КБМ-401
Поделись знанием:
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
| КБМ-401 | |
 краны КБМ-401 (с балочной стрелой) | |
| Тип крана |
Башенный: рельсовый, 33 исп. |
|---|---|
| Тип стрелы |
Балочная |
| Грузоподъёмность, при наибольшем вылете горизонтальной стрелы |
2,2-10 т (исп.) |
| Грузоподъёмность, максимальная |
10 т |
| Грузовой момент | |
| Максимальный грузовой момент | |
| Вылет, максимальный (горизонтальная стрела) | |
| Время полного изменения вылета |
н-д |
| Глубина опускания груза |
5 м |
| Тип башни |
Подращиваемая снизу, поворотная |
| Максимальное количество секций башни |
3-9 |
| Лифтовой подъёмник |
нет |
| Ветровой район эксплуатации |
I…VI |
| Мощность электродвигателей |
67 кВт |
| Страна-производитель | |
| КБМ-401 | |
 Исполнение с подъёмной стрелой | |
| Тип крана |
Башенный: рельсовый, 9 исп. |
|---|---|
| Тип стрелы |
Подъёмная |
| Грузоподъёмность, при наибольшем вылете горизонтальной стрелы |
3,2-7,5 т (исп.) |
| Грузоподъёмность, максимальная |
6-10 т (исп.) |
| Грузовой момент |
96 - 187,5 м (исп.) |
| Максимальный грузовой момент | |
| Вылет, максимальный (горизонтальная стрела) | |
| Тип башни |
Подращиваемая снизу, поворотная |
| Максимальное количество секций башни |
6-9 (исп.) |
| Лифтовой подъёмник |
нет |
| Ветровой район эксплуатации |
I…III |
| Страна-производитель | |
КБМ-401П — башенный подъёмный кран, самоходный, на рельсовом ходу, полноповоротный, имеет 33 исполнения (с «-00» по «-27» и с «-33» по «-39»), предназначен для производства строительно-монтажных работ жилых и административных зданий и сооружений с массой монтируемых элементов до 10 т, относится к кранам модульного типа[1]. Для обслуживания здания с нескольких сторон, кран (исполнения до 160 т•м) может передвигаться по рельсам с криволинейными участками, при минимальном радиусе кривизны внутреннего рельса 10 м[1].
Содержание
Общее описание
Исполнения унифицированы и могут быть получены на основе базовой модели (исполнение «-00») при изменении количества секций башни, стрелы и могут различаться по грузоподъёмности, высоте подъёма, грузовому моменту, вылету стрелы, допустимой скорости ветра[1]. Башня наращивается снизу сменными промежуточными секциями с помощью собственных механизмов и вспомогательного крана. Основная стрела в зависимости от исполнения и модели — балочного типа или подъёмная, секционная, треугольного сечения. По нижним поясам на основной стреле балочного типа перемещается грузовая тележка с крюковой обоймой[1]. Питание крана осуществляется от сети переменного тока 380 В частотой 50 Гц, с мощностью трансформатора не менее 70 кВ•А [1]. Завод-Изготовитель — РКЗ[1],[2].
Конструкция
Основные элементы кранов серии КБМ-401:
- Ходовая тележка — представляет собой двухколёсную тележку, с приводом на одно колесо. Конструкция аналогична типовым «унифицированным крановым тележкам» (с грузовым моментом до 200 т·м). Все четыре тележки являются ведущими и имеют электропривод, а также противоугонные захваты.[1].
- Ходовая рама КБМ-401П и КБМ-401ПА — выполнена в виде сборно-разборной конструкции. В рабочем положении представляет Х-образную форму. Состоит из кольцевой рамы, к которой прикреплены съёмные балки-флюгеры, опирающиеся на шкворни ходовых тележек крана. Все балки выполнены сварными и имеют коробчатое сечение. При транспортировке их отделяют и они перевозятся отдельно.[1].
- Поворотная платформа — выполнена в виде плоской конструкции. Платформа опирается на ходовую раму с поворотными флюгерами (имеет в рабочем положении Х-образную форму) при помощи опорно-поворотное устройства, являющегося основным поворотным механизмом крана. Поворотный механизм представляет собой два поворотных круга и крепится в вильчатых опорах платформы. При монтаже на поворотную платформу устанавливаются основные грузоподъёмные механизмы крана — стреловая и грузовая лебёдки, которые имеют два рабочих режима — «спуск» и «подъём». Лебёдки используются при поднятии грузов, а также на этапах монтажа, демонтажа и изменения высоты крана. На подставке установлена съёмная аппаратная кабина с электрооборудованием с площадками. Также, в зависимости от размещения и способа монтажа, на платформе располагаются шкафы электрооборудования. На задних поперечных балках платформы уложены главные плиты противовеса (т) крана. Платформа оснащена шпренгельной фермой со съёмным монтажным подкосом, соединённым при помощи тяг. Подкос оснащён нижней обоймой полиспаста. На специальные кронштейны платформы устанавливают портал. С порталом платформа соединяется тягами и телескопическими подкосами.[1].
