Книга Большому Чертежу

Книга Большому Чертежу
Лист 1-й списка QXXII Книги Большому Чертежу из собрания Общества любителей древней письменности и искусства (Российская национальная библиотека)
Автор:	Афанасий Мезенцев
Жанр:	Описание (легенда) к карте Большой Чертёж
Язык оригинала:	русский
Выпуск:	1627 год (третья редакция)

Книга Большому Чертежу (общепринятое сокращение КБЧ) — подробное описание карты всей территории России и соседних государств XVI—XVII веков, так называемого «Большого Чертежа всему Московскому государству», составленного по указанию царя всея Руси Иоанна Васильевича после 1552 г. и перерисованного вследствие полного износа около 1600 года. Первый известный полный свод географических и этнографических сведений о России и сопредельных государствах. Достоверно известная (возможно, третья) редакция составлена в 1627 году в Разрядном Приказе.

Книга Большому чертежу в редакции 1627 года содержит данные двух официальных источников: т. н. «старого чертежа», составленного при «прежних государевах», и «нового чертежа», известного также как «полю». По своему замыслу книга служила в XVII веке практическим руководством для «государевой службы посылок». Поэтому описание велось в основном по дорогам (сакмам) и рекам (то есть зимним дорогам) того времени.

История

Источником для «Нового чертежа» послужила «старая разрядная роспись», составленная в 1570-х годах.

Первоначально Большой Чертёж был выполнен в 1550-х годах (возможно, в 1556 г.) специально для царя в одном экземпляре. Вследствие износа карты Большой Чертёж перерисовывался минимум один раз (вероятно, два).

Большинство документов, относящихся к Большому чертежу, как и он сам, не сохранилось, за исключением копий Книги Большого чертежа во второй редакции 1627 года. Описанные в Книге территории охватывали земли от Западной Двины на западе, земель Крыма и Бухары на юге, Сибирских земель на востоке, с описанием городов, морей, рек, дорог и других важнейших сведений.

К Большому Чертежу также прикладывались дополнительные карты важных местностей в увеличенном вдвое масштабе.

Сохранившиеся списки Книги Большому Чертежу несколько раз были изданы. Наиболее авторитетным научным изданием является её последняя публикация 1950 года, выполненная под редакцией К. Н. Сербиной и учитывающая все сохранившиеся на тот момент известные списки памятника.

Автор

Благодаря прошению, поданному царю Михаилу Фёдоровичу, известно имя автора Книги — Афанасия Мезенцева.

Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьет челом холоп твой Афонка Мезенцов. По твоему государеву указу в нынешнем во 136 году сентября во 2 день в Розряде я холоп твой большой чертеж зделал и мне холопу твоему в Розряде твои государь дьяки велели чертежей, что я холоп твой зделал, против старого чертежу морю и рекам и городам зделать роспись и по росписи чертежи справить. Милосердный государь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй меня холопа своего, вели мне дать корм покамест напишу всему чертежу роспись, Царь государь и великий киязь Михайло Федорович всеа Русии смилуйся пожалуй.

ЦГАДА, ф. 210, Разрядный приказ, Севский стол, стб. № 80, л.5.

См. также

• Большой Чертёж
• Географический атлас
• Список русских городов дальних и ближних

Источники

• [ostrog.ucoz.ru/load/4-1-0-4 Книга Большому Чертежу / Подготовка к печати и редакция К.Н. Сербиной. — М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. (формат DJVU)]

Литература

• Барандеев А. В. «Книга Большому Чертежу» как источник топонимического исследования // Известия АН СССР. Серия географическая. 1973. — № 5. — С. 136—143.
• Барандеев А. В. Русская гидрографическая терминология «Книги Большому Чертежу» в историко-лексикологическом освещении. Автореф. канд. дисс. — М., 1980.
• Барандеев А. В. Гидрографические термины тюркского происхождения в «Книге Большому Чертежу» // Советская тюркология. — Баку, 1987. № 5. — С. 76-85.
• Иванов Б. П. [geography.in.ua/readarticle.php?article_id=5 Русский картограф XVII века] // Труды Географического факультета Харьковского государственного университета им. А. М. Горького. Том 4. — Харьков, 1958.
• Красникова О. А. [www.nsu.ru/rs/mw/link/Media:/36692/sfh_31_74_85_Карта_северного_берега_России_1612_г..pdf Карта северного берега России 1612 г. Исаака Массы и Книга Большому Чертежу Московского государства] // Наука из первых рук. - 2010. - Т. 31. - № 1. - С. 74-85.
• Пестерев В. В. [midday.narod.ru/semantics_2.html К вопросу о степени развития русской картографии в XVI—XVII веках] // Вестник Курганского университета. — Серия «Гуманитарные науки». — Вып. 2. — Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2006. — 222 с. — С. 72-75.
• Петров В. А. [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/Geogr/pred.htm Географические справочники XVII века] // [annales.info/sbo/contens/ist_arh.htm Исторический архив. Том V.] М-Л. 1950. С. 74-165.
• Полевой Б. П. К проблеме восстановления чертежа Оби 1598 г.: О маршрутных чертежах, описанных в Книге Большому чертежу // Доклады Института географии Сибири и Дальнего Востока. 1966, вып. 13. С. 70-75.
• Полевой Б. П. Сибирская картография и проблема Большого чертежа // Страны и народы Востока, 1976, вып. XVIII. С. 213-227.
• Полевой Б. П. О роли Отделения этнографии Русского географического общества в изучении «Книги Большому чертежу» // Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. Вып. VII. М.: Наука, 1977. С. 46-54.
• Сербина К. Н. «Книга Большого Чертежа» и её редакции // Исторические записки. Т. 14, 1945.
• Сербина К. Н. Источники «Книги Большого Чертежа» // Исторические записки. Т. 23, 1947.
• Ураносов А. А. К истории составления Книги Большому чертежу // Вопросы истории естествознания и техники. Вып. 4. 1957. С. 188–190.

Ссылки

• Книга Большого Чертежа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [kirsoft.com.ru/freedom/KSNews_654.htm Книга Большому Чертежу (1627 г.)], Трагедия Свободы, от 05.09.03
• [cfo.fccland.ru/doc.aspx?id=263&doc_id=149 История развития картографии]
• [www.krotov.info/acts/17/azaryin/chertezh0.htm Библиотека Якова Кротова — Книга Большому Чертежу]
• Пестерев В. В. [midday.narod.ru/semantics_2.html К вопросу о степени развития русской картографии в XVI—XVII веках]
• [www.raruss.ru/russian-thought/594-russian-hidrographia.html Древняя российская идрография]

Отрывок, характеризующий Книга Большому Чертежу

Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.