Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса С
Поделись знанием:
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
|
Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса на букву «С»
Список составлен по алфавиту персоналий. Приводятся фамилия, имя, отчество; звание на момент награждения; номер по списку Григоровича — Степанова (в скобках номер по списку Судравского); дата награждения. Лица, чьи имена точно идентифицировать не удалось, не викифицируются. Курсивом выделены кавалеры, получившие орден за службу в частях Восточного фронта Русской армии во время Гражданской войны.
Са
- Сабанеев, Иван Васильевич; полковник; № 2071 (942); 2 августа 1809
- Сабанеев, Сергей (Георгиевич?); капитан; № 61 (62); 1 ноября 1770
- Сабашинский, Адам Осипович; подполковник; № 7000; 4 декабря 1843
- Саббо, Александр Григорьевич; подполковник; № 7837; 26 ноября 1847
- Сабель, Адальберт Иванович (Лепорелло); подполковник; 18 сентября 1915 (посмертно)
- Сабельников, Тихон Васильевич; подпоручик; 20 мая 1915
- Сабинкин, Евграф; лейтенант; № 3246; 26 ноября 1816
- Сабичевский, Тарас Маркович; майор; № 6324; 11 декабря 1840
- Саблер, Даниил (Нестиан) Григорьевич; премьер-майор; № 363; 26 ноября 1782
- Саблер, Карл Фёдорович; подполковник; № 9746; 26 ноября 1855
- Саблин, Алексей Иванович; капитан-лейтенант; № 3606; 16 декабря 1821
- Саблин, Алексей Николаевич; контр-адмирал; № 1391; 26 ноября 1802
- Саблин, Василий Петрович; подполковник; № 9417; 26 ноября 1854
- Саблин, Николай Александрович; поручик; 25 сентября 1917 (посмертно)
- Саблин, Павел Алексеевич; штабс-капитан; № 8125; 26 ноября 1848
- Саблин, Пётр Алексеевич (Александрович); капитан 2-го ранга; № 8675; 26 ноября 1851
- Саблин, Яков Иванович; подполковник; № 2420 (1053); 24 июля 1812
- Сабов, Степан; майор; № 7317; 17 декабря 1844
- Сабуров, Алексей Иванович; полковник; № 5931; 3 декабря 1839
- Сабынин, Иван Михайлович; штабс-капитан; № 7525; 12 января 1846
- Саваневский, Иван Цезарьевич; полковник; № 9070; 26 ноября 1853
- Савастьянов, Платон Иванович; подполковник; № 4282; 22 сентября 1829
- Савелов, Анатолий; поручик; 4 марта 1917
- Савельев, Александр Евграфович; капитан; 31 марта 1916
- Савельев, Виктор Захарович; генерал-майор; 23 сентября 1916
- Савельев, Яков Семёнович; прапорщик; 31 октября 1917 (посмертно)
- Савенков, Михаил Семёнович; поручик; № 4654; 25 декабря 1831
- Савин, Виссарион Фёдорович; капитан; № 6152; 3 декабря 1839
- Савин, Иван Ильич; подпоручик; 11 января 1917
- Савин, Николай Александрович; поручик; 30 декабря 1919
- Савин, Сергей Михайлович; штабс-капитан; 5 октября 1915
- Савинков (Савинов), Иоанникий, иеромонах; № 9608; 15 мая 1855
- Савинов, Степан Осипович; подпоручик; № 2911; 18 марта 1814
- Савирко, Иван Назарович; прапорщик; 1 марта 1916 (посмертно)
- Сависков, Кондратий Григорьевич; капитан; № 8111; 26 ноября 1848
- Савицкий, Андрей Афанасьевич; капитан; № 1835 (721); 29 января 1807
- Савицкий, Виктор Ипполитович; подпоручик; 11 апреля 1917
- Савицкий, Владимир Алексеевич; подпоручик; 25 мая 1917 (посмертно)
- Савицкий, Владимир Георгиевич; полковник; 4 марта 1917
- Савицкий, Владимир Иосифович; поручик; 7 февраля 1917
- Савицкий, Владимир Михайлович; генерал-майор; 4 января 1905
- Савицкий, Владимир Яковлевич; подполковник; 24 апреля 1915
- Савицкий, Иван Карлович; полковник; 31 октября 1917
- Савицкий, Иосиф Казимирович; подполковник; № 8698; 26 ноября 1851
- Савицкий, Леонид Александрович; войсковой старшина; 23 января 1917 (посмертно)
- Савицкий, Леонид Иосифович; капитан; 6 июля 1915 (посмертно)
- Савицкий, Людвиг Фёдорович; полковник; 16 декабря 1877
- Савицкий, Михаил Афанасьевич; майор; № 5473; 6 декабря 1836
- Савицкий, Николай Фёдорович; капитан; 17 октября 1915
- Савицкий, Павел; капитан-лейтенант; № 890 (464); 29 февраля 1792
- Савицкий, Сила Лукьянович; майор; № 5849; 1 декабря 1838
- Савицкий, Степан Иванович; майор; № 6592; 5 декабря 1841
- Савицкий, Яков Петрович; капитан-лейтенант; № 2359; 26 ноября 1811
- Савицков, Иван Ильич; полковник; № 1386; 26 ноября 1802
- Савич, Василий Фёдорович; капитан-лейтенант; № 3757; 26 ноября 1823
- Савич, Михаил Сергеевич; штабс-ротмистр; 13 октября 1916
- Савич, Сергей Михайлович; поручик; 5 октября 1915
- Савич, Степан Александрович; подполковник; № 6768; 3 декабря 1842
- Савищев, Николай Георгиевич; полковник; 27 января 1917
- Савков, Василий Михайлович; подполковник; № 5198; 1 декабря 1835
- Савков, Николай Михайлович; штабс-капитан; 6 сентября 1917
- Савоини, Еремей Яковлевич; полковник; № 2384 (1018); 30 ноября 1811
- Савойский-Езучевский, Тимофей Иванович; подполковник; № 7794; 26 ноября 1847
- Савониус, Виктор Васильевич; штабс-капитан; 1 января 1878
- Савочкин, Егор Семёнович; полковник; № 4076; 26 ноября 1827
- Савранов, Яков Андреевич; подполковник; № 4824; 25 декабря 1833
- Саврасов, Николай Иванович; генерал-майор; № 7943; 26 ноября 1848
- Савченко-Бельский, Василий Емельянович; поручик; № 8149; 28 августа 1849
- Савченко-Бельский, Кирилл Фёдорович; подполковник; № 5800; 1 декабря 1838
- Савчук, Александр Иванович; штабс-капитан; 4 марта 1917
- Сагайдаковский, Александр Григорьевич; штабс-капитан; 1 сентября 1917
- Сагайдачный, Савва Арсеньевич; капитан; № 5509; 6 декабря 1836
- Сагинов, Александр Дмитриевич; майор; № 8290; 26 ноября 1849
- Сагинов, Егор Дмитриевич; майор; № 6581; 5 декабря 1841
- Сагинов, Иван Зурабович; капитан; 26 ноября 1878
- Сагинов, Ростислав (Ростом) Иванович; штабс-капитан; 26 ноября 1878 (по другим данным 28 ноября 1878)
- Садиков, Александр Иванович; подполковник; 12 апреля 1878
- Садковский, Фёдор Семёнович; майор; № 7872; 26 ноября 1847
- Садлуцкий, Антон; подполковник; № 3737; 26 ноября 1823
- Садовинский, Артур Адольфович; подпоручик; 3 февраля 1915
- Садовников, Иван Степанович; подполковник; № 3828; 12 декабря 1824
- Садовников, Николай Фёдорович; прапорщик; 25 ноября 1916
- Садовский, Алексей Фомич; подполковник; № 6493; 5 декабря 1841
- Садовский, Иван Тимофеевич; подпоручик; 25 сентября 1917
- Садовский, Роман Витольдович; штабс-капитан; 26 января 1917
- Садыков, Анатолий Александрович; подпоручик; 4 апреля 1905
- Садыков, Георгий Николаевич; поручик; 5 июня 1905
- Сазонов, Иван Терентьевич; полковник; № 1320; 26 ноября 1802
- Сазонов, Константин Иванович; капитан; 30 декабря 1915 (посмертно)
- Сазонов, Николай Гаврилович; майор; № 3488; 6 июня 1821
- Сайков, Фёдор Иванович; майор; № 5312; 1 декабря 1835
- Сайн-Витгенштейн-Берлебург, Август; полковник гессенской службы; № 3003; 13 июля 1815
- Сайчук, Афанасий Семёнович; подполковник; 28 сентября 1905
- Саква, Константин Михайлович; прапорщик; 27 января 1917
- Сакен, Александр Фёдорович; подполковник; № 9126; 26 ноября 1853
- Сакен, Христофор Христофорович; премьер-майор; № 862; 26 ноября 1791
- Сакмин, Павел Яковлевич; майор; № 6071; 3 декабря 1839
- Сакович, Христофор; капитан; № 1142 (571); 1 января 1795
- Сакс, Яков Иванович; подполковник; № 6033; 3 декабря 1839
- Сакун, Павел Емельянович; капитан; 9 июня 1915
- Сакун, Роман Яковлевич; майор; № 4379; 19 декабря 1829
- Саламанов, Иван Николаевич; поручик; 14 июня 1915 (посмертно)
- Саламанов, Николай Николаевич; капитан; 23 мая 1916
- Салатко-Петрище, Владимир Александрович; штабс-капитан; 28 февраля 1919
- Салдан, Христофор Фёдорович; полковник; № 2854; 13 марта 1814
- Салеман, Карл Магнус Иванович; генерал-майор; № 413; 26 ноября 1785
- Салери, Иван Григорьевич; штабс-капитан; № 8339; 24 декабря 1849
- Саликов, Александр Алексеевич; майор; № 2651; 28 августа 1813
- Саликов, Александр Никитич; подполковник; № 1365; 26 ноября 1802
- Саликов, Иван Семёнович; капитан; № 7693; 1 января 1847
- Саликов, Игнатий Петрович; полковник; 19 сентября 1916
- Саллос, Иван Егорович; полковник; № 6428; 5 декабря 1841
- Салмаков, Иван Михайлович; надворный советник; № 1482; 15 декабря 1802
- Салогуб, Андрей Иванович; подполковник; № 7803; 26 ноября 1847
- Саломка, Иван Павлович; полковник; № 8665; 26 ноября 1851
- Саломоне, Орест; капитан итальянской службы; 1916
- Салтанов, Иван Осипович; капитан 1-го ранга; № 1528; 26 ноября 1803
- Салтанов, Пётр Иванович; штабс-ротмистр; № 1759 (745); 22 апреля 1807
- Салтанов, Самуил (Самойло); секунд-майор; № 71 (72); 1 ноября 1770
- Салтыков, Алексей (Иванович?); полковник; № 152 (131); 19 августа 1771
- Салтыков, Пётр Владимирович; поручик; № 113 (92); 12 апреля 1771
- Сальберг, Густав Карлович; майор; № 9822; 26 ноября 1855
- Сальков, Андрей Никитич; капитан 2-го ранга; № 1863; 26 ноября 1807
- Сальков, Василий Александрович; полковник; № 8612; 26 ноября 1851
- Сальков, Владимир Васильевич; капитан; 2 сентября 1916
- Сальков, Евгений Андреевич; штабс-капитан; 7 июля 1907
- Сальманович, Марцеллий Казимирович; майор; № 8062; 26 ноября 1848
- Сальников, Дмитрий Ефимович; поручик; 6 января 1917
- Сальстет, Эдуард Андреевич; подполковник; № 9107; 26 ноября 1853
- Сальти, Георгий Дмитриевич; майор; № 7494; 12 января 1846
- Сальти, Константин Дмитриевич; лейтенант; № 1677; 5 февраля 1806
- Саманский, Александр Лукич; вице-адмирал; № 1390; 26 ноября 1802
- Самаржи, Иван Иванович; полковник; № 9381; 26 ноября 1854
- Самарин, Александр Иванович; полковник; № 880 (454); 19 февраля 1792
- Самарин, Василий Максимович; полковник; № 4623; 25 декабря 1831
- Самарин, Герман Фёдорович (Георгий?); капитан-лейтенант; № 1614; 26 ноября 1804
- Самарцев, Сергей Тихонович; подполковник; 31 июля 1917
- Самборский, Сергей Севастьянович; подполковник; 3 февраля 1915
