Йохум, Ойген

Ойген Йохум Eugen Jochum
1961
Основная информация
Дата рождения	1 ноября 1902(1902-11-01)
Место рождения	Бабенхаузен, близ Аугсбурга, Германия
Дата смерти	26 марта 1987(1987-03-26) (84 года)
Место смерти	Мюнхен
Страна	Германия Германия
Профессии	дирижёр
Награды

О́йген Йо́хум (нем. Eugen Jochum; 1902—1987) — немецкий дирижёр. Прославился прежде всего как интерпретатор произведений Антона Брукнера. Он стал первым дирижёром, осуществившим полную запись девяти симфоний этого композитора.

Биография

Ойген Йохум родился в семье органиста. С 1922 г. изучал дирижирование и композицию в Мюнхенской музыкальной академии и в консерватории Аугсбурга. Его дирижёрский дебют состоялся в 1927 г., когда Мюнхенский филармонический оркестр исполнил под его управлением Седьмую симфонию Брукнера.

В 1930—1932 гг. Йохум возглавлял Дуйсбургский симфонический оркестр, в 1932—1934 гг. Симфонический оркестр Берлинского радио. В 1934 г. он стал преемником Карла Бёма на посту руководителя Гамбургской государственной оперы, его тесное сотрудничество с этим коллективом продолжалось почти пятнадцать лет. В 1949—1960 гг. руководил Симфоническим оркестром Баварского радио, сделав его одним из ведущих оркестров Германии. Также руководил оркестром Концертгебау в Амстердаме (1961—1963) и другими известными коллективами. Принимал участие в Зальцбургском и Байройтском фестивалях. Хотя специализацией Йохума была музыка немецкого романтизма, он также исполнял произведения современных композиторов. Так, он был знаком с Карлом Орфом и упрочил его славу исполнением его произведений.

Его братья тоже связали свою жизнь с музыкой — Георг Людвиг (1909—1970) был дирижёром, Отто (1898—1969) — композитором.

Записи

Среди осуществлённых записей — произведения Иоганна Себастьяна Баха, Людвига ван Бетховена (все симфонии), Иоганнеса Брамса (все симфонии и фортепианные концерты), Антона Брукнера (все симфонии и мессы), Рихарда Вагнера, Йозефа Гайдна (12 Лондонских симфоний), Густава Малера, Вольфганга Амадея Моцарта, Модеста Мусоргского, Карла Орфа, Рихарда Штрауса, Франца Шуберта.

Ссылки

• [www.klassikakzente.de/eugen_jochum_bruckner_mozart_orff_7517.jsp Биография на немецком языке]
• [www.robkruijt.0nyx.com/EugenJochum/jochrecs.htm Дискография]

Отрывок, характеризующий Йохум, Ойген

Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».