Андерссон, Йёста

Йёста Андерссон
На фото справа, с Миклошем Сильваши на Олимпиаде 1948 года в Лондоне
Личная информация
Полное имя	Эрик Йёста Андерссон
Оригинальное имя	швед. Erik Gösta "Granit-Gösta" Andersson
Прозвища	«Гранит-Йёста»
Гражданство	Швеция Швеция
Клуб	Sundsvalls AIK
Дата рождения	15 февраля 1917(1917-02-15)
Место рождения	Селонгер, Сундсвалль, Вестерноррланд, Швеция
Дата смерти	12 сентября 1975(1975-09-12) (58 лет)
Место смерти	Сундсвалль, Вестерноррланд, Швеция
Награды и медали Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Лондон 1948 до 73 кг Серебро Хельсинки 1952 до 73 кг Чемпионат мира по борьбе Бронза Стокгольм 1950 до 73 кг Чемпионат Европы по борьбе Бронза Таллин 1938 до 66 кг Золото Осло 1939 до 66 кг Серебро Прага 1947 до 73 кг

Эрик Йёста «Гранит-Йёста» Андерссон (швед. Erik Gösta "Granit-Gösta" Andersson; 15 февраля 1917, Селонгер, Сундсвалль, Вестерноррланд, Швеция — 12 сентября 1975, Сундсвалль, Вестерноррланд, Швеция) — шведский борец греко-римского стиля, чемпион и призёр Олимпийских игр, призёр чемпионата мира, чемпион и призёр чемпионата Европы, пятикратный чемпион Швеции (1945, 1947—1949, 1951).

Биография

Ещё в довоенное время выступал на чемпионатах Европы, в 1939 году стал чемпионом Европы.

На Летних Олимпийских играх 1948 года в Лондоне боролся в категории до 73 килограммов (полусредний вес). Выбывание из турнира проходило по мере накопления штрафных баллов. Схватку судили трое судей, за чистую победу штрафные баллы не начислялись, за победу решением судей при любом соотношении голосов начислялся 1 штрафной балл, за проигрыш решением 2-1 начислялись 2 штрафных балла, проигрыш решением 3-0 и чистый проигрыш карался 3 штрафными баллами.

Титул оспаривали 16 человек. Йёста Андерссон победил всех соперников, и стал олимпийским чемпионом.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Йохан Шутен		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	14:49
2	Хенрик Хансен		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-
3	Луиджи Ригамонти		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-
4	Рене Шесню		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-
5	-	-	-	-	-
Финал	Миклаш Сильваши		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-

В 1950 году выступил на первом, после почти тридцати лет, чемпионате мира, где занял третье место.

На Летних Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки боролся в категории до 73 килограммов (полусредний вес). Выбывание из турнира проходило по мере накопления штрафных баллов. Схватку судили трое судей, за чистую победу штрафные баллы не начислялись, за победу по очками при любом соотношении голосов начислялся 1 штрафной балл, поражение по очками при любом соотношении голосов или чистое поражение карались 3 штрафными баллами. Если борец набирал 5 или более штрафных баллов, он выбывал из турнира. Когда оставалось только три борца, они разыгрывали между собой медали (если не встречались в схватках до финального раунда). После начала финальных схваток, борцы могли продолжать выступления имея и более пяти штрафных баллов.

Титул оспаривали 18 человек. Йёста Андерссон уверенно продвигался в финал, но в упорной финальной схватке в этот раз потерпел поражение от своего постоянного конкурента, венгерского борца Миклаша Сильваши и остался на втором месте.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Антон Маковяк		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	7:10
2	Хакон Олсен		Победа	Туше (0 штрафных баллов)	9:12
3	-	-	-	-	-
4	Семён Марушкин		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-
5	Халил Таха		Победа	3-0 (1 штрафной балл)	-
Финал	Миклаш Сильваши		Поражение	2-1 (1 штрафной балл)	-

Умер в 1975 году.

Отрывок, характеризующий Андерссон, Йёста

В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.