- Башня — представляет собой тип «наращиваемых снизу» кранов. Состоит из портала, люльки, промежуточных секций, верхней секции с механизмом подъёма, кабины, оголовка, распорки с оттяжкой. Секции устанавливаются снизу последовательно друг за другом. Секции оснащены ограждениями и лестницами[1].
- Портал — представляет собой двухярусную рамную конструкцию, предназначенную для увеличения высоты крана в процессе монтажа, а также в процессе эксплуатации. Конструкция имеет проём с разворачиваемыми диагональными балками для прохода секций. В проём при монтаже устанавливается люлька с роликами, предназначенная для монтажа и демонтажа секций. Верхний и нижний ярус оснащены монтажными роликами, а также отводными замками с крючками и монтажными цепями. На нижней раме, представляющей собой коробчатую балку, портала установлены съёмные диагональные балки. На верхней обвязке портала имеются крепления монтажной стойки, тяги которой соединяются с проушинами оголовка. На оси верхней рамы портала расположена съёмная клиновая обойма коуша.[1].
- Верхняя секция и кабина управления — представляет собой конструкцию из металлических труб. Конструкцией предусмотрен проём, в который устанавливается на механизм выдвижения съёмная кабина. Механизм выдвижения имеет два положения — рабочее и монтажное. В более поздних моделях кабина управления выполнена выносной[1].
- Оголовок — представляет собой ферму из трубчатых элементов. Оголовок соединён с верхней секцией крана и имеет съёмные площадки для обслуживания, На оголовке установлены распорка, имеющая два положения (рабочее и монтажное), с прикреплённой к ней оттяжкой. Распорка уложена на оголовок. Также на оголовке располагается подвеска, через которую пропущен канат оттяжки.[1].
- Обоймы полиспаста: Нижняя обойма полиспаста находится на серьгах монтажного подкоса, верхняя обойма — на распорке оголовка.[1].
- Стрела — представляет собой ферму треугольного сечения. Состоит из состыковываемых секций: головной, корневой и промежуточных. Стрела имеет проушины для крепления при помощи тяги к оголовку крана. В зависимости от исполнения крана, могут применяться стрелы двух типов:
- Балочная стрела. Представляет собой сборную двухпоясную металлоконструкцию-ферму, верхний пояс которой выполнен из труб, нижний — из неравных уголков. Внутри фермы имеется ограждённый настил, предназначенный для прохода к механизмам. На балке головной секции расположены роликовые опоры. Балочная стрела может быть установлена либо горизонтально, либо под углом до 30 °. Перезапасовка канатов производится автоматически при переводе стрелы из горизонтального положения в наклонное (под углом 30 °) и обратно. Вдоль стрелы нижнего пояса стрелы перемещается грузовая тележка, оборудованная площадкой для обслуживания.[1].
- Грузовая тележка — По нижним ярусам балочной стрелы перемещается грузовая тележка с крюковой обоймой. Грузовые тележки используются двух типов (в зависимости от исполнения)[1].
- Подъёмная стрела. Представляет собой металлоконструкцию-ферму треугольного сечения, с установленными блоками и съёмной распоркой с подкосом и тягой. В начале стрелы установлена распорка с подкосом и тягой, предназначенная для защиты кабины при монтаже. На её конце смонтированы специальный ограничитель подъёма, а также крепления расчала. Стрела может быть установлена под углом до 65 °. В зависимости от длины (до 20 м), стрела дополнительно может быть оснащена оттяжками.[1].
- Балочная стрела. Представляет собой сборную двухпоясную металлоконструкцию-ферму, верхний пояс которой выполнен из труб, нижний — из неравных уголков. Внутри фермы имеется ограждённый настил, предназначенный для прохода к механизмам. На балке головной секции расположены роликовые опоры. Балочная стрела может быть установлена либо горизонтально, либо под углом до 30 °. Перезапасовка канатов производится автоматически при переводе стрелы из горизонтального положения в наклонное (под углом 30 °) и обратно. Вдоль стрелы нижнего пояса стрелы перемещается грузовая тележка, оборудованная площадкой для обслуживания.[1].
