Каацкий, Христиан Фридрих

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Каацкий Х. Ф.»)
Перейти к: навигация, поиск
Христиан Фридрих Каацкий
нем. Christian Friedrich Kaatzky
Дата рождения:

15 сентября 1739(1739-09-15)

Место рождения:

Лабиау, Восточная Пруссия (ныне Полесск Калининградской области)

Дата смерти:

9 июня 1804(1804-06-09) (64 года)

Место смерти:

Либава, Российская империя (ныне Лиепая, Латвия))

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Христиан Фридрих Каацкий (нем. Christian Friedrich Kaatzky; 15 сентября 1739, Лабиау, Восточная Пруссия9 июня 1804, Либава, Российская империя) — немецкий и латвийский педагог и писатель. Был ректором Либавского училища (ныне — Лиепайская педагогическая академия).

Опубликовал «Логическое исследование о тайнах философии» (лат. Dissertatio logica de mysterio philosophico, Кёнигсберг, 1769), произнес речь «Высочайшая культура есть глубочайшее варварство» (нем. Die höchste Kultur ist die tiefste Barbarey, 1785), выпустил сборник стихов (Митава, 1791).

Напишите отзыв о статье "Каацкий, Христиан Фридрих"



Литература

  • von Recke, Johann Friedrich, Karl Eduard Napiersky. [books.google.ru/books?id=vCAQAAAAYAAJ&pg=PA406&lpg=PA406&hl=ru Allgemeines Schriftsteller- und Gelehrten-Lexikon der Provinzen Livland, Esthland und Kurland]. — Mitau, 1829. — С. 406-407.

Источник

Отрывок, характеризующий Каацкий, Христиан Фридрих

– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.