Ка

Ка в иероглифах

Ка — в религии древних египтян — дух человека, существо высшего порядка, олицетворенная жизненная сила, считавшаяся божественной. По верованиям древних египтян, «Ка» стояла в непосредственных отношениях к своему земному проявлению, подобно «genius» римлян, но ещё теснее.

После смерти человека Ка продолжал своё существование внутри гробницы и принимал подношения, проходя в часовню через «ложную дверь».

Ка изображали в виде человека, на голове которого помещены поднятые руки, согнутые в локтях.

Создателем Ка считался Хнум.

Ка имели не только люди, но и неодушевленные предметы. Боги также имели Ка, но в отличие от людей — по нескольку. У Ра, например, было до четырнадцати Ка. С помощью бога магии Хека египтяне могли воздействовать на Ка богов, добиваясь тем самым от них исцеления и защиты. Точно также и цари имели несколько Ка. Обожествление царей и культ покойников относился именно к Ка; нередко встречаются изображения людей, молящихся собственному Ка.

Литература

• Ка // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [ru-egypt.com/library/bolshakov_predstavlenie_o_dvojnike Большаков А. О. Представление о Двойнике в Египте Старого Царства]
• [arteminform.ru/rus/index.php?option=com_content&task=view&id=3013&Itemid=51 Ба, Ка — их связь в представлении египтян]
• Египетская мифология: Энциклопедия. — М: Эксмо, 2002, С. 484. ISBN 5-699-00761-X

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Ка

– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.