- Крюковая подвеска — представляет собой двухосную подвеску (аналогичная кранам КБ-405, КБ-407)[1].
Технические характеристики
Характеристики крана приведены в карточке[1].
Монтаж КБМ-401
Перед монтажом все штыри и отверстия, опорные плоскости всех конструкций должны быть очищены и смазаны специальной смазкой. Монтаж производится одним вспомогательным краном на автомобильном или пневмоколёсном ходу грузоподъёмностью не менее 8 т. Для монтажа необходима шпальная клетка[1].
Приведённая ниже общая схема монтажа подходит для башенных кранов как с подъёмной, так и с балочной стрелой (отличается для крана-погрузчика КБМ-401-41)[1].
Этапы монтажа крана[3]:
- Подготовка монтажной площадки размерами 50 м на 20 м.[1]
- Оборудование пункта питания крана электроэнергией напряжением 380 В частотой 50 Гц[1].
- Подкрановые пути. Расстояние от оси рельсовых путей до наиболее выступающей части строящегося здания должно быть не менее 4,7м. Место укладки должно обеспечивать удалённость металлоконструкций крана от ЛЭП не менее чем 30 м[1].
- Подготовка, монтаж, нивелирование и заземление путей[1].
- Установка ходовой рамы и ходовых тележек на подкрановых путях и скрепление их с флюгерами.[1].
- Устанавливают поворотную платформу и крепят на ходовой раме.[1].
- На платформу устанавливают лебёдки и панели электрооборудования [1].
- Устанавливаются плиты противовеса и монтажный подкос[1].
- Состыковывают верхнюю секцию крана с оголовком[1].
- Устанавливают портал и в него заводят верхнюю секцию.[1].
- Укладывают крюковую обойму и запасовывают канаты[1].
- Затем производят электромонтажные работы[1].
- Устанавливают датчики крана, ограничители и конечные выключатели[1].
- Производят заземление электрооборудования[1].
- Осуществляют включение в сеть[1].
- Проверяют работу узлов и оборудования крана[1].
- Поднимают башню крана в вертикальное положение и крепят телескопические подкосы[1].
- Устанавливают рабочую стрелу[1].
Установка стрелы
В зависимости от исполнения крана и типа стрелы (подъёмная или балочная стрела) этапы различаются:
- Подъёмная стрела: состыковывают секции стрелы, устанавливается распорка, стрелу поднимают и соединяют с оголовком[1].
- Балочная стрела: на корневую секцию закатывается грузовая тележка. Затем скрепляются секции стрелы, стрелу крепят с оголовком.[1].
- Затем наращивают кран и крепят башню. При необходимости увеличить высоту подъёма в процессе эксплуатации, снимают крепления башни и повторяют операцию наращивания[1].
Транспортировка
- Перевозка железнодорожным транспортом. При перевозке по железной дороге кран должен быть разобран на отдельные укрупнённые узлы, размещение и крепление которых узлов на железнодорожных платформах и полувагонах должно производиться в соотв. с чертежами и расчётами крепления, утверждёнными в установленном порядке. При этом руководствуются «Техническими условиями погрузки и крепления грузов» МПС[1].
- Перевозка водным транспортом. Руководствуются СНИП и «Правилами техники безопасности и производственной санитарии на погрузочно-разгрузочных работах в портах и на пристанях» Министерства Речного флота России[1].
- Перевозка крана автотранспортом. Может производиться отдельными узлами стандартным автотранспортом, в зависимости от местных условий, характеристики транспортных средств и требований ГИБДД. При этом руководствуются «Правилами дорожного движения» и инструкцией по монтажу[1].
Перевозку крана с объекта на объект на расстояние не более 300 км целесообразно производить в частично собранном виде (без промежуточных секций башни, стрелы и противовеса) на подкатных тележках специально оборудованным автотягачом, КРАЗ-255В с шаровой опорой или другим тягачом, с характеристикой не ниже КРАЗ-255В. Транспортные габариты автопоезда при перевозке: длина −27,8 м, высота — 4,2 м, ширина: 4,02 м[1]. Промежуточные секции башни, оголовок и секции стрелы, плиты противовеса, инструмент, монтажные приспособления и крепёж перевозятся отдельно стандартным автотранспортом[1].
Модификации
КБМ-401ПА
КБМ-401ПА — башенный кран модульного типа на рельсовом ходу, с подъёмной стрелой, грузоподъёмностью 10 т. Имеет 9 исполнений («-28», «-29», «-30», «-31», «-32», «-42», «-43», «-44», -45"), отличающихся грузовысотными и ветровыми характеристиками. По конструкции основные узлы, кроме рабочей стрелы и схемы запасовки грузовых канатов, унифицированы и совпадают с кранами КБМ-401П с балочной стрелой[1].