- Самбургский, Аким Петрович; генерал-майор; № 3793; 12 декабря 1824
- Самко, Сергей; подпоручик; 27 января 1917
- Самморуго, Генрих Петрович; капитан; № 6633; 5 декабря 1841
- Самне, Альберт; майор; № 3592; 16 декабря 1821
- Самович, Борис Иванович; подпоручик; 19 декабря 1917 (посмертно)
- Самодуров, Яков Иванович; капитан; № 9016; 1 февраля 1852
- Самойленко, Антон Терентьевич; майор; № 9456; 26 ноября 1854
- Самойленко, Григорий Антонович; подпоручик; 9 октября 1917
- Самойлов, Александр Михайлович; майор; № 6338; 11 декабря 1840
- Самойлов, Александр Николаевич; поручик; № 228 (188); 26 ноября 1773
- Самойлов, Григорий Яковлевич; подполковник; № 8732; 26 ноября 1851
- Самойлов, Иван Никифорович; генерал-майор; № 4320; 19 декабря 1829
- Самойлов, Николай Степанович; капитан; 3 февраля 1915
- Самойлович, Иван Васильевич; майор; № 3583; 16 декабря 1821
- Самойлович, Иван Захарович; подполковник; № 8338; 24 декабря 1849
- Самойлович, Николай Захарьевич; генерал-майор; № 8850; 1 февраля 1852
- Самонин, Алексей Никитич; подпоручик; 25 июня 1916
- Самосеев, Николай Карпович; подполковник; 18 ноября 1916
- Самохвалов, Иван Севастьянович; капитан; № 5082; 3 декабря 1834
- Самохвалов, Николай Иванович; поручик; 25 сентября 1917
- Самсон-фон-Гиммельшерн, Клавдий-Герман Романович; полковник; № 6411; 5 декабря 1841
- Самсонов, Александр Васильевич; генерал-лейтенант; 27 января 1907
- Самсонов, Андрей Самсонович; капитан; № 6870; 3 декабря 1842
- Самсонов, Егор Борисович; майор; № 2607; 11 июля 1813
- Самсонов, Павел Яковлевич; поручик; 9 сентября 1915
- Самсонов, Сергей Васильевич; генерал-майор; № 4681; 21 декабря 1832
- Самцов, Сергей Павлович; подпоручик; 26 августа 1916
- Санаев, Василий Данилович; секунд-майор; № 1274; 26 ноября 1795
- Сандерс, Фёдор Иванович; подполковник; № 1205; 26 ноября 1795
- Сандрарт; майор прусской службы; № 2742; 4 ноября 1813
- Санин, Лаврентий Степанович; капитан-лейтенант; № 3364; 12 декабря 1817
- Санковский, Андрей Степанович; полковник; № 8426; 26 ноября 1850
- Санников, Александр Сергеевич; генерал-майор; 8 октября 1916
- Санников, Николай Сергеевич; капитан; 8 июля 1900
- Санчиковский, Адам Антонович; подполковник; № 6277; 11 декабря 1840
- Сапожников, Александр Александрович; капитан; 7 июля 1907
- Сапожников, Михаил; подпоручик; 31 октября 1917
- Сапрыкин, Александр Кузьмич; подпоручик; 1 февраля 1917
- Сапрыкин, Михаил Иванович; капитан; 15 октября 1916
- Сапунов, Александр Алексеевич; подполковник; № 9138; 26 ноября 1853
- Сапфирский, Николай Иванович; полковник; 25 ноября 1916
- Сарабий, Иосиф[1]; полковник; № 5935; 3 декабря 1839
- Сараев, Иван Демьянович; прапорщик; 18 ноября 1917
- Сараев, Михаил Владимирович; есаул; 17 апреля 1915 (посмертно)
- Саражанович, Платон Григорьевич; подполковник; № 7457; 12 января 1846
- Сарандинаки, Василий Константинович; полковник; № 7424; 12 января 1846
- Сарандинаки, Владимир Иванович; полковник; 3 апреля 1917
- Сарандинаки, Евстафий Павлович; капитан 2-го ранга; № 934 (508); 31 августа 1792
- Сарандо, Иван Павлович; майор; № 8969; 1 февраля 1852
- Сарафьянц, Пётр Мартынович; поручик; 10 ноября 1916
- Сарахман, Александр Антонович; прапорщик; 5 мая 1917
- Саргани, Константин Эммануилович; майор; № 8507; 26 ноября 1850
- Сарест, Вольдемар Иосифович; прапорщик; 19 апреля 1917 (посмертно)
- Саруханов, Иван Константинович; полковник; 25 мая 1917 (посмертно)
- Сарычев, Алексей Андреевич; капитан-командор; № 1397; 26 ноября 1802
- Сарычев, Алексей (Александр?) Андреевич; капитан-лейтенант; № 2264; 26 ноября 1810
- Сарычев, Владимир Фёдорович; капитан 2-го ранга; 12 июня 1900
- Сарычев, Гавриил Андреевич; капитан-командор; № 1394; 26 ноября 1802
- Сарычев, Иван Васильевич; капитан 2-го ранга; № 6807; 3 декабря 1842
- Сарычев, Павел Алексеевич; капитан-лейтенант; № 8264; 26 ноября 1849
- Сарычев, Порфирий Васильевич; штабс-капитан; № 8580; 26 ноября 1850
- Сарычев, Фёдор Васильевич; капитан-лейтенант; № 9597; 11 мая 1855
- Сасс-Тисовский, Михаил Александрович; подполковник; 23 сентября 1915
- Саско, Константин Демьянович; подполковник; № 8053; 26 ноября 1848
- Саталкин, Александр Фёдорович; капитан-лейтенант; № 3778; 26 ноября 1823
- Сатин, Иосиф Емельянович; полковник; № 10 (10); 27 июля 1770
- Сатира (Сатири), Николай Григорьевич; лейтенант; № 2272; 26 ноября 1810
- Сатунин, Алексей Владимирович; подпоручик; 4 апреля 1917 (посмертно)
- Сатунин, Дмитрий Владимирович; подпоручик; 26 августа 1916
- Саулевич, Адольф Юлианович; капитан; 18 мая 1915
- Сауляк, Александр Яковлевич; подпоручик; 19 мая 1915
- Сафианов, Пётр; полковник; № 3447; 26 ноября 1819
- Сафонов, Александр Акимович; поручик; 16 января 1917
- Сафонов, Александр Лукич; капитан; № 7333; 17 декабря 1844
- Сафонов, Леонид Васильевич; прапорщик; 30 декабря 1915 (посмертно)
- Сафонов, Никифор Яковлевич; полковник; № 4337; 19 декабря 1829
- Сафонов, Павел Васильевич; полковник; № 8880; 1 февраля 1852
- Сафонов, Пётр Александрович; поручик; 26 августа 1916 (посмертно)
- Сафонов, Яков Васильевич; полковник; 4 марта 1917
- Сафроницкий, Николай Николаевич; подпоручик; 17 октября 1915
- Сафронов, Андрей Маркович; подполковник; № 1965 (873); 20 мая 1808
- Сафронов, Михаил Афанасьевич; поручик; 1 апреля 1917
- Сахановский, Иван Павлович; подполковник; № 6504; 5 декабря 1841
- Сахаров, Василий Карпович; полковник; № 6246; 11 декабря 1840
- Сахаров, Владимир Викторович; генерал от кавалерии; 22 сентября 1914
- Сахаров, Константин Вячеславович; полковник; 25 мая 1917
- Сахаров, Михаил; поручик; № 30 (30); 22 сентября 1770
- Сахаров, Николай Анастасьевич; подпоручик; 27 января 1917 (посмертно)
- Сахаров, Николай Иванович; поручик; 10 июня 1917 (посмертно)
- Сахаров, Николай Павлович; поручик; 25 ноября 1916
- Сахацкий, Вячеслав Антонович; полковник; 19 мая 1915
- Сахацкий, Фёдор Павлович; полковник; № 4793; 25 декабря 1833
- Сахнит, Георгий Петрович; прапорщик; 24 ноября 1917 (посмертно)
- Сахновский, Александр Петрович; штабс-капитан; 19 мая 1915
- Сахновский, Андрей Григорьевич; подполковник; № 4482; 18 декабря 1830
- Сахновский, Леонид Акимович; капитан; 24 апреля 1915
- Сахновский, Леонид Николаевич; ротмистр; 21 июня 1915
- Сахновский, Павел Яковлевич; капитан 2-го ранга; № 5254; 1 декабря 1835
- Сахновский, Порфирий Николаевич; подпоручик; 3 февраля 1916
- Сахновский, Степан; полковник; № 5165; 1 декабря 1835
- Сахрунов, Моисей Вартанович; поручик; № 9591; 15 апреля 1855
Св
- Свадковский, Феликс Петрович; полковник; № 9696; 26 ноября 1855
- Сварчевский, Лев Францевич; майор; № 7486; 12 января 1846
- Свентицкий, Андрей Карлович; генерал-майор; № 10034; 26 ноября 1857
- Свентицкий, Антон Антонович; капитан; № 8303; 26 ноября 1849
- Свенторжецкий, Станислав Михайлович; подполковник; № 5600; 29 ноября 1837
- Свенцицкий, Игнатий Станиславович; ротмистр; № 6122; 3 декабря 1839
- Сверчков, Дмитрий Фёдорович; полковник; № 4067; 26 ноября 1827
- Сверчков, Иван Степанович; подполковник; № 176; 13 ноября 1771
- Свет, Федот Осипович; майор; № 9819; 26 ноября 1855
- Светлишников, Павел Семёнович; капитан; 11 декабря 1916
- Световидов, Александр Владимирович; подпоручик; 26 апреля 1915
- Свеховский, Иван Антонович; полковник; № 4950; 3 декабря 1834
- Свеховский, Эдуард Иеронимович; подпоручик; 12 апреля 1878
- Свечин, Александр Андреевич; генерал-майор; 21 октября 1916
- Свечин, Александр Сергеевич; капитан; № 732 (379); 27 мая 1790
- Свечин, Алексей Александрович; поручик; № 1998 (906); 16 июля 1808
- Свечин, Владимир Константинович; генерал-лейтенант; 28 декабря 1877
- Свечин, Никанор Михайлович; генерал-майор; № 2749; 10 декабря 1813
- Свечников, Александр Александрович; полковник; 29 мая 1915
- Свечников, Михаил Максимович; подполковник; № 9144; 26 ноября 1853
- Свечников, Михаил Степанович; подполковник; 26 сентября 1916
- Свечников, Михаил Тимофеевич; подполковник; 7 февраля 1917
- Свешников, Александр Иванович; лейтенант; № 9530; 26 ноября 1854
- Свешников, Александр Николаевич; штабс-капитан; 25 сентября 1917
- Свешников, Иван; майор; № 6118; 3 декабря 1839
- Свешников, Пётр Сафронович; майор; № 9809; 26 ноября 1855
- Свидерский, Александр Васильевич; подполковник; № 4721; 21 декабря 1832
- Свидерский, Иван Иванович; полковник; № 4958; 3 декабря 1834
- Свинкин, Иосиф Иванович; лейтенант; № 1896; 26 ноября 1807
- Свинцов, Иван Алексеевич; капитан; № 6878; 3 декабря 1842
- Свиньин, Дмитрий Елисеевич; майор; № 6839; 3 декабря 1842
- Свиржевский, Антон Станиславович; подполковник; № 5212; 1 декабря 1835
- Свириденко, Борис Иванович; прапорщик; 7 февраля 1917 (посмертно)
- Свиридов, Дмитрий Васильевич; полковник; № 9935; 26 ноября 1856
- Свиридов, Иван Васильевич; майор; № 7282; 17 декабря 1844
- Свиринский, Аркадий Иванович; подпоручик; 18 ноября 1917 (посмертно)
- Свирщевский, Казимир Францевич; майор; № 7477; 12 января 1846
- Свистун, Василий Фомич; майор; № 6833; 3 декабря 1842
- Свистунов, Борис Иванович; штабс-ротмистр; 31 марта 1916
- Свистунов, Гавриил Дмитриевич; полковник; 20 августа 1916
- Свистунов, Георгий Павлович; поручик; 10 июня 1916
- Свитин, Родион Фёдорович; капитан-лейтенант; № 747 (394); 6 июля 1790
- Свитин, Семён Фёдорович; подполковник; № 9137; 26 ноября 1853
- Свищев, Александр Алексеевич; майор; № 9180; 26 ноября 1853
- Свищёв, Василий Иванович; секунд-майор; № 1152 (582); 1 января 1795
- Свищев, Кузьма Александрович; штабс-капитан; 30 декабря 1915
- Свищев, Пётр Петрович; ротмистр; 20 августа 1916
- Свищевский, Тимофей Иванович; подполковник; № 7444; 12 января 1846
