Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса Е
Поделись знанием:
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «Е»
Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича — Степанова (в скобках номер по списку Судравского); дата награждения. Лица, чьи имена точно идентифицировать не удалось, не викифицируются. Курсивом выделены кавалеры, получившие орден за службу в частях Восточного фронта Русской армии во время Гражданской войны.
Е
- Евгений, герцог Вюртембергский; № 1740 (726); 26 февраля 1807
- Евдокимов, Александр Васильевич; поручик; 7 ноября 1915
- Евдокимов, Александр Иванович; подпоручик; № 6172; 28 февраля 1840
- Евдокимов, Никифор Осипович; майор; № 6863; 3 декабря 1842
- Евдокимов, Николай Иванович; подполковник; № 6905; 16 сентября 1843
- Евдокимов, Сергей Владимирович; капитан 2-го ранга; 21 июня 1916
- Евдокимов, Фёдор Михайлович; подполковник; № 9407; 26 ноября 1854
- Евецкий, Александр Ананьевич; штабс-капитан; 21 февраля 1916
- Евкин, Андрей; подполковник; № 401; 26 ноября 1784
- Евопавлев, Иван Тимофеевич; майор; № 9579; 22 января 1855
- Евреинов, Александр Дмитриевич; подполковник; № 7800; 26 ноября 1847
- Евреинов, Гавриил Михайлович; поручик; 14 июня 1915
- Евреинов, Иван Андреевич; полковник; № 6252; 11 декабря 1840
- Евреинов, Иван Яковлевич; полковник; № 8392; 26 ноября 1850
- Евреинов, Илиодор; майор; № 7303; 17 декабря 1844
- Евреинов, Илья Алексеевич; подполковник; № 2219; 26 ноября 1810
- Евреинов (Евреновский), Константин Маркович; капитан-лейтенант; № 2262; 26 ноября 1810
- Евреинов, Константин Павлович; подполковник; № 10115; 26 ноября 1858
- Евреинов, Михаил; полковник; № 4462; 18 декабря 1830
- Евреинов, Михаил Григорьевич; полковник; № 8207; 26 ноября 1849
- Евреинов, Пётр Никифорович; ротмистр; № 8782; 26 ноября 1851
- Евреинов, Сергей Александрович; штабс-капитан; 4 марта 1917
- Евсеев, Александр Михайлович; прапорщик; 21 апреля 1917 (посмертно)
- Евсеев, Александр Савельевич; прапорщик; 10 сентября 1916 (посмертно)
- Евсеев, Андрей Козьмич; ротмистр; № 8094; 26 ноября 1848
- Евсеев, Геннадий; штабс-капитан; 21 апреля 1917
- Евсеев, Иосиф Васильевич; хорунжий; 30 декабря 1915 (посмертно)
- Евстратов, Михаил Тимофеевич; подпоручик; 17 октября 1915
- Евстратов, Николай Васильевич; штабс-капитан; 30 декабря 1919
- Евстратов, Фока Гаврилович; полковник; № 5951; 3 декабря 1839
- Евсюков, Михаил Иванович; капитан; 12 ноября 1917
- Евсюков, Николай Владимирович; штабс-капитан; 1 сентября 1917
- Евтихий (Тулупов); иеромонах, полковой священник; 13 сентября 1916 (посмертно)
- Евтухович, Николай Васильевич; поручик; 3 февраля 1916
- Егин, Евгений Иванович; поручик; 27 сентября 1916
- Егловштейн, Август-Карл фон; полковник великобританской службы; № 2968; 20 августа 1814
- Егоров, Василий Егорович; подпоручик; № 9267; 26 ноября 1853
- Егоров, Василий Петрович; поручик; 11 февраля 1901
- Егоров, Василий Яковлевич; поручик; 31 октября 1917 (посмертно)
- Егоров, Виктор Иванович; подполковник; 26 августа 1916
- Егоров, Георгий Степанович; штабс-капитан; 28 июля 1917 (посмертно)
- Егоров, Евгений Андреевич; подполковник; № 7451; 12 января 1846
- Егоров, Егор Антонович; капитан; № 6874; 3 декабря 1842
- Егоров, Иван; капитан; № 9868; 26 ноября 1855
- Егоров, Иван Егорович; подполковник; № 10154; 8 сентября 1859
- Егоров, Иван Петрович; майор; № 1978 (886); 20 мая 1808
- Егоров, Лаврентий Дорофеевич; подполковник; № 9775; 26 ноября 1855
- Егоров, Леонид Захарович; штабс-капитан; 30 декабря 1915 (посмертно)
