КОПЭ-М ПАРУС
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/10 ноября 2015.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником DvoreBot (вклад, журналы) в 21:44 UTC (4091884 минуты назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
КОПЭ-М ПАРУС — типовая серия многосекционных панельных жилых домов, появившаяся в 2003 году и получившая своё название благодаря внешнему сходству больших полукруглых лоджий с парусами.
Конструктивные характеристики и внешний вид домов типовой серии КОПЭ-М ПАРУС во многом схожи с домами серий КОПЭ. Дома серии КОПЭ-М ПАРУС отличаются улучшенными планировками, что делает их одними из наиболее современных и комфортных домов среди множества типовых серий. Сложный силуэт создаётся лоджиями, эркерами, полукруглыми балконами. Дома имеют большую (60 % поверхности) площадь остекления. Индивидуальность домов достигается разнообразием цветовой гаммы фасадов.[1]
Достоинствами домов данного типа являются трехслойные панели (бетон-утеплитель-бетон) обладающие повышенной теплоизоляцией. Из недостатков можно отметить ограниченные возможности перепланировки. Обустройство проемов в большинстве стен запрещено.
Дома этой серии производит ДСК-2, входящий в группу компаний ПИК, проект разрабатывался совместно с Моспроектом[1].
Содержание
Основные характеристики
| Количество секций (подъездов) | от 2 (односекционная модификация называется КОПЭ-Башня) |
|---|---|
| Этажность | 12 — 25, наиболее распространенные варианты — 23, 25 |
| Высота потолков | 2.66 |
| Лифты | 2 грузопассажирских и 1 пассажирский |
| Балконы | застекленные балконы, лоджии, эркеры, полуэркеры |
| Количество квартир на этаже | 4 |
| Перспектива сноса | Сносу не подлежат, капремонта не требуют |
Площади квартир
| Комнатность | Общая, м² | Жилая, м² | Кухня, м² |
|---|---|---|---|
| 1-комнатная квартира | 38 — 43 | 18 — 19 | 10 — 10,4 |
| 2-комнатная квартира | 54 — 62 | 33 — 38 | 10 — 10,5 |
| 3-комнатная квартира | 75 — 82 | 46 — 54 | 10 — 13 |
| 4-комнатная квартира | 100—102 | 58 — 64 | 10,3 — 19 |
Строительные конструкции
| Лестницы | теплые, незадымляемые, с выходами на противопожарный общий балкон |
|---|---|
| Мусоропровод | с загрузочным клапаном на каждом этаже |
| Вентиляция | естественная вытяжная, блоки в кухнях и в санузлах |
| Наружные стены | железобетонные навесные трехслойные панели (бетон — утеплитель — бетон) общей толщиной 30 см, облицованы фасадной плиткой |
| Внутренние стены | железобетонные сборные панели толщиной 18 и 22 см |
| Перегородки | гипсобетонные панели толщиной 80 мм |
| Междуэтажные перекрытия | крупноразмерные (на комнату) железобетонные плиты толщиной 14 см |
| Несущие стены | все межквартирные и большинство межкомнатных |
| Тип кровли | плоская с рулонным покрытием и внутренним водостоком |
История
22-этажный вариант был выпущен в 2003 году. ГК ПИК решала задачу создать индустриальный дом, не уступающий по пластике и выразительности монолитным[1].
Во второй половине 2000-х годов на основе типовой серии КОПЭ-М ПАРУС была разработана одно-секционная серия КОПЭ-башня, которая благодаря планировочным изменениям получила большую на 25 % площадь кухонь и квартир в целом.[2]
С 2007 года многие дома серии КОПЭ-М ПАРУС строятся с подземными гаражами или встроено-пристроенными помещениями различного назначения.
Примечание
Напишите отзыв о статье "КОПЭ-М ПАРУС"
Литература
- Шерешевский И.А. Конструкции гражданских зданий. — Архитектура-С. — М., 2005. — 160 с. — ISBN ISBN 5964700373.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий КОПЭ-М ПАРУС
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