- Свиягин, Сергей Митрофанович; подполковник; № 8214; 26 ноября 1849
- Свободский, Фёдор Михайлович; полковник; № 3810; 12 декабря 1824
- Сволынский, Адам Троянович; полковник; № 7747; 26 ноября 1847
- Святогор, Кузьма Филиппович; подпоручик; 31 июля 1917
- Святогор-Штепин, Василий Данилович; полковник; № 5133; 1 декабря 1835
- Святополк-Мирский, Александр Сергеевич; подъесаул; 12 февраля 1907
- Святополк-Мирский, Дмитрий Иванович; полковник; № 9891; 12 января 1856
- Святополк-Мирский, Николай Иванович; поручик; № 9575; 28 декабря 1854
- Свяцкий, Алексей Михайлович; капитан-лейтенант; № 8739; 26 ноября 1851
- Свяцкий, Владимир Николаевич; генерал-майор; 19 мая 1915
- Свяцкий, Николай Михайлович; капитан-лейтенант; № 9426; 26 ноября 1854
- Свяцкий, Станислав Феликсович; полковник; 24 апреля 1915
Се
- Севарсемидзе, Леонтий Яковлевич; полковник; № 3705; 26 ноября 1823
- Севастьянов, Григорий; лейтенант; № 1447; 26 ноября 1802
- Севастьянов, Николай Александрович; капитан 1-го ранга; № 7431; 12 января 1846
- Севастьянов, Павел Иванович; подполковник; № 4092; 26 ноября 1827
- Севастьянов, Пётр Александрович; капитан; № 7895; 26 ноября 1847
- Севенард, Владимир Владимирович; подполковник; 7 декабря 1915
- Северицын, Марк; инженер-советник; № 416; 26 ноября 1785
- Северюков, Алексей Фёдорович; капитан-лейтенант; № 3856; 12 декабря 1824
- Севон, Август Артурович; капитан; 18 сентября 1915
- Сегеркранц, Владимир Карлович; полковник; 13 января 1915 (посмертно)
- Сегеркранц, Роберт Фёдорович; полковник; № 8397; 26 ноября 1850
- Седлецкий, Виктор Францевич; подполковник; № 4262; 12 апреля 1829
- Седльницкий, Фелициан Эмилович; штабс-капитан; 17 июня 1909
- Седунов, Василий Михайлович; поручик; 5 мая 1917
- Сейфулин, Аркадий Владимирович; поручик; 11 августа 1917
- Сейфулин, Владимир Иванович; полковник; 4 ноября 1914
- Сейфулин, Леонид Владимирович; подпоручик; 18 сентября 1915
- Секретев, Пётр Тимофеевич; сотник; № 2734; 20 октября 1813
- Селезнёв, Григорий Николаевич; подполковник; № 8023; 26 ноября 1848
- Селезнёв, Иван Николаевич; полковник; № 7964; 26 ноября 1848
- Селезнёв, Николай; полковник; № 5395; 6 декабря 1836
- Селехов, Алексей Абрамович; майор; № 1557; 26 ноября 1804
- Селехов, Егор Герасимович; полковник; № 3697; 26 ноября 1823
- Селецкий, Дмитрий; генерал-майор; № 4769; 25 декабря 1833
- Селецкий, Михаил Гаврилович; капитан; № 6154; 3 декабря 1839
- Селиванов, Александр Иванович; капитан 2-го ранга; № 4738; 21 декабря 1832
- Селиванов, Алексей Андреевич; войсковой старшина; № 2697; 6 октября 1813
- Селиванов, Андрей Николаевич; генерал-лейтенант; 1904—1908
- Селиванов, Иван Андреевич; полковник; № 2692; 6 октября 1813
- Селиванов, Иван Иванович; капитан; 3 февраля 1915
- Селиванов, Иван Фёдорович; капитан; № 7686; 1 января 1847
- Селиванов, Леонид Михайлович; подполковник; 23 января 1917
- Селиванов, Михаил Петрович; капитан 1-го ранга; № 2004 (912); 13 ноября 1808
- Селиванов, Фёдор Петрович; капитан-лейтенант; № 2030; 26 ноября 1808
- Селивачёв, Александр Иванович; капитан-лейтенант; № 3601; 16 декабря 1821
- Селивачёв, Алексей Иванович; капитан 1-го ранга; № 6988; 4 декабря 1843
- Селивачёв, Владимир Иванович; генерал-майор; 1 сентября 1915
- Селивачёв, Иван Андреевич; капитан 1-го ранга; № 930 (504); 31 августа 1792
- Селивачёв, Семён Иванович; капитан-лейтенант; № 2354; 26 ноября 1811
- Селиверстов, Алексей Михайлович; бригадир; № 415; 26 ноября 1785
- Селиверстов, Сергей Михайлович; подполковник; № 204 (171); 26 ноября 1772
- Селиков, Артемий Степанович; подполковник; 26 января 1915
- Селистранов, Михаил Константинович; капитан-лейтенант; № 9979; 26 ноября 1856
- Селифонтов, Иван Осипович; генерал-адъютант; № 222; 26 ноября 1773
- Селлинен, Александр Карлович; поручик; 26 декабря 1877
- Сельван, Дмитрий Дмитриевич; полковник; № 4947; 3 декабря 1834
- Сельников, Мартын; майор; № 7057; 4 декабря 1843
- Селявин, Николай Иванович; генерал-майор; № 3625; 13 февраля 1823
- Селяво, Яков Александрович; полковник; 5 мая 1917
- Селядцев, Афанасий Андреевич; подполковник; 30 июня 1905
- Селянко, Станислав Викторович; майор; 27 марта 1880
- Семвин, Иван Яковлевич; полковник; № 965; 26 ноября 1792
- Семека, Савва Яковлевич; полковник; № 3325; 12 декабря 1817
- Семека, Степан; майор; № 2351; 26 ноября 1811
- Семененко-Ивановский, Матвей Алексеевич; капитан; № 6141; 3 декабря 1839
- Семенков (Семененко), Василий Яковлевич; капитан-лейтенант; № 2361; 26 ноября 1811
- Семёнов, Александр; капитан; № 140 (119); 17 июля 1771
- Семёнов, Александр; поручик; 31 июля 1917
- Семёнов, Александр; прапорщик; 17 апреля 1915
- Семёнов, Александр Николаевич; поручик; 30 декабря 1915
- Семёнов, Алексей Иванович; подпоручик; 4 марта 1917
- Семёнов, Алексей Иванович; поручик; 7 апреля 1915
- Семёнов, Борис Иванович; штабс-капитан; 29 мая 1915 (посмертно)
- Семёнов, Василий Егорович; подполковник; № 8324; 26 ноября 1849
- Семёнов, Виктор Александрович; подпоручик; 1 апреля 1917
- Семёнов, Владимир Викторович; подпоручик; 24 апреля 1915
- Семёнов, Владимир Григорьевич; генерал-майор; 13 февраля 1905
- Семёнов, Дмитрий Дементьевич; подполковник; № 4732; 21 декабря 1832
- Семёнов, Иван Ефимович; подполковник; № 5604; 29 ноября 1837
- Семёнов, Иван Семёнович; штабс-капитан; № 7112; 4 декабря 1843
- Семёнов, Иван Степанович; полковник; № 6756; 3 декабря 1842
- Семёнов, Илья Иванович; майор; № 9193; 26 ноября 1853
- Семёнов, Иулиан Михайлович; штабс-капитан; № 9032; 1 февраля 1852
- Семёнов, Константин Фёдорович; поручик; 29 июля 1917
- Семёнов, Михаил Александрович; священник; 27 ноября 1915
- Семёнов, Михаил Иоакимович; капитан; № 9246; 26 ноября 1853
- Семёнов, Павел Петрович; майор; № 2171 (958); 12 января 1809
- Семёнов, Пётр Иосифович; полковник; 27 сентября 1916
- Семёнов, Степан Васильевич; полковник; № 8365; 26 ноября 1850
- Семёнов, Степан Евдокимович; подполковник; № 5752; 1 декабря 1838
- Семёнов, Устин Семёнович; полковник; № 6238; 11 декабря 1840
- Семёнов, Фёдор Филиппович; подполковник; № 8475; 26 ноября 1850
- Семенович-Никшич, Василий Егорович; майор; 31 июля 1877
- Семёнов-Мерлин, Иосиф Владимирович; генерал-майор; 3 февраля 1916
- Семенопуло, Александр Михайлович; капитан; 9 сентября 1915
- Семенцов, Михаил Самойлович; подполковник; № 7027; 4 декабря 1843
- Семенцов, Пётр Владимирович; прапорщик; 18 октября 1917 (посмертно)
- Семенченков, Степан Иванович; подполковник; № 2640; 17 августа 1813
- Семикобылин, Яков Владимирович; подъесаул; 17 марта 1917
- Семилетов, Эммануил Фёдорович; войсковой старшина; 29 октября 1917
- Семичев, Борис Прокофьевич; генерал-майор; № 1665; 5 февраля 1806
- Семичев, Пётр Иванович; полковник; № 4339; 19 декабря 1829
- Семчевский, Владимир Михайлович; полковник; № 4449; 18 декабря 1830
- Семчевский, Михаил Константинович; поручик; № 9902; 19 марта 1856
- Семчевский, Павел; полковник; № 5173; 1 декабря 1835
- Семчевский, Фёдор Карпович; майор; № 7311; 17 декабря 1844
- Семыкин, Трофим Яковлевич; капитан-лейтенант; № 3855; 12 декабря 1824
- Семякин, Константин Романович; подполковник; № 6031; 3 декабря 1839
- Семячкин, Михаил Петрович; полковник; 24 сентября 1917
- Сенаторский, Владимир Николаевич; подпоручик; 9 сентября 1915
- Сендецкий, Василий Иванович; подполковник; 27 февраля 1878
- Сендецкий, Даниил Семёнович; подполковник; № 8695; 26 ноября 1851
- Сендецкий, Пётр Иванович; полковник; 8 сентября 1878
- Сендецкий, Феофил Григорьевич; майор; № 8521; 26 ноября 1850
- Сенкевич, Августин Андреевич; подполковник; № 8050; 26 ноября 1848
- Сенкевич, Евсевий Осипович; подполковник; № 8440; 26 ноября 1850
- Сенкевич, Иван Андреевич; подполковник; № 6793; 3 декабря 1842
- Сеннов, Иван; секунд-майор; № 1127; 26 ноября 1794
- Сен-При, Эммануил Францевич; полковник; № 1698 (684); 24 февраля 1806
- Сентанин, Пётр; премьер-майор; № 364; 26 ноября 1782
- Сентухов, Иван Романович; полковник; № 7960; 26 ноября 1848
- Сеньков, Алексей Андреевич; поручик; 30 июня 1917 (посмертно)
- Сенявин, Григорий Алексеевич; капитан-командор; № 1496; 15 декабря 1802
- Сенявин, Дмитрий Николаевич; капитан 2-го ранга; № 588 (272); 31 декабря 1788
- Сенявин, Иван Фёдорович; флота капитан; № 523; 26 ноября 1787 (сведения о награждении в 1778 г. являются ошибочными)
- Сенявин, Сергей Сергеевич; лейтенант; № 9548; 6 декабря 1854
- Сераковский, Василий Францевич; подполковник; № 7817; 26 ноября 1847
- Сераковский, Вильгельм Карлович; подполковник; № 3964; 26 ноября 1826
- Серафимович, Иосиф Мартынович; штабс-капитан; № 10217; 1 августа 1863
- Серафимович, Мартын Карлович; майор; № 6842; 3 декабря 1842
- Серафимович, Михаил Павлович; подъесаул; 30 декабря 1915
- Серафимович, Николай Михайлович; подполковник; № 6000; 3 декабря 1839
- Серафимовский, Василий Сергеевич; подпоручик; 11 октября 1917
- Серафинович, Иван Антонович; капитан; 9 июня 1915
- Сербин, Илья Емельянович; подполковник; № 5178; 1 декабря 1835
- Сербин, Клементий Семёнович; капитан; № 2001 (909); 23 августа 1808
- Сербин, Николай Степанович; генерал-майор; № 1301; 26 ноября 1802
- Сербинович, Иван Александрович; прапорщик; 9 ноября 1915
- Сербинович, Осип Васильевич; майор; № 5838; 1 декабря 1838
- Сержпутовский, Адам Осипович; полковник; № 4964; 3 декабря 1834
- Сервианов, Иван Захарович; капитан; № 6164; 28 февраля 1840
- Сервирог, Август Людвигович; майор; № 6823; 3 декабря 1842
- Серга, Андрей Григорьевич; подпоручик; 31 июля 1917
- Сергеев, Алексей Владимирович; майор; № 6303; 11 декабря 1840
- Сергеев, Василий Алексеевич; прапорщик; 24 ноября 1917 (посмертно)