- Егоров, Михаил; прапорщик; 30 декабря 1915
- Егоров, Сергей Васильевич; подпоручик; 13 октября 1916
- Егоров, Фёдор Борисович; подполковник; № 9154; 26 ноября 1853
- Егоров, Фёдор Иванович; капитан; № 9494; 26 ноября 1854
- Егулов, Николай Иванович; подполковник; 31 октября 1917
- Егунов, Алексей Андреевич; подполковник; № 7630; 1 января 1847
- Егупов, Яков Константинович; полковник; 10 октября 1916
- Ежев, Павел Никандрович; поручик; 3 февраля 1916
- Ежев (Ежов), Александр Алексеевич; подполковник; № 7433; 12 января 1846
- Езерский, Пётр Макарович; штабс-капитан; 1 марта 1916
- Екимов, Николай Козьмич; капитан; № 9488; 26 ноября 1854
- Ековянц, Михаил Никогаесович; штабс-капитан; 25 сентября 1917
- Елагин, Василий Иванович; генерал-майор; № 681; 26 ноября 1789
- Елагин, Иван; подполковник; № 186 (158); 14 июля 1772
- Елагин, Иван Михайлович; капитан-лейтенант; № 3267; 26 ноября 1816
- Елгозин, Иван; полковник; № 197; 26 ноября 1772
- Елиашевич, Антон Иванович; майор; № 1932 (839); 23 апреля 1808
- Елизаров, Михаил Александрович; подпоручик; 26 августа 1916 (по другим данным — 24 сентября 1915)
- Елизаров, Пётр; капитан 1-го ранга; № 2346; 26 ноября 1811
- Елисеенков, Иван Данилович; капитан; № 7898; 26 ноября 1847
- Елистратов, Василий Васильевич; майор; № 3223; 26 ноября 1816
- Елманов, Михаил Митрофанович; капитан 2-го ранга; № 8212; 26 ноября 1849
- Елоев, Заур-бек Тасултиевич; подполковник; 18 июля 1915
- Елчанинов, Георгий Георгиевич; подполковник; 25 сентября 1917
- Елчанинов, Георгий Иванович; полковник; 30 октября 1916
- Елчанинов, Николай; полковник; № 964; 26 ноября 1792
- Ельманович, Поликарп Самойлович; капитан-лейтенант; № 4015; 26 ноября 1826
- Ельников, Иван Яковлевич; майор; № 4124; 26 ноября 1827
- Ельчанинов, Богдан Егорович; подполковник; № 16 (16); 27 июля 1770
- Ельчанинов, Матвей Максимович; капитан 1-го ранга; № 802 (415); 9 февраля 1791
- Ельчанинов, Фёдор Михайлович; полковник; № 9087; 26 ноября 1853
- Ельчин, Михей Лавреньевич; подполковник; № 978; 26 ноября 1792
- Ельшин, Иван Тимофеевич; генерал-майор; № 4778; 25 декабря 1833
- Ельяшевич, Иван Александрович; капитан; 17 апреля 1916 (посмертно)
- Еманов, Григорий Павлович; полковник; № 10224; 16 ноября 1863
- Емельянов, Владимир Алексеевич; поручик; 4 июля 1915 (посмертно)
- Емельянов, Николай Филиппович; генерал-майор; № 2848; 8 марта 1814
- Емельянов, Павел Семёнович; генерал-майор; № 3543; 16 декабря 1821[1]
- Емельянов, Василий Васильевич; полковник; № 7776; 26 ноября 1847
- Емельянов, Прокофий Иванович; капитан; № 9236; 26 ноября 1853
- Емельянов, Яков Иванович; капитан; № 5886; 1 декабря 1838
- Енакиев, Иван Клементьевич; полковник; № 4340; 19 декабря 1829
- Енакиев, Василий; капитан; № 5655; 29 ноября 1837
- Енгалычев, Лев Иванович; подполковник; № 5565; 29 ноября 1837
- Енгман (Энгман), Фёдор Фёдорович; майор; № 8989; 1 февраля 1852
- Ендогуров, Иван Андреевич; капитан-лейтенант; № 8326; 26 ноября 1849
- Ендогуров, Николай Иванович; капитан-лейтенант; № 1435; 26 ноября 1802
- Енохин, Алексей Васильевич; подполковник; № 7205; 17 декабря 1844
- Ендржеевский, Владислав Антонович; полковник; 6 августа 1915
- Енчевич, Марин Драганович; генерал-майор; 25 апреля 1916
- Енько-Даровский, Александр Осипович; подполковник; № 7219; 17 декабря 1844
- Епанешников, Василий Степанович; подполковник; № 8448; 26 ноября 1850
- Епанчин, Иван Петрович; капитан 2-го ранга; № 4490; 18 декабря 1830
