Факел (конструкторское бюро)

Машиностроительное конструкторское бюро «Факел» им. академика П.Д. Грушина
Тип	АО (в госсобственности)
Основание	1953
Расположение	Россия Россия: Химки, ул. Академика Грушина, д.33
Ключевые фигуры	Светлов Владимир Григорьевич, Лёвочкин Сергей Борисович
Отрасль	разработка ракетной техники
Число сотрудников	1349 (2004 г.)
Сайт	[www.npofakel.ru/ www.npofakel.ru]

К:Компании, основанные в 1953 году

Награды:

Машиностроительное конструкторское бюро «Факел» — предприятие российской ракетно-космической промышленности, расположенное в г. Химки Московской области. Основная продукция — управляемые ракеты класса «земля-воздух» для зенитных ракетных комплексов. С 2002 года входит в Концерн ПВО «Алмаз-Антей», финансово-промышленную группу «Оборонительные системы».

МКБ «Факел» являлось головным предприятием по разработке зенитных управляемых ракет для зенитных ракетных комплексов С-75 «Двина», 9К33 «Оса», С-125, С-200, С-300 и многих других. Ракеты МКБ «Факел» поставлялись в более 30 стран мира, не считая СНГ.

История

Создано в 1953 году как ОКБ-2 МАП СССР. Генеральным конструктором и руководителем долгое время являлся академик Петр Дмитриевич Грушин.

Разработанные МКБ «Факел» ракеты были первыми в мире управляемыми зенитными ракетами, получившими боевое применение. 1 мая 1960 года ракетой комплекса С-75 под Свердловском был сбит высотный самолёт-разведчик США «Локхид У-2».

25 июля 1958 года предприятие награждено орденом Ленина за создание зенитной управляемой ракеты 1Д, входящей в состав зенитного ракетного комплекса С-75.

20 апреля 1981 года предприятие награждено орденом Октябрьской Революции за создание зенитной управляемой ракеты 5В55, входившей в состав зенитной ракетной системы С-300П.

См. также

• Список конструкторских бюро СССР и России

Ссылки

• pvo.guns.ru/book/fakel/index.htm
• pvo.guns.ru/producer/fakel.htm
• www.missiles.ru/VPK-missiles.htm
• www.npofakel.ru/

Отрывок, характеризующий Факел (конструкторское бюро)

Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.