- Сергеев, Григорий Алексеевич; войсковой старшина; № 2899; 18 марта 1814
- Сергеев, Иван Виссарионович; подпоручик; 9 октября 1917 (посмертно)
- Сергеев, Константин Глебович; подпоручик; 4 августа 1877
- Сергеев, Константин Павлович; полковник; 26 августа 1916
- Сергеев, Никита Иванович; майор; № 9994; 26 ноября 1856
- Сергеев, Пётр Иванович; полковник; 26 августа 1916
- Сергеев, Сергей Александрович; штабс-капитан; № 7117; 4 декабря 1843
- Сергеев, Тихон; штабс-капитан; 12 октября 1917 (сведения о награждении возможно ошибочны)
- Сергеев, Федот Николаевич; капитан; № 9256; 26 ноября 1853
- Сергеев, Яков Тихонович; полковник; 4 апреля 1917
- Сергеенко, Николай Леонтьевич; штабс-ротмистр; № 1760 (746); 22 апреля 1807
- Сергеенко, Пётр Иванович; штабс-капитан; 12 января 1917 (сведения о награждении возможно ошибочны)
- Сергей Александрович, великий князь; капитан; 19 октября 1877
- Сергей Михайлович, великий князь; генерал от артиллерии; 1914
- Сергиевский, Борис Васильевич; прапорщик; 20 ноября 1915
- Серебренников, Георгий Адрианович; поручик; 22 мая 1917 (посмертно)
- Серебренников, Николай Павлович; полковник; 16 сентября 1916
- Серебряков, Аполлон Алексеевич; полковник; № 9096; 26 ноября 1853
- Серебряков, Василий Михайлович; полковник; № 1188 (618); 26 ноября 1795
- Серебряков, Владимир Иванович; полковник; 8 июля 1915
- Серебряков, Дмитрий Михайлович; подполковник; № 7236; 17 декабря 1844
- Серебряков, Егор Лазаревич; лейтенант; № 9532; 26 ноября 1854
- Серебряков, Иван; поручик; 9 сентября 1915
- Серебряков, Лазарь Маркович; капитан 2-го ранга; № 5459; 6 декабря 1836
- Серебряков, Марк Лазаревич; капитан-лейтенант; № 9527; 26 ноября 1854
- Серебряков, Николай Тимофеевич; подполковник; № 6797; 3 декабря 1842
- Серебряков, Семён Осипович; генерал-майор; № 10033; 26 ноября 1857
- Середа, Еким Иванович; полковник; № 5727; 1 декабря 1838
- Сереженко, Николай Александрович; полковник; 15 июля 1908
- Сериков, Алексей Викторович; подъесаул; 26 августа 1916
- Серков, Павел Иванович; подпоручик; 31 октября 1917
- Серов, Василий Родионович; есаул; № 10229; 26 января 1865
- Сероокий, Фома Корнеевич; штабс-капитан; 25 июля 1917
- Серторий, Карл; премьер-майор; № 1114; 26 ноября 1794
- Сеславин, Александр Никитич; капитан; № 2443 (1076); 5 ноября 1812
- Сеславин, Николай Романович; капитан-лейтенант; № 2356; 26 ноября 1811
- Сетков, Пантелеймон Никитич; полковник; № 6737; 3 декабря 1842
- Сечинский, Максим Петрович; майор; № 5278; 1 декабря 1835
- Сечкарёв, Василий Лукич; штабс-капитан; № 9872; 26 ноября 1855
Си
- Сибирко, Фёдор Иосифович; подполковник; 30 декабря 1915 (посмертно)
- Сибирский, Василий Фёдорович; поручик; № 209 (176); 27 июля 1773
- Сивербрик, Александр Иванович; полковник; № 9370; 26 ноября 1854
- Сивериков, Павел Петрович; полковник; № 10041; 26 ноября 1857
- Сиверс, Александр Иванович; полковник; № 4531; 4 мая 1831
- Сиверс, Александр Михайлович; генерал-майор; 31 января 1915
- Сиверс, Иван Лаврентьевич; подполковник; № 4731; 21 декабря 1832
- Сиверс, Иван Христианович; генерал-майор; № 3629; 13 февраля 1823
- Сиверс, Иоаким (Ефим Карлович) фон; капитан-лейтенант; № 412; 26 ноября 1784
- Сиверс, Фаддей Васильевич; генерал от инфантерии; 22 сентября 1914
- Сиверс, Фёдор Фёдорович; секунд-майор; № 296 (238); 26 ноября 1776
- Сиверс, Яков; полковник; № 1474; 15 декабря 1802
- Сиверс, Яков Карлович; полковник; № 1776 (761); 26 апреля 1807
- Сиверс, Яков Яковлевич; полковник; 14 июня 1915
- Сивицкий, Иосиф Францевич; полковник; 9 сентября 1915
- Сивицкий, Николай Никанорович; поручик; 23 сентября 1915 (посмертно)
- Сивкевич, Макар Фёдорович; капитан; № 8573; 26 ноября 1850
- Сивохин, Александр Фаддеевич; капитан; № 9008; 1 февраля 1852
- Сиврич, Аполлон Степанович; майор; № 6328; 11 декабря 1840
- Сигаль, Григорий Павлович; полковник; 16 января 1917
- Сигнаевский, Павел Иосифович; прапорщик; 25 сентября 1917 (посмертно)
- Сигунов, Николай Григорьевич; подполковник; № 8028; 26 ноября 1848
- Сидамонов, Моисей Давидович; подполковник; № 8727; 26 ноября 1851
- Сидеев, Фёдор Фёдорович; майор; № 5850; 1 декабря 1838
- Сиденгам, Томас; полковник великобританской службы; № 2928; 3 мая 1814
- Сидоренко, Тимофей Васильевич; майор; № 6617; 5 декабря 1841
- Сидорин, Владимир Ильич; подполковник; 26 августа 1916
- Сидорин, Леонтий Леонтьевич; поручик; 16 декабря 1877
- Сидоров, Иван Петрович; подпоручик; 26 января 1917 (посмертно)
- Сидоров, Иосиф Тихонович; поручик; 15 января 1917
- Сидоров, Кирилл Фёдорович; капитан-лейтенант; № 1878; 26 ноября 1807
- Сидоров, Павел Иванович; майор; № 6348; 11 декабря 1840
- Сидоров, Пётр Андреевич; капитан; № 9864; 26 ноября 1855
- Сидун, Ксенофонт Петрович; поручик; 18 мая 1915
- Сизинг, Иван; майор; № 1375; 26 ноября 1802
- Сизов, Михаил Гаврилович; прапорщик; 3 сентября 1916 (посмертно)
- Сизов, Николай Николаевич; поручик; 13 января 1915
- Сизов, Пётр Тимофеевич; капитан-лейтенант; № 9165; 26 ноября 1853
- Сик, Лев Карлович; подполковник; № 3972; 26 ноября 1826
- Сикоев, Нестор Иорамович; прапорщик; 1 сентября 1917
- Сикстель, Василий Христианович; полковник; № 6436; 5 декабря 1841
- Сикстель, Христиан Иванович; ротмистр; № 711; 26 ноября 1789
- Силаков, Василий Еремеевич; майор; № 5831; 1 декабря 1838
- Силаков, Иван Еремеевич; полковник; № 6980; 4 декабря 1843
- Силин, Василий Михайлович; майор; № 2000 (908); 23 августа 1808
- Силин, Георгий Николаевич; капитан; 9 сентября 1915
- Силицкий, Андрей; майор; № 3350; 12 декабря 1817
- Силич, Роман Фёдорович; полковник; № 6226; 11 декабря 1840
- Силлау, Яков Яковлевич; поручик; 4 марта 1917 (посмертно)
- Сильвергельм, Эрих Егорович; полковник; № 8408; 26 ноября 1850
- Сильверсван, Иоганн; подполковник; № 9423; 26 ноября 1854
- Сильви, Фёдор Александрович; капитан 1-го ранга; № 4087; 26 ноября 1827
- Сильвин, Иван Александрович; штабс-капитан; 25 мая 1917
- Сильман, Фёдор Фёдорович; капитан 1-го ранга; 12 июня 1900
- Сим, Леонид Александрович; подполковник; 26 января 1917
- Симаков, Василий Яковлевич; майор; № 9199; 26 ноября 1853
- Симанов, Андреян Феклистович; капитан 2-го ранга; № 3239; 26 ноября 1816
- Симанов, Иван Александрович; майор; № 2394 (1028); 14 января 1812
- Симанович, Фёдор Филиппович; подполковник; № 1545 (643); 24 февраля 1804
- Симановский, Василий Лаврович; полковник; 10 августа 1917
- Симановский, Дмитрий Петрович; подполковник; № 5770; 1 декабря 1838
- Симановский, Нестор Федотович; подполковник; № 8737; 26 ноября 1851
- Симбиряков, Владимир Никитич; поручик; 25 мая 1916
- Симборский, Андрей Михайлович; генерал-майор; № 5918; 3 декабря 1839
- Симборский, Валентин Михайлович; полковник; № 6416; 5 декабря 1841
- Симборский, Иероним Михайлович; полковник; № 7405; 12 января 1846
- Симбухин, Матвей Михайлович; секунд-майор; № 1267; 26 ноября 1795
- Симбухин, Николай Семёнович; майор; № 9827; 26 ноября 1855
- Сименов, Георгий Иорданович; капитан; 7 октября 1914
- Симич, Степан Васильевич; подполковник; № 5746; 1 декабря 1838
- Симишин, Павел Михайлович; полковник; № 4065; 26 ноября 1827
- Симме, Егор Егорович; капитан 2-го ранга; № 1533; 26 ноября 1803
- Симоненко, Виктор Яковлевич; штабс-капитан; 3 апреля 1917 (посмертно)
- Симоненко, Поликарп Кириллович; прапорщик; 9 сентября 1915
- Симоненков, Гавриил Фёдорович; штабс-капитан; 2 марта 1906
- Симонич (Гра-Симонич), Иван Осипович; подполковник; № 4033; 27 января 1827
- Симонов, Алексей Павлович; прапорщик; 20 ноября 1915
- Симонов, Владимир Иванович; поручик; 10 февраля 1917 (посмертно)
- Симонов, Иван Семёнович; поручик; 27 января 1917
- Симонов, Михаил Адрианович; подполковник; № 10119; 26 ноября 1858
- Симонович, Виктор Владимирович; капитан; 21 ноября 1916
- Сингут, Егор; премьер-майор; № 869; 26 ноября 1791
- Синельников, Александр Никитич; полковник; № 4698; 21 декабря 1832
- Синельников, Александр Петрович; поручик; 26 декабря 1877
- Синельников, Александр Михайлович; поручик; 4 марта 1917
- Синельников, Иван Васильевич; полковник; № 6448; 5 декабря 1841
- Синельников, Михаил; штабс-капитан; 10 сентября 1919
- Синельников, Николай Петрович; полковник; № 7762; 26 ноября 1847
- Синенков, Егор; подполковник; № 2330; 26 ноября 1811
- Синесков, Иван Андреевич; майор; № 7077; 4 декабря 1843
- Синицын, Аким Саввич; капитан 2-го ранга; № 2027; 26 ноября 1808
- Синицын, Григорий; подполковник; № 1513; 26 ноября 1803
- Синицын, Иосиф Михайлович; поручик; 30 июня 1917
- Синицын, Пётр Акимович; капитан-лейтенант; № 4908; 25 декабря 1833
- Синицын, Фёдор Данилович; генерал-майор; № 1647; 5 февраля 1806
- Синкевич, Антон Адамович; полковник; 23 декабря 1878
- Синкевич, Афанасий Кузьмич; полковник; 25 ноября 1916
- Синклер, Леонид Александрович; полковник; 26 августа 1916
- Синодино, Григорий Дмитриевич; майор; № 2508 (1141); 23 декабря 1812
- Синтон, Джон Александр; капитан британской службы; июль 1916
- Синявский, Иван Антонович; майор; № 7855; 26 ноября 1847
- Сипайло, Владимир Николаевич; капитан; 9 сентября 1915 (посмертно)
- Сипайло, Игнатий Фаддеевич; подполковник; № 6798; 3 декабря 1842
- Сипягин, Николай Андреевич; капитан-лейтенант; № 5900; 1 декабря 1838
- Сипягин, Николай Васильевич; полковник; № 850; 26 ноября 1791
- Сипягин, Николай Мартемьянович; полковник; № 2598; 11 июля 1813
- Сипягин, Николай Степанович (Семёнович?); капитан 2-го ранга; № 3420; 15 февраля 1819
- Сиренко, Николай Фомич; поручик; 26 января 1917
- Сириоти, Николай Иванович; подполковник; № 3571; 16 декабря 1821