- Епанчин, Николай Петрович; капитан 2-го ранга; № 4513; 18 декабря 1830
- Епишев, Алексей Алексеевич; майор; № 9831; 26 ноября 1855
- Еранцов, Николай; майор; № 6860; 3 декабря 1842
- Ергольский, Владимир Николаевич; майор; № 2190 (977); 28 июля 1810
- Ергомышев, Андрей Григорьевич; капитан 2-го ранга; № 2026; 26 ноября 1808
- Ергомышев, Лев Андреевич; капитан 2-го ранга; № 9029; 1 февраля 1852
- Еремеев, Александр Анатольевич; поручик; 26 августа 1916 (посмертно)
- Еремеев, Константин Захарович; подполковник; 3 февраля 1916
- Еремеев, Пётр Яковлевич; штабс-капитан; № 10020; 26 ноября 1856
- Еремин, Иван Васильевич; подпоручик; 18 сентября 1916
- Еремкин, Степан Фёдорович; хорунжий; № 4036; 2 июня 1827
- Ерехович, Андрей Николаевич; подполковник; № 9151; 26 ноября 1853
- Еречнев, Мелентий Андреевич; подполковник; № 9766; 26 ноября 1855
- Ержиковский, Леонид Николаевич; подпоручик; 6 июля 1915
- Ерковский, Аполлон Иванович; капитан; № 8566; 26 ноября 1850
- Ерковский, Владимир Николаевич; подъесаул; 8 июля 1915 (посмертно)
- Ерлыков, Ипполит Петрович; инженер-капитан; № 861; 26 ноября 1791
- Ермаков, Даниил Ермилович; премьер-майор; № 573; 26 ноября 1788
- Ермаков, Иван Дмитриевич (полковник); подполковник; № 3721; 26 ноября 1823
- Ермолаев, Владимир Иванович; поручик; 28 марта 1915
- Ермолаев, Матвей; подполковник; № 3730; 26 ноября 1823
- Ермоленко, Никита; капитан; № 8578; 26 ноября 1850
- Ермоленко, Фёдор Георгиевич; подпоручик; 29 октября 1917
- Ермолин, Иван; подполковник; № 3455; 26 ноября 1819
- Ермолин, Семён; премьер-майор; № 843; 26 ноября 1791
- Ермолин, Степан Иванович; подполковник; № 9411; 26 ноября 1854
- Ермолинский, Григорий Иванович; капитан 2-го ранга; № 8436; 26 ноября 1850
- Ермолинский, Михаил Никифорович; майор; № 9829; 26 ноября 1855
- Ермолов, Алексей Петрович; капитан; № 1144 (573); 1 января 1795
- Ермолов, Иван Владимирович; подъесаул; 17 мая 1915
- Ермолов, Клавдий Алексеевич; подполковник; № 9883; 14 декабря 1855
- Ермолов, Николай Алексеевич; полковник; № 749 (396); 8 сентября 1790
- Ермолов, Николай Семёнович; подполковник; № 7004; 4 декабря 1843
- Ермолов, Сергей Николаевич; генерал-майор; № 7934; 26 ноября 1848
- Ерне, Густав Густавович; майор; № 7661; 1 января 1847
- Ерогин, Лев Михайлович; штабс-капитан; 1 июня 1915
- Еропкин, Алексей Петрович; майор; № 9993; 26 ноября 1856
- Ерофеев, Гавриил Николаевич; прапорщик; 30 июня 1917 (посмертно)
- Ерофеев, Григорий Кириллович (Карлович); штабс-капитан; 19 сентября 1907
- Ерофеев, Евгений Семёнович; штабс-капитан; 28 сентября 1905
- Ерофеев, Николай Фёдорович; прапорщик; 25 мая 1916 (посмертно)
- Ерош, Александр Лаврентьевич; прапорщик; 1 марта 1916 (посмертно)
- Ерошевич, Константин Иванович; капитан; № 7897; 26 ноября 1847
- Ершевский, Иван; подполковник; № 693; 26 ноября 1789
- Ершов, Александр Васильевич; капитан-лейтенант; № 9598; 11 мая 1855
- Ершов, Александр Павлович; подполковник; 20 января 1917 (посмертно)
- Ершов, Александр Сергеевич; капитан; № 3526; 6 июня 1821
- Ершов, Иван; подпоручик; 21 октября 1916 (посмертно)
- Ершов, Иван Захарович; полковник; № 2424 (1057); 4 сентября 1812
- Ершов, Козьма Иванович; капитан-лейтенант; № 1687; 5 февраля 1806
- Ершов, Пётр Иванович; секунд-майор; № 726 (373); 1 мая 1790
- Ершов, Сергей Иванович; капитан; № 650 (335); 22 августа 1789
- Ершов, Тимофей Тимофеевич; поручик; 24 ноября 1917 (посмертно)
- Есаков, Дмитрий Семёнович; генерал-лейтенант; № 4913; 3 декабря 1834
- Есаулов, Александр Семёнович; капитан 2-го ранга; № 8435; 26 ноября 1850