Выпускается Ржевским Краностроительным Заводом, г. Ржев [1],[2].
КБМ-401ХЛ
КБМ-401ХЛ — башенный кран модульного типа, на рельсовом ходу. Предназначен для эксплуатации в районах с холодным климатом при температуре окружающего воздуха от минус 60 °С до плюс 40 °С. Кран оснащён балочной стрелой и высотой подъёма груза до 47 м при максимальном вылете горизонтальной стрелы, при наклонной стреле (под углом до 30 °) максимальная высота подъема может возрастать до 60 м. Имеет модификацию «-УХЛ». Выпускался Ухтинским Механическим заводом, г. Ухта[2].
КБМ-401УХЛ
Кран КБМ-401УХЛ является модернизацией крана КБМ-401ХЛ. Имеет 24 исполнения, различающиеся грузовысотными характеристиками, причём:
- КБМ-401УХЛ-23 (исполнение «-23») является передвижным краном на рельсовом ходу. Высота подъёма до 47,4 м.
- КБМ-401УХЛ-24 (исполнение «-24») является стационарным краном. Высота подъёма до 53 м.
Модели выпускаются Ухтинским Механическим заводом, г. Ухта[2].
КБМ-401П-41
КБМ-401П-41 — башенный кран-погрузчик с грузовым моментом 200 т•м, имеющий модификацию с индексом «А» («-ПА-41»). Предназначен для механизации подъёмно-транспортных работ на складах, полигонах, базах и т. п. Кран имеет базу 6 м, обладает максимальной высотой подъёма груза до 13 м. Максимальная грузоподъёмность крана составляет 8 т, при максимальном вылете — до 6,5 т. Выпускается Ржевским Краностроительным Заводом, г. Ржев[2]. Масса противовеса — 55 т, конструктивная — 50 т. Мощность 70 кВт[1].
Происшествия с КБМ-401
Инцидент
- 2 апреля 2005 года в городе Новосибирске на строительстве 9-ти этажного жилого дома по улице Блюхера кран серии КБМ-401 1994 года выпуска упал на соседнюю пятиэтажную «хрущёвку», повредив перекрытия. Специалистами Госгортехнадзора России происшествие было квалифицировано как инцидент.[4]
Нарушения правил монтажа
- 25 марта 2009 года в Нижнем Новгороде кран серии КБМ-401 1990 года выпуска упал на рядом стоящий пятиэтажный жилой дом, в результате которого погибли два человека. По результатам расследования комиссии Ростехнадзора основными причинами явились нарушения правил монтажа и порывистый ветер.[5],[6],[7],[8],[9].
- 27 марта 2010 года в городе Саранске на строительной площадке, принадлежащий ООО «Промстроймонтаж» на этапе увеличения высоты подъёма, произошло падение с разрушением крана серии КБМ-401П.[10],[11],[12]. По результатам расследования комиссии Волжско-Окского управления Ростехнадзора причиной падения крана явился комплекс нарушений требований промышленной безопасности, допущенных работниками при монтаже.[13].
Конструктивные недостатки
- 9 марта 2010 года на строительной площадке жилого дома в Сергиевом Посаде с грузовой тележки крана КБМ-401, расположенной на высоте 25 метров рухнул каток и смертельно ранил человека. По результатам расследования комиссии Центрального управления Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору установлено, что: «падение катка грузовой тележки башенного крана произошло из-за отсутствия ограничителя смещения ходового ролика, нарушение графиков периодических осмотров, технических обслуживаний и ремонтов крана.[14] Изготовитель башенного крана КБМ-401 ОАО „Ржевский краностроительный завод“ нарушил при его производстве правила устройства и безопасной эксплуатации грузоподъемных кранов („ФНП № 533“), не оборудовав катки грузовой тележки подобными ограничителями. Материалы расследования несчастного случая направлены в адрес ОАО „Ржевский краностроительный завод“ для принятия мер по устранению нарушений, допущенных при изготовлении и составлении эксплуатационной документации башенных кранов КБМ-401 П. По этому делу решался вопрос об отзыве у „Ржевского краностроительного завода“ разрешения на применение данной модели крана».[15],[16]
Другие краны
- 24 июля 2000 года в городе Москва в результате падения КБ-676, упал кран КБ-674 и была деформирована рабочая стрела крана КБМ-401. В результате аварии один человек пострадал и один погиб. По результатам расследования комиссии Госгортехнадзора: «основной причиной аварии стала ненадёжность конструкции противоугонных захватов и тупиков крана КБ-676».[17][18].