- Сирицын, Иван Савельевич; прапорщик; 25 сентября 1917
- Сиряков, Николай Петрович; подполковник; 8 июля 1915 (посмертно)
- Ситников, Александр Лазаревич; майор; № 9983; 26 ноября 1856
- Ситников, Иван Клементьевич; майор; № 5276; 1 декабря 1835
- Ситников, Константин Иванович; поручик; 5 мая 1917 (посмертно)
- Сичкарь, Михаил Матвеевич; подпоручик; 23 января 1917 (посмертно)
- Сиянов, Пётр Гаврилович; подполковник; № 5590; 29 ноября 1837
Ск
- Скабеев, Пётр Васильевич; подполковник; № 7443; 12 января 1846
- Скаковский, Иван Викентьевич; майор; № 9987; 26 ноября 1856
- Скаловский, Иван Семёнович; лейтенант; № 1741 (727); 26 февраля 1807
- Скаловский, Николай Иванович; лейтенант; № 7368; 17 декабря 1844
- Скаловский, Ростислав Карпович; капитан 1-го ранга; № 9657; 26 ноября 1855
- Скалон, Антон Антонович; полковник; № 8411; 26 ноября 1850
- Скалон, Антон Антонович (1767); генерал-майор; № 2311; 26 ноября 1811
- Скалон, Антон Данилович; полковник; № 86; 25 ноября 1770
- Скалон, Василий Данилович; генерал-майор; 27 февраля 1878
- Скалон, Михаил Николаевич; штабс-ротмистр; 25 февраля 1907
- Скалон, Николай Антонович; генерал-майор; № 7544; 1 января 1847
- Скарабелли, Иосиф Павлович; подполковник; № 813 (426); 25 марта 1791
- Скардови-де-Риштон, Фредерик, (Скардовий-Рингтон, Фёдор Львович), (Скардови фон Рингтон, Фридрих-Людвиг); подполковник; № 3942; 26 ноября 1826[2]
- Скаржинский, Пётр Михайлович; полковник; № 596 (280); 14 апреля 1789
- Скарятин, Михаил Матвеевич; подполковник; № 559; 26 ноября 1788
- Скарятин, Николай Дмитриевич; лейтенант; № 9605; 11 мая 1855
- Скарятин, Сергей Иосифович; капитан 2-го ранга; № 6561; 5 декабря 1841
- Скачков, Владимир Константинович; штабс-ротмистр; 12 января 1917
- Скачков, Иван Алексеевич; премьер-майор; № 336; 26 ноября 1781
- Скачков, Павел Иванович; подполковник; № 5768; 1 декабря 1838
- Скворцов, Иван Константинович; штабс-капитан; 25 сентября 1917
- Скворцов, Николай Петрович; подполковник; № 3074; 26 ноября 1816
- Скворцов, Павел Петрович; капитан; № 10156; 8 сентября 1859
- Скерлетов, Павел Петрович; штабс-капитан; № 2065 (936); 17 февраля 1809
- Скипетров, Леонид Николаевич; подполковник; 20 января 1917
- Склодовский, Виталий Каэтанович; подполковник; 26 августа 1916
- Скляревич, Пётр Фёдорович; подполковник; № 8015; 26 ноября 1848
- Скляревский, Василий Епифанович; генерал-майор; 17 апреля 1915
- Скляров, Михаил Васильевич; есаул; 3 января 1917
- Скляров, Николай Андреевич; полковник; № 8901; 1 февраля 1852
- Скляров, Николай Васильевич; полковник; 23 мая 1916
- Скобеев, Иван Фёдорович; полковник; 1 сентября 1917
- Скобелев, Дмитрий Иванович; полковник; № 9560; 28 декабря 1854
- Скобелев, Иван Никитич; полковник; № 2926; 3 мая 1814
- Скобелев, Михаил Дмитриевич; подполковник; 30 августа 1873
- Скобельцын, Владимир Степанович; генерал-майор; 9 сентября 1915
- Скобельцын, Николай Николаевич; полковник; № 4624; 25 декабря 1831
- Скоблин, Николай Владимирович; подпоручик; 30 декабря 1915
- Скоритовский, Александр Иосифович; капитан; 9 сентября 1915
- Скорбеев, Фёдор Григорьевич; капитан 1-го ранга; № 736 (383); 6 июля 1790
- Скорняков, Александр Николаевич; генерал-лейтенант; 9 октября 1917
- Скорняков, Иосиф Константинович; полковник; 30 июня 1917
- Скоробогатов, Антон Никитич; капитан-лейтенант; № 9030; 1 февраля 1852
- Скоробогатый, Виктор Яковлевич; хорунжий; 26 августа 1916 (посмертно)
- Скороговоров, Николай Никитич; капитан; № 9224; 26 ноября 1853
- Скородулли, Александр Дмитриевич; полковник; № 7566; 1 января 1847
- Скородулли, Дмитрий Константинович; полковник; № 3925; 26 ноября 1826
- Скородумов, Михаил Фёдорович; подпоручик; 25 сентября 1917
- Скоропадский, Павел Петрович; генерал-майор; 13 октября 1914
- Скоропляс, Иван Степанович; поручик; 17 апреля 1916
- Скорупский, Иосиф Лаврентьевич; подполковник; № 8245; 26 ноября 1849
- Скосаревский, Евпатий Степанович; майор; 31 июля 1877
- Скосаревский, Кирей; майор; № 7050; 4 декабря 1843
- Скосаревский, Павел Демьянович; капитан; № 6366; 11 декабря 1840
- Скржинский, Станислав Иванович; поручик; 13 октября 1916
- Скрипицын, Василий; лейтенант; № 3293; 26 ноября 1816
- Скрипниченко, Иоанн Анисимович; капитан; 9 сентября 1915
- Скрочинский, Альбин Антонович; капитан; 31 декабря 1916
- Скрыдлов, Николай Владимирович; капитан; 24 октября 1904
- Скрыдлов, Николай Илларионович; лейтенант; 12 июня 1877
- Скрынник, Николай Иванович; поручик; 18 мая 1915
- Скрынников, Михаил Павлович; подполковник; 11 сентября 1916
- Скрыплев, Василий Иванович; капитан; № 1607; 26 ноября 1804
- Скрыплев, Павел Петрович; капитан 2-го ранга; № 6564; 5 декабря 1841
- Скрыпченко, Аким Трофимович; поручик; № 7710; 1 января 1847
- Скрьяни, Спиридон Степанович; капитан; № 8797; 26 ноября 1851
- Скрябин, Алексей Иванович; капитан 1-го ранга; № 1040; 26 ноября 1793
- Скрябин, Михаил Васильевич; лейтенант; № 3261; 26 ноября 1816
- Скрябин, Николай Сидорович; подполковник; № 8955; 1 февраля 1852
- Скрягин, Александр Павлович; капитан 2-го ранга; № 7787; 26 ноября 1847
- Скрягин, Михаил; поручик; 30 декабря 1915
- Скудре, Жанно-Христофор Янович; подполковник; 5 мая 1917
- Скуинь, Иоганн; поручик; 28 августа 1917
- Скуратов, Николай Сергеевич; капитан-лейтенант; № 305; 26 ноября 1778
- Скуратов, Пётр Тимофеевич; майор; № 5270; 1 декабря 1835
Сл
- Славиковский, Григорий Иванович; ротмистр; № 6630; 5 декабря 1841
- Славич, Николай Саввич; генерал-майор; № 9343; 26 ноября 1854
- Славотинский, Никифор; подполковник; № 5580; 29 ноября 1837
- Слагис, Франц-Эдуард Карлович; штабс-капитан; 12 ноября 1915
- Слатвинский, Михаил Иванович; полковник; № 3807; 12 декабря 1824
- Слатвинский, Пётр Иванович; генерал-майор; № 4052; 26 ноября 1827
- Слатвинский, Яков Иванович; полковник; № 3906; 26 ноября 1826
- Слащёв, Александр Михайлович; капитан; № 9860; 26 ноября 1855
- Слащёв, Яков Александрович; штабс-капитан; 18 июля 1916
- Слевинский, Людвиг Альбертович; поручик; № 9306; 19 мая 1854
- Следзинский, Иван Матвеевич; майор; № 5052; 3 декабря 1834
- Следзинский, Яков Матвеевич; подполковник; № 4586; 16 декабря 1831
- Слёзкин, Владимир Николаевич; подпоручик; 27 июля 1916 (посмертно)
- Слепнев, Фёдор Васильевич; майор; № 4238; 25 декабря 1828
- Слепушкин, Леонтий Иванович; майор; № 5479; 6 декабря 1836
- Слепушов, Иван Иванович; штабс-капитан; 15 мая 1915
- Слепцов, Андрей Иванович; поручик; 29 мая 1917
- Слепцов, Николай Павлович; полковник; № 8340; 19 января 1850
- Слепцов, Пётр Ефремович; полковник; № 3182; 26 ноября 1816
- Слепченков, Пётр Иванович; майор; № 1981 (889); 20 мая 1808
- Слесарев, Александр Фёдорович; капитан; № 10008; 26 ноября 1856
- Слесарев, Максим; хорунжий; 31 июля 1917 (посмертно)
- Сливинский, Александр Владимирович; штабс-капитан; 20 декабря 1915
- Сливинский, Бронислав Игнатьевич; полковник; № 9683; 26 ноября 1855
- Сливицкий, Валентий Валентьевич; полковник; № 5963; 3 декабря 1839
- Сливицкий, Юлий Валентинович; капитан; № 4542; 3 сентября 1831
- Слизов, Пётр Борисович; флота капитан; № 643 (328); 22 августа 1789
- Слинько, Владимир Филиппович; штабс-капитан; 3 сентября 1916
- Слинько, Лаврентий Антонович (Акимович); подполковник; № 6281; 11 декабря 1840
- Слободяник, Илья Антонович; капитан; 9 ноября 1915 (посмертно)
- Слоновский, Дмитрий Анантольевич; капитан; 30 июня 1917
- Слоновский, Яков Иванович; майор; № 6836; 3 декабря 1842
- Слончевский, Иван Карпович; подполковник; № 3983; 26 ноября 1826
- Слудин, Василий; подполковник; № 1096; 26 ноября 1794
- Слухоцкий, Евгений Людвигович; генерал-майор; 31 июля 1917
- Случановский, Павел Яковлевич; майор; № 5823; 1 декабря 1838
- Слюняев, Григорий Дементьевич; полковник; № 3173; 26 ноября 1816
- Слюсарев, Александр Давидович; поручик; 13 ноября 1916
- Слюсарев, Александр Ильич; поручик; 21 апреля 1917 (посмертно)
- Слюсаренко, Владимир Алексеевич; полковник; 13 февраля 1905
- Слюсарь-Слюсарский, Григорий Петрович; подпоручик; 19 мая 1915
См
- Смагин, Александр Павлович; полковник; № 4538; 22 августа 1831
- Смекалов, Алексей Михайлович; генерал-майор; 12 июня 1878
- Смеловский, Кир Даниилович; подполковник; № 7609; 1 января 1847
- Смеловский, Николай Алексеевич; подполковник; 30 декабря 1915
- Смельницкий, Сергей Михайлович; подполковник; 4 августа 1916
- Смецкий, Иван Артемьевич; подполковник; № 5409; 6 декабря 1836
- Смешной, Пантелеймон Иванович; подпоручик; 27 марта 1917 (посмертно)
- Смирницкий, Алексей Савич; капитан 1-го ранга; № 3081; 26 ноября 1816
- Смирницкий, Павел Васильевич; подполковник; № 5220; 1 декабря 1835
- Смирнов, Александр Иванович; штабс-капитан; 23 ноября 1904
- Смирнов, Александр Сергеевич; капитан 1-го ранга; № 1399; 26 ноября 1802
- Смирнов, Василий Степанович; полковник; 1 июня 1915
- Смирнов, Виктор Алексеевич; подполковник; 11 декабря 1915
- Смирнов, Владимир Александрович; подпоручик; 3 февраля 1916 (посмертно)
- Смирнов, Владимир Васильевич; генерал от инфантерии; 25 октября 1914
- Смирнов, Дмитрий Алексеевич; майор; № 7044; 4 декабря 1843
- Смирнов, Егор Савич; подполковник; № 7463; 12 января 1846
- Смирнов, Иван Васильевич; прапорщик; 31 октября 1917
- Смирнов, Иван Константинович; подпоручик; 4 марта 1917 (посмертно)
- Смирнов, Иван Николаевич; прапорщик; 30 марта 1879
- Смирнов, Иван Павлович; полковник; 1 июня 1915
- Смирнов, Константин Васильевич; прапорщик; 23 мая 1916 (посмертно)
- Смирнов, Константин Николаевич; прапорщик; 9 сентября 1915
- Смирнов, Михаил Григорьевич; полковник; 23 июня 1917
- Смирнов, Михаил Иванович; 27 августа 1919
