grand-depart/documents/delegations-officielles-etrangeres-presentes-a-notre-dame-de-paris-le-12-novembre-1970.php Délégations officielles étrangères présentes à Notre-Dame-de-Paris le 12 novembre 1970] (французский). La Fondation Charles de Gaulle. Проверено 10 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXxlqHwk Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
- ↑ [www.matcl.gouv.ml/contenu_page.aspx?pa=11 Le Ministère de l’Administration Territoriale. Chronologie] (французский). Le Ministère de l’Administration Territoriale du Mali. Проверено 10 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXTTyvlB Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
- ↑ Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1972 / М. Советская энциклопедия, 1972 — С.322
- ↑ Ежегодник Большой советской энциклопедии. 1973 / М. Советская энциклопедия, 1973 — С.327
- ↑ Samba Gaïné Sangaré. [www.malijet.com/la_societe_malienne_aujourdhui/6791-la_mort_du_capitaine_yoro_diallo.html La mort du Capitaine Yoro Diakité] (французский). MaliJet (01 Octobre 2008). Проверено 24 января 2013. [www.webcitation.org/6E9V6dTyd Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
Литература
- Йоро Диаките (биографическая справка)/Ежегодник Большой советской энциклопедии — 1969 — С.583
- Радченко Г. Ф. Республика Мали / М.1969
- Данилов П. П. Светков В. С. Мали / М.1970
- Documents diplomatiques Français: 1968-Tome II (1er juillet-31 Décembre) . Edited by Ministere Des Affaires Etrangeres. — Paris: P.I.E. Piter Lang, 2010.
- «Dependency and Conservative Militarism in Mali» The Journal of Modern African Studies, 1975
Ссылки
- [www.otherimages.com/resultsframe.asp?inline=true&image=0380095160&wwwflag=3&imagepos=10 Le capitaine Yoro Diakite, chef du gouvernement provisoire du Mali quitte le palais de lElysee a Paris ou il a ete recu par le president CharlesdeGaulle, 18 mars 1969] (французский). Rue Des Archives. — Йоро Диаките у Елисейского дворца в Париже 18 марта 1969 года. Проверено 10 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXxnIp5P Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
- Barbara und Henner Papendieck, Fotos: Wieland Schmidt. [www.mali-nord.de/galerie/Reise_nach_Taoudeni/index9.html Logbuch einer Reise von Timbuktu nach Taoudeni 23. – 28. 12. 2007] (нем.). Coopération Allemande (GTZ/KfW) Programm Mali-Nord (2007). — Могилы Йоро Диаките, Тьекоро Багайоко и других заключённых в Таудени. Проверено 10 мая 2013. [www.webcitation.org/6GXxoamXG Архивировано из первоисточника 12 мая 2013].
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Documents diplomatiques Français. 1968, 2010 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Диаките, Йоро
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.