- Есаулов, Андрей Васильевич; войсковой старшина; № 9838; 26 ноября 1855
- Есаулов, Андрей Семёнович; генерал-майор; № 6404; 5 декабря 1841
- Есаулов, Василий Ильич; генерал-майор; № 6185; 11 декабря 1840[2]
- Есаулов, Николай Андреевич; подполковник; № 9754; 26 ноября 1855
- Есаулов, Павел Семёнович; полковник; № 6209; 11 декабря 1840
- Есаулов, Яков; капитан; № 10140; 26 ноября 1858
- Есиев, Касбулат-Арслан Мурзаевич; полковник; 20 ноября 1915
- Есимонтовский, Андрей Васильевич; штабс-капитан; 14 апреля 1917
- Есипов, Василий; майор; № 8080; 26 ноября 1848
- Есипов, Гавриил; сотник; № 10240; 25 декабря 1866
- Есипов, Иван Николаевич; войсковой старшина; 5 мая 1917
- Есипов, Михаил Владимирович; прапорщик; 31 октября 1917
- Есипов, Пётр Алексеевич; ротмистр; № 2571; 28 апреля 1813
- Еськов, Михаил; корнет; 31 октября 1917
- Ефанов, Михаил Яковлевич; штабс-капитан; 10 июня 1916
- Ефимов, Василий Дмитриевич; поручик; 19 мая 1915
- Ефимов, Василий Иванович; полковник; 25 ноября 1916
- Ефимов, Леонид Григорьевич; прапорщик; 10 октября 1917
- Ефимов, Михаил Иванович; подпоручик; 18 ноября 1917
- Ефимов, Николай Александрович; подполковник; 11 декабря 1915
- Ефимов, Павел Дмитриевич; штабс-капитан; 31 октября 1917
- Ефимов, Сергей Миронович; поручик; № 9876; 26 ноября 1855
- Ефимович, Андрей Александрович; подполковник; № 1967 (875); 20 мая 1808
- Ефимович, Матвей Николаевич; генерал-майор; № 1832; 26 ноября 1807[3]
- Ефимьев, Максим Иванович; капитан-лейтенант; № 2148; 26 ноября 1809
- Ефимьев, Степан Иванович; капитан-лейтенант; № 3363; 12 декабря 1817
- Ефремов; войсковой старшина; № 2762; 18 декабря 1813
- Ефремов; полковник; 11 мая 1918
- Ефремов, Абрам Егорович; капитан; № 9253; 26 ноября 1853
- Ефремов, Алексей Николаевич; капитан; 28 июля 1915
- Ефремов, Андрей Фёдорович; штабс-капитан; 9 сентября 1915
- Ефремов, Арсений Николаевич; штабс-капитан; 28 июля 1915
- Ефремов, Василий Иванович; войсковой старшина; № 1795 (781); 5 августа 1807
- Ефремов, Иван Григорьевич; полковник; № 3097; 26 ноября 1816
- Ефремов, Иван Ефремович; полковник; № 2557 (1191); 26 марта 1813
- Ефремов, Иван Степанович; капитан-лейтенант; № 1886; 26 ноября 1807
- Ефремов, Семён Григорьевич; капитан; № 9235; 26 ноября 1853
- Ефтин, Павел Степанович; генерал-майор; 4 июля 1915
- Ехуновский, Семён Васильевич; капитан; № 5341; 1 декабря 1835
Ё
- Ёжиков, Александр Абрамович; капитан; № 8783; 26 ноября 1851
- Ёлкин, Гавриил Петрович; полковник; № 8894; 1 февраля 1852
- Ёлкин, Михаил Васильевич; войсковой старшина; 27 ноября 1915
- Ёлкин, Пётр Иванович; подполковник; № 2220; 26 ноября 1810
Напишите отзыв о статье "Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса Е"
Примечания
- ↑ [www.rusgeneral.ru/general_e.html Емельянов Павел Семёнович (07.01.1766 — 03.07.1831)]
- ↑ [gerbovnik.ru/arms/4202.html Василий Ильич Есаулов, ум. 1844, артиллерии генерал-майор (с 1829)]
- ↑ [libr-kingisepp.narod.ru/jambugskie_geroi_1812_goda.pdf Ефимович Матвей Николаевич (Яфимович — в воспоминаниях Петрова М. М.). Служил в Ямбургском уезде. Шеф Елецкого мушкетерского полка с 1799 по 1803 годы (полковой штаб в Нарве, батальоны — В Ямбурге и Гдове). Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813—1814 гг. Командир 1-й бригады 4-й пехотной дивизии, генерал-майор. Убит при взятии Варшавы 26 августа 1831 года.]
|
Отрывок, характеризующий Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса Е
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.