См. также
- Башенный кран
- Ржевский краностроительный завод
- Никопольский краностроительный завод
- Ухтинский механический завод
Напишите отзыв о статье "КБМ-401"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ОАО «РКЗ» — Кран башенный КБМ-401П — Инструкция по монтажу: КБМ-401П.00.00.000 ИМ
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.techstory.ru/krans/bash/kbm401.htm Башенный кран КБМ-401 и его модификации] (рус.). Techstory.ru, А.Буздин. [www.webcitation.org/67Mr9XL4z Архивировано из первоисточника 3 мая 2012].
- ↑ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Данную статью нельзя использовать как руководство по монтажу и демонтажу, она носит ознакомительный характер. Рассмотренные здесь этапы максимально обобщены, на их примере нельзя производить операции по монтажу и демонтажу реального крана. Именно поэтому здесь намеренно нет детального и пошагового описания этих операций. Если вы в достаточной мере не обладаете специальными знаниями, не пытайтесь самостоятельно производить потенциально опасные операции с элементами конструкций крана — это опасно для жизни людей!
- ↑ [www.novo-sibirsk.ru/media/news/2200.html Мэрия Новосибирска: Последствия падения башенного крана в Новосибирске будут ликвидированы через три дня]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/seealso/1345052.shtml Газета.ру: Падение крана на жилой дом в Нижнем Новгороде]
- ↑ [52.mchs.gov.ru/forecasts/index.php?ID=1469 Прогноз чрезвычайных ситуаций в Нижегородской области на 2010 г]
- ↑ [www.nr2.ru/center/226018.html Информационное агентство «Новый Регион»: Кран в Нижнем Новгороде упал из-за нарушений правил монтажа]
- ↑ [www.vremyan.ru/news/rostexnadzor_nachal_rassledovanie_padenija_krana_.html Региональное ИА Правительства Нижегородской области — Ростехнадзор начал расследование падения крана]
- ↑ [www.wheretogo.ru/social/2010/05/13/3367090.shtml Газета.ру — Кран-убийца подвел владельца под суд]
- ↑ [www.rostehnadzor-rm.ru/main/about/news/566/ Ростехнадзор: В Волжско-Окском управлении создана комиссия по расследованию причин падения башенного крана в Саранске]
- ↑ [www.vestipb.ru/chronicle.html Вестник Промбезопасности: Хроника аварий — В ООО «Промстроймонтаж»]
- ↑ [iestream.ru/news/ohrana/51-rostexnadzor-informiruet-ob-avariyax-proizoshedshix-s-21-po-28-marta-po-kotorym-vedetsya-rassledovanie.html Энергонадзор и энергобезопасность: Хроника аварий, по которым ведётся следствие]
- ↑ [www.vestipb.ru/news_3850.html Вести Промбезопасности: Ростехнадзор назвал основные причины аварий при эксплуатации подъёмных сооружений в Мордовии]
- ↑ [www.gosnadzor.ru/news/id/704 Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору — Информация об авария со смертельным исходом]
- ↑ [www.vestipb.ru/indnews3794.html Вестник Промбезопасности: Ростехнадзор завершил расследование ЧП в подмосковье]
- ↑ [www.stroysroportal.ru/News/BuildingNews/Render/05-2010/554.aspx Строительный портал — всё о саморегулировании: Новости Строительства — О аварии]
- ↑ [www.bestpravo.com/fed2001/data06/tex20795.htm Письмо Госгортехнадзора РФ от 06.04.2001 N 12-01/348 о травматизме и аварийности на подъемных сооружениях в 2000 г. и I квартале 2001 г.]
- ↑ [ohranatrud.ru/doc/5/1.doc Текст Письма Госгортехнадзора РФ от 06.04.2001 N 12-01/348 о травматизме и аварийности на подъемных сооружениях в 2000 г. и I квартале 2001 г.]
Литература
- Б. Ф. Белецкий, И. Г. Булгакова — Строительные машины и оборудование: Спр-е пособие, Ростов-на-Дону: Феникс, 2005, 608с., ISBN 5-222-06968-0
Ссылки
- [www.ohranatruda.ru/ot_biblio/normativ/data_normativ/45/45951/index.php РД 22-28-36-01: Краны грузоподъёмные. Типовые программы и методики испытаний]
- [www.techstory.ru/krans/bash/kbm401.htm Башенный кран КБМ-401 и его модификации]
Отрывок, характеризующий КБМ-401
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.
В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