- Смирнов, Николай; подпоручик; 3 января 1917
- Смирнов, Николай Владимирович; полковник; 1 сентября 1915 (посмертно)
- Смирнов, Николай Яковлевич; подполковник; № 8947; 1 февраля 1852
- Смирнов, Павел Алексеевич; подполковник; № 2332; 26 ноября 1811
- Смирнов, Павел Иванович; протоиерей; 5 декабря 1916
- Смирнов, Павел Петрович; поручик; 6 сентября 1917
- Смирнов, Пётр Ильич; прапорщик; 1 апреля 1917
- Смирнов, Пётр Яковлевич; прапорщик; 17 апреля 1915 (посмертно)
- Смирнов, Сергей Петрович; полковник; 28 августа 1917
- Смирнов, Харитон Гаврилович; капитан; № 8549; 26 ноября 1850
- Смирной, Григорий Иванович; подполковник; № 4596; 16 декабря 1831
- Смирнский, Николай Иванович; прапорщик; 7 ноября 1915
- Смирных, Андрей Васильевич; есаул; 12 января 1917
- Смит, Джон Джордж; лейтенант британской службы; ; 25 сентября 1915
- Смиттен, Александр Евстафьевич; капитан; № 4637; 25 декабря 1831
- Смогоржевский, Григорий Григорьевич; поручик; 25 мая 1917 (посмертно)
- Смоленцев, Валериан Александрович; поручик; 7 февраля 1917
- Смолин, Иннокентий Семёнович; генерал-майор; в 1919
- Смолин, Матвей Иванович; майор; № 6080; 3 декабря 1839
- Смолл, Эдвард Альфред; лейтенант английской службы; 17 ноября 1919
- Смолух, Франц; поручик; 18 сентября 1916
- Смольский, Михаил Петрович; поручик; 9 октября 1917
- Смольянинов, Пётр Андреевич; полковник; № 7185; 17 декабря 1844
- Смоляк, Антон Филимонович; поручик; 1 марта 1916 (посмертно)
- Смоляк, Иосиф Иванович; генерал-майор; № 7543; 1 января 1847
- Смородин, Николай Егорович; подполковник; № 1231; 26 ноября 1795
- Смородинов, Василий Андреевич; подпоручик; 24 ноября 1917
- Сморчков, Семён Николаевич; подполковник; № 8038; 26 ноября 1848
- Смуглов, Николай Семёнович; штабс-капитан; 15 марта 1915
- Смысловский, Всеволод Константинович; подполковник; 20 ноября 1915
- Смышляев, Константин Михайлович; прапорщик; 25 сентября 1917
Сн
- Снаксарёв, Антон Иванович; подполковник; № 7228; 17 декабря 1844
- Снаксарев, Марк Евсеевич; капитан-лейтенант; № 1605; 26 ноября 1804
- Снаксаров, Афанасий Иванович; капитан; № 4503; 18 декабря 1830
- Снегирь, Емельян Петрович; подпоручик; 29 апреля 1917 (посмертно)
- Снегуровский, Сергей Иванович; капитан; 19 мая 1915
- Снежков, Сергей Константинович; штабс-капитан; 9 сентября 1915
- Снесарёв, Андрей Евгеньевич; генерал-майор; 10 июня 1916
- Снессорев, Фёдор Александрович; полковник; 13 января 1915
- Снетов, Пётр Петрович; капитан; № 9237; 26 ноября 1853
- Снигуровский, Евгений Степанович; подполковник; 23 мая 1916
Со
- Собичевский, Борис Алексеевич; корнет; 2 октября 1917 (посмертно)
- Собокарев, Валериан Иванович; подпоручик; 17 октября 1915
- Соболев, Александр Васильевич; подполковник; 2 июня 1915
- Соболев, Владимир Васильевич; поручик; 2 июня 1915 (посмертно)
- Соболев, Георгий Аполлонович; подпоручик; 9 октября 1917
- Соболев, Дмитрий Петрович; подполковник; № 3718; 26 ноября 1823
- Соболев, Иван; капитан-лейтенант; № 1887; 26 ноября 1807
- Соболев, Леонид Николаевич; полковник; 31 января 1878
- Соболев, Михаил Иванович; полковник; № 4968; 3 декабря 1834
- Соболевский, Алексей Владимирович; полковник; № 3188; 26 ноября 1816
- Соболевский, Илья Давидович; капитан; № 5510; 6 декабря 1836
- Соболевский, Иосиф Степанович; майор; № 7847; 26 ноября 1847
- Соболевский, Леонтий; майор; № 3587; 16 декабря 1821
- Соболевский, Михаил Иванович; майор; № 6855; 3 декабря 1842
- Соболевский, Михаил Яковлевич; подпоручик; 13 февраля 1905
- Соболевский, Павел Львович; майор; № 8987; 1 февраля 1852
- Соболевский, Пётр Львович; подполковник; № 7809; 26 ноября 1847
- Соболевский, Степан Герасимович; подполковник; № 2888; 18 марта 1814
- Соболевский, Степан Иванович; капитан; 11 ноября 1914
- Соваж, Сергей Иванович; полковник; 1 сентября 1915
- Соецкий, Бонавентура Станиславович; майор; № 7497; 12 января 1846
- Соин, Иван Петрович; капитан; № 9238; 26 ноября 1853
- Соймонов (Салманов); майор; № 2409 (1042); 23 апреля 1812
- Соймонов, Илья Алексеевич; майор; № 7719; 3 февраля 1847
- Соймонов, Фёдор Иванович; генерал-майор; № 6687; 3 декабря 1842
- Сокаев, Константин; подпрапорщик; 22 декабря 1917
- Сокарев; полковник; № 2487 (1120); 23 декабря 1812
- Соковнин, Борис Сергеевич; генерал-майор; № 2553 (1186); 17 февраля 1813
- Соковнин, Николай Михайлович; капитан 1-го ранга; № 9877; 26 ноября 1855
- Сокол, Александр Данилович; подполковник; 3 февраля 1915
- Сокол, Пётр Данилович; поручик; 28 июля 1917 (посмертно)
- Соколов; подполковник; № 2396 (1030); 21 января 1812
- Соколов, Александр Дмитриевич; майор; № 7286; 17 декабря 1844
- Соколов, Алексей Иванович; штабс-капитан; 12 июля 1915 (посмертно)
- Соколов, Алексей Фёдорович; майор; № 8515; 26 ноября 1850
- Соколов, Андрей Михайлович; подполковник; № 3209; 26 ноября 1816
- Соколов, Андрей Николаевич; подполковник; № 403; 26 ноября 1784
- Соколов, Владимир Иванович; генерал-лейтенант; 24 ноября 1916
- Соколов, Владимир Иванович (возможно ошибка в имени); поручик; 26 января 1917 (посмертно)
- Соколов, Владимир Корнильевич; полковник; 2 апреля 1917
- Соколов, Вячеслав; прапорщик; 31 октября 1917 (посмертно)
- Соколов, Григорий Николаевич; подполковник; № 4228; 25 декабря 1828
- Соколов, Дмитрий Владимирович; подпоручик; 12 ноября 1916
- Соколов, Егор; майор; № 9462; 26 ноября 1854
- Соколов, Елисей Николаевич; подполковник; 13 марта 1908
- Соколов, Иван Иванович; подполковник; № 6539; 5 декабря 1841
- Соколов, Иван Никифорович; войсковой старшина; № 5316; 1 декабря 1835
- Соколов, Константин Павлович; полковник; № 4811; 25 декабря 1833
- Соколов, Лев Корнилович; полковник; 18 сентября 1916
- Соколов, Михаил Августович; ротмистр; 7 апреля 1915
- Соколов, Мстислав Михайлович; прапорщик; 14 июня 1915
- Соколов, Николай Александрович; прапорщик; 6 сентября 1917 (посмертно)
- Соколов, Николай Иванович; капитан-лейтенант; № 3772; 26 ноября 1823
- Соколов, Николай Павлович; подполковник; 7 апреля 1915
- Соколов, Павел Аполлонович; полковник; № 7773; 26 ноября 1847
- Соколов, Пётр; майор; № 3475; 26 ноября 1819
- Соколов, Пётр; штабс-капитан; 28 февраля 1919
- Соколов, Пётр Иванович; полковник; 7 февраля 1917
- Соколов, Степан Петрович; подпоручик; 1 апреля 1916 (посмертно)
- Соколов, Фёдор Алексеевич; подпоручик; 14 апреля 1917
- Соколовский, Александр Кондратьевич; подполковник; № 5589; 29 ноября 1837
- Соколовский, Алексей Севастьянович; штабс-капитан; 13 февраля 1905
- Соколовский, Василий Дмитриевич; штабс-капитан; № 9515; 26 ноября 1854
- Соколовский, Вячеслав Феликсович; полковник; 29 октября 1917 (по другим данным — 23 декабря 1919)
- Соколовский, Игнатий Игнатьевич; поручик; 21 февраля 1916
- Соколовский, Иосиф Фёдорович; ротмистр; № 1663; 5 февраля 1806
- Соколовский, Казимир Киприанович; штабс-капитан; 6 сентября 1917
- Соколовский, Константин Александрович; поручик; 25 марта 1916
- Соколовский, Нарцисс Козьмич; подполковник; № 8047; 26 ноября 1848
- Соколовский, Осип Карлович; полковник; № 2095; 26 ноября 1809
- Соколовский, Пётр Владимирович; капитан-лейтенант; № 8263; 26 ноября 1849
- Соколовский, Пётр Лукич; штабс-капитан; 18 ноября 1917
- Соколовский, Сергей Михайлович; священник; 10 ноября 1916
- Соколовский, Филипп Григорьевич; поручик; 19 марта 1917 (посмертно)
- Сокологорский, Илья Гаврилович; подполковник; № 8454; 26 ноября 1850
- Сокольский, Виктор Иванович; штабс-капитан; 17 декабря 1916
- Солдатов, Константин Петрович; есаул; 26 января 1917 (посмертно)
- Солдатов, Яков Саввич; трюмный механик; 23 февраля 1904
- Солнцев-Засекин, Николай; премьер-майор; № 189 (161); 14 июля 1772
- Соловкин, Василий Тимофеевич; полковник; № 3640; 13 февраля 1823
- Соловцов, Иван Александрович; штабс-капитан; 14 ноября 1916 (посмертно)
- Соловцов, Константин Алексеевич; поручик; 17 октября 1915
- Соловцов, Николай Александрович; капитан; № 9566; 28 декабря 1854
- Соловцов, Павел Васильевич; капитан 2-го ранга; № 9106; 26 ноября 1853
- Соловьёв, Александр Александрович; штабс-капитан; 23 мая 1916
- Соловьёв, Александр Матвеевич; штабс-капитан; 20 мая 1915
- Соловьёв, Александр Николаевич; прапорщик; 22 мая 1915 (посмертно)
- Соловьёв, Александр Павлович; поручик; 26 января 1917
- Соловьёв, Александр Павлович; подполковник; 29 мая 1915 (посмертно)
- Соловьёв, Василий Иванович; подполковник; № 715; 10 декабря 1789
- Соловьёв, Всеволод Николаевич; генерал-майор; № 6688; 3 декабря 1842
- Соловьёв, Иван Васильевич; капитан 1-го ранга; № 4823; 25 декабря 1833
- Соловьёв, Константин Михайлович; поручик; 20 января 1917
- Соловьёв, Лев Николаевич; капитан; № 6368; 11 декабря 1840
- Соловьёв, Лев Семёнович; майор; № 9436; 26 ноября 1854
- Соловьёв, Николай Александрович; капитан; 9 сентября 1915
- Соловьёв, Николай Всеволодович; полковник; 6 июля 1877
- Соловьёв, Павел Семёнович; полковник; № 9365; 26 ноября 1854
- Соловьёв, Сергей Александрович; подпоручик; 30 января 1915
- Сологуб, Сергей Иванович; капитан; 10 июня 1917
- Солодилов, Василий Иванович; полковник; № 3546; 16 декабря 1821
- Солодилов, Иван Матвеевич; подполковник; 19 мая 1915
- Солодов, Александр Дмитриевич; прапорщик; 6 сентября 1917 (посмертно)
- Солодов, Иван Кириллович; подполковник; № 6764; 3 декабря 1842
- Солодовник (Солодовников), Яков Тимофеевич; поручик; 24 апреля 1915
- Солодухин, Василий Иванович; полковник; 26 сентября 1916
- Соломахин, Михаил Карпович; подъесаул; 6 января 1917
- Соломеин, Василий Гаврилович; капитан-лейтенант; № 3520; 6 июня 1821
- Соломирский, Павел; полковник; № 5938; 3 декабря 1839
- Соломка, Афанасий Данилович; генерал-майор; № 4939; 3 декабря 1834
