КТ-12

КТ-12
Проект, г.	1946
Выпускался, гг.	1948-1951
Экземпляры	больше 13000
Назначение	трелёвочный трактор
Тип движителя	гусеничный
Полная масса, т	5,6
Расположение
Кабина:	спереди(закрытая)
Двигатель:	переднее
Основные размеры
Длина, мм	4480
Ширина, мм	1900
Высота, мм	2395
Дорожный (агротехнический) просвет, мм	530
Двигатель
Марка двигателя	ЗИЛ-21А или ГД-30
Мощность, л.с. (кВт)	35 (25,7)
Трансмиссия
Подвеска и управление
Оборудование
Модельный ряд

«Ки́ровский трелёвочный, 12-я модель» (КТ-12) — модель трелёвочного трактора, выпускаемого с 1948 по 1951 год.

История создания

После Великой Отечественной войны начался переход лесозаготовительной промышленности из отсталой в высокоразвитую индустриальную отрасль. В частности стали разрабатываться специальные трактора для транспортировки древесины от места рубки до места промежуточного складирования. До этого для трелёвки применялись трактора сельскохозяйственные или общего назначения, оснащённые лебёдками и стальными канатами. С целью устранения недостатков, присущих использованию сельскохозяйственных и общего назначения тракторов на лесозаготовках в период 1945 - 1948 гг. в СССР, были развёрнуты работы по изысканию нового варианта компоновки трактора, специально предназначенного для работы в лесу. В основе была идея снизить сопротивление волочению пачки хлыстов или деревьев путём частичного её расположения на машине. Первый вариант трелёвочного трактора на базе сельскохозяйственного трактора АТЗ-НАТИ был разработан в 1945 году Центральным конструкторским бюро Министерства лесной промышленности. Второй вариант трелёвочного трактора был разработан в 1946 году сектором трелёвки Центрального научно- исследовательского института механизации и электрификации лесной промышленности. В 1946 году в ЛТА им. С.М.Кирова коллективом кафедры тяговых машин под руководством С.Ф.Орлова были начаты работы по созданию специального лесопромышленного трелёвочного трактора. Основным назначением машины должна была стать трелёвка деревьев или хлыстов за комли или вершины. Опытный образец конструкции ЛТА был изготовлен в 1946 году.

Новшества в конструкции

• Ходовая система (использовалась ходовая часть от трофейного немецкого артиллерийского тягача «Штайр») с катками большого диаметра и балансирной подвеской — позволяла увеличить дорожный просвет и приподнимать подшипниковые узлы катков от поверхности грунта.
• Увеличение (по сравнению с сельскохозяйственными и общего назначения тракторами) переднего и заднего углов наклона ветвей гусеницы позволяет обеспечить хорошее преодоление различных препятствий на лесосеке.
• Освобождение места для установки погрузочного устройства(лебёдки) и расположение части пачки деревьев или хлыстов на машине вынудило конструкторов разместить кабину в передней части, над двигателем, что максимально сократило «мёртвую зону» перед машиной и облегчило управление трактором в сложных условиях лесосеки. Прототип трелёвочного трактора прошёл комплексные тяговые и эксплуатационные испытания и по их результатам был рекомендован конструкторскому бюро ленинградского Кировского завода приступить к разработке эскизного проекта уже серийного трелёвочного трактора. В дальнейшем разработка документации, изготовление и испытание трелёвочного трактора осуществлялась в творческом содружестве Кировского завода, ЛТА и ЦНИИМЭ.

Опытный образец

Опытный образец был создан в начале 1947 года в ЛТА с газогенераторной установкой и шестицилиндровым карбюраторным двигателем ЗИС-21А мощностью 25.7кВт(35 л.с.). Карбюраторный двигатель рассматривался как промежуточный вариант до создания более пригодного специального двигателя. Опытный образец трелёвочного трактора прошёл широкомасштабные лабораторные и производственные испытания в ряде лесхозов Ленинградской области. По результатам испытаний образца ЛТА были внесены изменения в компоновку первых опытных тракторов Кировского завода КТ-12.

Серийный выпуск

Первые десять машин КТ-12 были собраны к ноябрю 1947 года. Пять тракторов прошли в праздничной колонне Кировского завода по Дворцовой площади во время демонстрации 7 ноября 1947 года. Решением Государственной комиссии в апреле 1948 года трелёвочный трактор КТ-12 был рекомендован к серийному выпуску. Серийный выпуск начался в январе 1949 года.

Доработка и модернизация

Доработка и модернизация серийно выпускаемого трелёвочного трактора КТ-12 происходила вплоть до 1956 года. Доработка шла в направлении улучшения компоновки машины с целью достижения более равномерной загрузки элементов ходовой системы и повышения устойчивости. Модернизации были подвергнуты силовая установка и рама. Вместо двигателя ЗИС-21А был установлен газовый двигатель ГД-30, длина рамы трактора увеличена, а двигатель с коробкой передач, лебёдка, газогенератная установка и щит были передвинуты по раме вперёд. Такие конструктивные изменения улучшили тягово-эксплуатационные характеристики трелёвочного трактора.

Итог

Внедрение в лесную промышленность и лесное хозяйство трелёвочных тракторов КТ-12 и их модификаций дали народному хозяйству страны большой экономический эффект. Трелёвочный трактор позволил решить не только проблемы трелёвки хлыстов или деревьев к погрузочному пункту, но и проблему крупнопакетной погрузки хлыстов на автотранспорт, что исключало потребность в специальных погрузчиках или стационарных лебёдках. Применение КТ-12 и лебёдок для трелёвки леса ТЛ-3 повысило уровень механизации трелёвки с 5,6 в 1940 до 29% в 1950 году. 2 июня 1948 года "За создание нового трактора для трелёвки леса" конструкторы Кировского завода: Ж.Я.Котин(главный конструктор), Л.Е.Сычёв, Н.В.Курин, Ф.А.Маришкин, В.А.Каргаполов, представители ЛТА - С.Ф.Орлов и Гипролесмаш - А.В.Фролов были удостоены высоких званий лауреатов Сталинской премии.

Литература

• Механизация лесосечных работ в России. Санкт-Петербург, 2000 год. В.А.Александров. Издатель Санкт-Петербургская Лесотехническая Академия им. С.М.Кирова., 205стр., ISBN 5-230-10595-X

Отрывок, характеризующий КТ-12

– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»