КМ (трамвайный вагон)

КМ — серия советских четырёхосных моторных двусторонних высокопольных трамвайных вагонов, выпускавшихся серийно Коломенским Паровозостроительным Заводом и заводом Красное Сормово в 1926—1939 годах Первая крупная серия вагонов этого типа была построена заводом в Коломне и поэтому получила обозначение КМ (Коломенский Моторный). Обычно моторный вагон серии КМ работал с одним или двумя прицепными вагонами серии КП. Вагоны серии КМ выпускались только для колеи 1524 мм. Впоследствии ряд вагонов серии КМ был переоборудован в одностороннюю модель с установкой тележек 2ДСБ от вагона типа МТВ-82.

С началом производства четырехосных трамвайных вагонов нового поколения МТВ-82 началась постепенная замена трамваев типа КМ. Последний трамвайный поезд в составе моторного вагона КМ и прицепного КП в Москве был снят с пассажирской эксплуатации в 1972 году.

Ссылки

• [tramnn.narod.ru/history/cars/km1/index.html Трамвайный вагон серии КМ на сайте «Нижегородский Трамвай-Троллейбус»]
• [tram.ruz.net/tramcars/km/ Серия КМ в Московском трамвайном хозяйстве]

Отрывок, характеризующий КМ (трамвайный вагон)

– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.