- Соломка, Виктор Савич; капитан; № 9248; 26 ноября 1853
- Соломоний, Александр Викентьевич; подполковник; № 9733; 26 ноября 1855
- Солтановский, Владимир; штабс-капитан; 9 мая 1919
- Солтановский, Яков Антонович; капитан; 18 сентября 1915 (посмертно)
- Солтаун; подполковник британской службы; № 3016; 6 августа 1815
- Солуянов, Константин Павлович; штабс-капитан; 11 сентября 1917
- Солярский, Николай Васильевич; подпоручик; 6 сентября 1917 (посмертно)
- Сомов, Александр Григорьевич; генерал-майор; № 7146; 17 декабря 1844
- Сомов, Алексей Аврамович; подполковник; № 9726; 26 ноября 1855
- Сомов, Лев Николаевич; лейтенант; № 6902; 3 декабря 1842
- Сомов, Михаил Дмитриевич; полковник; № 9708; 26 ноября 1855
- Сомов, Осип; подполковник; № 2047 (918); 23 января 1809
- Сомов, Пётр Дмитриевич; подполковник; № 9772; 26 ноября 1855
- Сомов, Сергей Васильевич; капитан; 13 января 1915
- Сомов, Сергей Дмитриевич; майор; № 7656; 1 января 1847
- Сомович, Борис Иванович; подпоручик; 19 декабря 1917 (посмертно)
- Сонин, Дмитрий Иванович; полковник; № 6239; 11 декабря 1840
- Сорнев, Василий Кириллович; капитан; № 7339; 17 декабря 1844
- Сорокин, Алексей Агафонович; подполковник; 26 августа 1916
- Сорокин, Александр Андреевич; капитан 1-го ранга; № 1409; 26 ноября 1802
- Сорокин, Алексей Фёдорович; подполковник; № 4274; 1 июля 1829
- Сорокин, Григорий Петрович; подполковник; № 8493; 26 ноября 1850
- Сорокин, Дмитрий Дмитриевич; подполковник; 21 мая 1915
- Сорокин, Иван Дмитриевич; капитан; 17 октября 1915
- Сорокин, Михаил Евграфович; штабс-капитан; 14 июня 1915
- Сорокин, Михаил Фёдорович; генерал-майор; № 3027; 26 ноября 1816
- Сорокин, Николай Васильевич; штабс-капитан; 9 июня 1917
- Сорокин, Пётр Яковлевич; подполковник; № 4846; 25 декабря 1833
- Сорокин, Рафаил Петрович; подполковник; № 8470; 26 ноября 1850
- Сорокин, Семён Никифорович; полковник; № 6735; 3 декабря 1842
- Сорокин, Яков Михайлович; премьер-майор; № 983; 26 ноября 1792
- Сорохтин, Алексей Иванович; капитан-лейтенант; № 3376; 12 декабря 1817
- Сорохтин, Андрей Иванович (Фёдорович); капитан-лейтенант; № 3759; 26 ноября 1823
- Сорочан, Аксентий; майор; № 6325; 11 декабря 1840
- Сорочан, Терентий Варламович; подполковник; № 3843; 12 декабря 1824
- Сорочан, Фёдор; подполковник; № 4830; 25 декабря 1833
- Сорочинский, Илья Степанович; полковник; № 2855; 13 марта 1814
- Сорочинский, Николай Георгиевич; подполковник; 9 сентября 1915
- Сосевич, Василий Игнатьевич; капитан; 4 марта 1917
- Соснин; подполковник; № 2569; 3 апреля 1813
- Соснин, Михаил Панкратьевич; капитан 3-го ранга; № 1864; 26 ноября 1807
- Соснин, Яков Николаевич; подполковник; 11 декабря 1915
- Сосновский, Александр Кузьмич; поручик; 25 апреля 1915
- Сосновский, Владимир Иванович; подполковник; 25 апреля 1915
- Сосновский, Лев Михайлович; подполковник; № 6488; 5 декабря 1841
- Сосновский, Юлий Адамович; подполковник; 31 января 1878
- Сотири, Егор Николаевич; капитан-лейтенант; № 9525; 26 ноября 1854
- Сотири, Спиридон Николаевич; капитан-лейтенант; № 8262; 26 ноября 1849
- Сотников, Василий Семёнович; генерал-майор; № 7933; 26 ноября 1848
- Сотников, Гавриил; ротмистр; № 3234; 26 ноября 1816
- Сотничевский, Иосиф Петрович; майор; № 9192; 26 ноября 1853
- Софплян, Герасим Андреевич де; подполковник; № 3650; 13 февраля 1823
- Софронов, Михаил Васильевич; капитан-лейтенант; № 3779; 26 ноября 1823
- Софронский, Александр Алексеевич; поручик; 17 октября 1915
- Соханев, Василий Васильевич; прапорщик; 23 мая 1916
- Соханевич, Сергей Афанасьевич; подпоручик; 6 сентября 1917
- Сохачевский, Станислав-Сигизмунд Викторович; ротмистр; 5 мая 1917
- Соцкий, Александр Трофимович; штабс-капитан; 13 ноября 1916
- Сошинский, Александр Вацлавович; полковник; 25 ноября 1916
- Сошицкий, Владимир; полковник; № 4334; 19 декабря 1829
Сп
- Спажинский, Дмитрий Михайлович; подполковник; № 8500; 26 ноября 1850
- Спаненберг, Егор фон; майор; № 1589; 26 ноября 1804
- Спареман, Магнус; премьер-майор; № 1113; 26 ноября 1794
- Спасский, Борис Владимирович; подпоручик; 14 июня 1915
- Спасский, Николай Владимирович; подпоручик; 11 апреля 1917 (посмертно)
- Спафарьев, Леонтий Васильевич; капитан-лейтенант; № 1433; 26 ноября 1802
- Спеваков, Андрей Иванович; подпоручик; 10 июня 1917 (посмертно)
- Спенглер, Карл Богданович; полковник; № 6248; 11 декабря 1840
- Сперанский, Евгений Николаевич; капитан; 26 апреля 1915
- Сперанский, Николай Иванович; штабс-капитан; 3 января 1915
- Сперанский, Николай Николаевич; полковник; 11 марта 1915 (посмертно)
- Спешнев, Дмитрий Григорьевич; подполковник; № 972; 26 ноября 1792
- Спиллер, Пётр Александрович; подполковник; 22 декабря 1915
- Спиридов, Алексей Григорьевич; контр-адмирал; № 844; 26 ноября 1791
- Спиридонов, Александр Фёдорович; майор; № 9837; 26 ноября 1855
- Спиридонов, Арсений Николаевич; прапорщик; 26 августа 1916 (посмертно)
- Спиридонов, Борис Александрович; поручик; 1 апреля 1917
- Спиридонов, Михаил Иванович; капитан; № 7902; 26 ноября 1847
- Спиридонов, Пётр Михайлович; подполковник; № 7833; 26 ноября 1847
- Спиридонов, Сергей Сергеевич; младший инженер-механик; 23 февраля 1904
- Спиридонов, Яков Иванович; подполковник; 19 марта 1917 (посмертно)
- Спицын, Александр Петрович; капитан-лейтенант; № 8834; 26 ноября 1851
- Спицын, Василий Сергеевич; майор; № 7299; 17 декабря 1844
- Спицын, Павел Петрович; капитан-лейтенант; № 9786; 26 ноября 1855
- Спицын, Семён Петрович; подполковник; № 8215; 26 ноября 1849
- Сплендоринский, Михаил Степанович; майор; № 8765; 26 ноября 1851
- Спорити, Эммануил Фёдорович; майор; № 1623; 26 ноября 1804
- Спренгтпортен, Максим (Магнус-Вильгельм); секунд-майор; № 836 (449); 11 мая 1791[3]
- Спринц, Адольф-Юлиус Оттович; подпоручик; 8 сентября 1905
Ст
- Стааль, Александр Гедеонович; капитан-лейтенант; № 9919; 4 июня 1856
- Стааль, Герман Фердинандович; полковник; 9 сентября 1915
- Ставицкий, Пётр Фёдорович; генерал-майор; № 2312; 26 ноября 1811
- Ставицкий, Максим Фёдорович; подполковник; № 1713 (699); 8 января 1807
- Ставицкий, Фёдор Петрович; генерал-майор; № 8604; 26 ноября 1851
- Ставраки, Михаил Иванович; капитан-лейтенант; № 7366; 17 декабря 1844
- Ставраков, Захар Христофорович; полковник; № 3809; 12 декабря 1824
- Ставраков, Семён Христофорович; подполковник; № 1970 (878); 20 мая 1808
- Ставров, Василий Сергеевич; майор; № 1869; 26 ноября 1807
- Ставров, Михаил Митрофанович; полковник; 26 ноября 1914
- Ставрович, Николай Григорьевич; генерал-лейтенант; 27 сентября 1914
- Ставрович, Степан Иванович; полковник; № 2316; 26 ноября 1811
- Ставровский, Константин Николаевич; полковник; 27 февраля 1878
- Ставский, Александр Михайлович; поручик; 1 апреля 1916
- Стадник, Савва, Данилович; прапорщик; 1 марта 1916
- Стадников, Пётр Фёдорович; майор; № 5833; 1 декабря 1838
- Стаев, Павел Степанович; генерал-майор; 17 апреля 1915
- Сталинский, Михаил Васильевич; подполковник; № 2224; 26 ноября 1810
- Сталинский, Степан; полковник; № 3072; 26 ноября 1816
- Сталь, Александр Фёдорович; полковник; № 2858; 13 марта 1814
- Сталь, Егор Фёдорович фон; полковник; № 2468 (1101); 22 ноября 1812
- Сталь, Казимир Густавович; подполковник; № 2863; 13 марта 1814
- Сталь, Карл Густавович; майор; № 1715 (701); 8 января 1807
- Сталь, Карл Фёдорович; полковник; № 1917 (823); 3 февраля 1808
- Сталь-фон-Гольштейн, Борис Егорович; генерал-майор; № 9636; 26 ноября 1855
- Сталь-фон-Гольштейн, Иван Карлович; полковник; № 5701; 1 декабря 1838
- Сталь-фон-Гольштейн, Роберт Александрович; прапорщик; 23 мая 1916 (посмертно)
- Стамати, Николай; капитан 2-го ранга; № 2342; 26 ноября 1811
- Стамати, Степан Михайлович; капитан; № 8786; 26 ноября 1851
- Стаматьев, Афанасий Петрович; подполковник; № 3038; 26 ноября 1816
- Стан, Андрей Антонович; подполковник; № 4372; 19 декабря 1829
- Станин, Михаил Константинович; капитан 3-го ранга; № 3238; 26 ноября 1816
- Станиславский, Николай Карлович; капитан; № 9606; 11 мая 1855
- Станицкий, Фёдор Евфимович; лейтенант; № 2160; 26 ноября 1809
- Станищев, Аким Лазаревич (Лазарев-Станищев, Аким Власович); капитан-лейтенант; № 744 (391); 6 июля 1790
- Станкевич, Владимир-Витольд Владимирович; подпоручик; 11 ноября 1914
- Станкевич, Илья Иванович; капитан-лейтенант; № 4135; 26 ноября 1827
- Станкевич, Михаил Михайлович; подполковник; № 2551 (823); 17 февраля 1813
- Станкевич, Николай Константинович; штабс-капитан; 3 декабря 1909
- Станкевич, Пётр; подпоручик; № 7 (7); 12 марта 1770
- Станкевич, Тихон Глебович; штабс-капитан; 13 ноября 1916 (посмертно)
- Станкевич, Сильвестр Львович; поручик; 14 июня 1900
- Станкович, Дмитрий Михайлович; генерал-майор; № 4056; 26 ноября 1827
- Станкович, Петеро; командир роты черногорской службы; 26 февраля 1879
- Станюкович, Владимир Фёдорович; поручик; 9 июня 1915
- Станкович, Платон Михайлович; подполковник; № 7592; 1 января 1847
- Станюкович, Аристарх Николаевич; полковник; № 6715; 3 декабря 1842
- Станюкович, Михаил Николаевич; лейтенант; № 3291; 26 ноября 1816
- Станюкович, Николай Михайлович; капитан-лейтенант; № 9878; 26 ноября 1855
- Старжевский, Иван Фёдорович; подполковник; № 5609; 29 ноября 1837
- Стариков, Александр Михайлович; поручик; 24 октября 1904
- Стариков, Василий Васильевич; поручик; 28 августа 1917 (посмертно)
- Старирадов, Николай Степанович; прапорщик; 8 ноября 1917
- Старицкий, Борис Георгиевич; хорунжий; 26 января 1917 (посмертно)
- Старк, Александр Карлович; полковник; № 7569; 1 января 1847
- Старк, Иван Давидович; майор; № 3473; 26 ноября 1819
- Старк, Пётр Давидович; майор; № 8750; 26 ноября 1851
- Старов, Михаил Владимирович; подполковник; № 2764; 20 декабря 1813
- Старов, Михаил Иванович; майор; № 6111; 3 декабря 1839
- Старов, Николай Григорьевич; полковник; № 9364; 26 ноября 1854
- Старов, Семён Никитич; полковник; № 4338; 19 декабря 1829
- Старовский, Иван Васильевич; подполковник; № 5187; 1 декабря 1835
- Стародубцев, Ипполит Севастьянович; капитан; № 8305; 26 ноября 1849
- Старосельский, Владимир Андреевич; поручик; 31 октября 1917
- Старухин, Михаил Ермолаевич; подполковник; № 396; 26 ноября 1784
- Старченков, Пётр Иванович; майор; № 3079; 26 ноября 1816
- Старчинский, Яков Людвигович; полковник; 29 августа 1916
- Старынкевич, Анатолий Александрович; поручик; 28 марта 1917 (посмертно)
- Старынкевич, Юлий Иванович; поручик; № 10025; 21 декабря 1856
- Стасенко, Иван Михайлович; поручик; 19 мая 1915
- Статенков, Сергей Николаевич; прапорщик; 6 сентября 1917
- Статкевич, Теофил Мамертович; поручик; 1 января 1878
- Стахиев, Александр Александрович; полковник; № 6245; 11 декабря 1840
- Стахович, Александр Леонтьевич; полковник; № 4670; 21 декабря 1832
- Стахович, Константин Павлович; подполковник; № 9416; 26 ноября 1854
- Стахович, Пармен Иванович; генерал-майор; № 6917; 4 декабря 1843
- Стаховский, Викентий Игнатьевич; подполковник; № 9124; 26 ноября 1853
- Сташевский, Александр Арсентьевич; капитан; 23 мая 1916
- Сташевский, Михаил Павлович; подполковник; № 9783; 26 ноября 1855
- Сташинский, Иосиф Константинович; капитан; 18 сентября 1915
- Стеблин-Каменский, Георгий Георгиевич; поручик; 2 июня 1915
- Стеллих, Иван Петрович; подполковник; № 3195; 26 ноября 1816
- Стеллих, Пётр Иванович; генерал-майор; № 1299; 26 ноября 1802
- Стельмах, Иван Никифорович; подполковник; 2 декабря 1916
- Стельмашенко, Александр Николаевич; поручик; 23 сентября 1916 (посмертно)
- Стельницкий, Станислав Феликсович; генерал-майор; 7 июля 1907
- Стенбок, Ермолай Иванович; генерал-майор; № 6921; 4 декабря 1843
- Стенбок, Максим Дмитриевич; подполковник; № 10067; 26 ноября 1857
- Стенбок, Максим Иванович; полковник; № 8649; 26 ноября 1851
- Стенгов (Стетенгоф), Максим Францевич; секунд-майор; № 727 (374); 29 апреля 1790
- Степаненко, Яков Степанович; поручик; 18 января 1906
- Степанов; подполковник; № 2401 (1035); 22 февраля 1812
- Степанов; майор; № 2499 (1132); 23 декабря 1812
- Степанов, Александр Георгиевич; штабс-капитан; 15 сентября 1917
- Степанов, Александр Петрович; штабс-капитан; 7 апреля 1915
- Степанов, Александр Павлович; полковник; № 7583; 1 января 1847
- Степанов, Алексей Никитич; подполковник; № 4716; 21 декабря 1832
- Степанов, Василий Владимирович; прапорщик; 26 сентября 1916 (посмертно)
- Степанов, Вениамин Васильевич; капитан 2-го ранга; 22 февраля 1904
- Степанов, Григорий Гаврилович; капитан 1-го ранга; № 1041; 26 ноября 1793
- Степанов, Дмитрий Семёнович; капитан; 19 мая 1915
- Степанов, Иван Антонович; штабс-капитан; № 8581; 26 ноября 1850
- Степанов, Иван Григорьевич; капитан-лейтенант; № 1883; 26 ноября 1807
- Степанов, Иван Петрович; штабс-капитан; 3 февраля 1915
- Степанов, Илья; подполковник; № 7639; 1 января 1847
- Степанов, Матвей Степанович; поручик; № 7921; 26 ноября 1847
- Степанов, Михаил Васильевич; подполковник; № 5785; 1 декабря 1838
- Степанов, Михаил Семёнович; полковник; № 5974; 3 декабря 1839
- Степанов, Никита; капитан 2-го ранга; № 3057; 26 ноября 1816
- Степанов, Павел Васильевич; полковник; № 3449; 26 ноября 1819
- Степанов, Павел Гаврилович; лейтенант; 16 апреля 1904
- Степанов, Павел Петрович; подполковник; № 5000; 3 декабря 1834
- Степанов, Павел Петрович; подполковник; № 2120; 26 ноября 1809
- Степанов, Пётр Александрович; полковник; № 7746; 26 ноября 1847
- Степанов, Пётр Андреевич; капитан 1-го ранга; № 134 (113); 9 июля 1771
- Степанов, Пётр Семёнович; подполковник; № 5793; 1 декабря 1838
- Степанов, Пётр Степанович; полковник; № 3824; 12 декабря 1824
- Степанов, Платон Викторович; подполковник; № 4260; 20 февраля 1829
- Степанов, Савелий Степанович; капитан; № 8315; 26 ноября 1849
- Степанов, Семён Иванович; генерал-майор; № 4936; 3 декабря 1834
- Степанов, Семён Степанович; полковник; № 5127; 1 декабря 1835
- Степанов, Сергей Трифонович; штабс-капитан; 9 июня 1915
- Степанов, Степан Васильевич; полковник; № 4808; 25 декабря 1833
- Степанов, Фёдор Васильевич; капитан; 27 января 1905
- Степанов, Фёдор Макарович; майор; № 7376; 8 августа 1845
- Степанов, Яков Иванович; майор; № 7046; 4 декабря 1843
- Степанов, Алексей Яковлевич; полковник; № 1507; 26 ноября 1803
- Степановский, Василий Никифорович; подполковник; № 3970; 26 ноября 1826
- Степанцов, Михаил Иванович; штабс-капитан; № 9025; 1 февраля 1852
- Степенко, Трофим; подпоручик; 15 января 1917
- Степенко, Степан Алексеевич; подполковник; № 9724; 26 ноября 1855
- Степовой, Михаил Гаврилович; капитан-лейтенант; № 1884; 26 ноября 1807
- Степура, Павел Осипович; прапорщик; 6 января 1917
- Степура-Сердюков, Адриан Данилович; генерал-майор; 26 августа 1916 (посмертно)
- Степура-Сердюков, Даниил Моисеевич; есаул; № 9881; 28 ноября 1855
- Степурин, Алексей Петрович; майор; № 8517; 26 ноября 1850
- Степченков, Семён Фёдорович; поручик; 29 августа 1916
- Стерленгов, Василий Иванович; капитан; № 7907; 26 ноября 1847
- Стерленгов, Степан Алексеевич; контр-адмирал; № 8323; 26 ноября 1849
- Стесель, Матвей Антонович; подполковник; № 1362; 26 ноября 1802
- Стессель, Александр Анатольевич; полковник; 26 ноября 1916
- Стессель, Анатолий Михайлович; генерал-майор; 8 июля 1900
- Стессель, Иван Матвеевич; майор; № 1975 (883); 20 мая 1808
- Стессель, Пётр Иванович; подполковник; № 7831; 26 ноября 1847
- Стефан, Густав Фёдорович; полковник; № 6234; 11 декабря 1840
- Стефанович, Альберт Альбинович; капитан; 1 сентября 1915
- Стефанович, Альбин Альбинович; подполковник; 17 октября 1915
- Стефанович, Болеслав Петрович; капитан; 18 сентября 1916
- Стефанович, Казимир Альбинович; полковник; 17 апреля 1915
- Стефанович, Орест Иванович; поручик; 31 июля 1917
- Стефановский, Василий; прапорщик; 26 июня 1916
- Стефановский, Захарий Петрович; капитан; 17 октября 1915
- Стефановский, Михаил Владимирович; майор; № 9808; 26 ноября 1855
- Стефанский, Владислав Феликсович; ротмистр; № 8544; 26 ноября 1850
- Стеценков, Александр Кириллович; капитан 3-го ранга; № 3522; 6 июня 1821
- Стеценко(в), Василий Александрович; капитан-лейтенант; № 9620; 10 октября 1855
- Стецур-Богдановский, Иван Иванович; майор; № 7871; 26 ноября 1847
- Стиернсканц, Карл Иванович; полковник; № 7175; 17 декабря 1844
- Стих, Алексей Михайлович; генерал-майор; № 4768; 25 декабря 1833
- Стишинский, Семён Григорьевич; полковник; № 9063; 26 ноября 1853
- Стоббе, Василий Васильевич; подполковник; № 4719; 21 декабря 1832
- Стоббе, Карл Васильевич; генерал-майор; № 10031; 26 ноября 1857
- Стовбе, Григорий Ефимович; подполковник; № 8233; 26 ноября 1849
- Стогов, Александр Иванович; капитан; № 9844; 26 ноября 1855
- Стогов, Афанасий Лазаревич; подполковник; № 4484; 18 декабря 1830
- Стогов, Григорий; капитан; № 141 (120); 25 июля 1771
- Стогов, Епафродит Иванович; капитан-лейтенант; № 9972; 26 ноября 1856
- Стогов, Иван Петрович; лейтенант; № 4031; 26 ноября 1826
- Стогов, Николай Николаевич; полковник; 14 июня 1915
- Стодольский, Александр Семёнович; капитан-лейтенант; № 5871; 1 декабря 1838
- Стожевский, Иосиф Иванович; лейтенант; № 1892; 26 ноября 1807
- Стожевский, Стефан Михайлович; штабс-капитан; 3 февраля 1915
- Стокасимов, Николай Павлович; генерал-майор; 16 июня 1917
- Столбин, Авксентий Ефимович; капитан; № 6375; 11 декабря 1840
- Столбин, Александр Иванович; полковник; 18 сентября 1917
- Столбин, Иван Григорьевич; майор; № 10225; 26 ноября 1863
- Столетов, Николай Григорьевич; генерал-майор; 22 августа 1877
- Столпаков, Николай Алексеевич; полковник; № 7406; 12 января 1846
- Столяренко, Аполлон Сафронович; поручик; 4 марта 1917 (посмертно)
- Столяров, Михаил Иванович; штабс-капитан; 7 ноября 1916
- Стопневич, Лев Васильевич; подполковник; № 6767; 3 декабря 1842
- Стороженко, Алексей Петрович; майор (надворный советник); № 9784; 26 ноября 1855
- Стороженко, Андрей Яковлевич; полковник; № 4218; 25 декабря 1828
- Стороженко, Яков Иринархович; войсковой старшина; 15 октября 1916
- Стоякин, Вячеслав Иосифович; подпоручик; 4 марта 1917
- Стоякин, Павел Захарович; капитан; 1 марта 1916
- Стоянов, Василий Филиппович; подполковник; № 5191; 1 декабря 1835
- Стоянов, Григорий Васильевич (Егор); полковник; № 1337; 26 ноября 1802
- Стоянов, Иван Михайлович; полковник; № 938 (512); 26 ноября 1792
- Стоянович, Константин Мамирович; капитан; № 9845; 26 ноября 1855
- Стояновский, Афанасий; майор; № 6856; 3 декабря 1842
- Стравинский, Николай Николаевич; поручик; 2 июня 1915
- Стражев, Михаил; подпоручик; 18 ноября 1917
- Страмбургский, Иван Степанович; майор; № 10134; 26 ноября 1858
- Страмцов, Николай Антонович; подпоручик; 9 сентября 1915
- Странден, Владимир Карлович; капитан; № 7101; 4 декабря 1843
- Страннолюбский, Николай Васильевич; капитан 2-го ранга; № 6065; 3 декабря 1839
- Страссольдо, Юлий; фельдмаршал-лейтенант австрийской службы; № 8144; 25 июня 1849
- Стратимиров, Георгий Савинович; секунд-майор; № 575; 26 ноября 1788
- Страхов, Иван Игнатьевич; полковник; № 480; 26 ноября 1787
- Страхов, Иван Матвеевич; полковник; № 6463; 5 декабря 1841
- Страхов, Семён Тихонович; капитан; № 8802; 26 ноября 1851
- Страховский, Григорий Иванович; майор; № 5309; 1 декабря 1835
- Стрекалов, Степан Степанович; генерал-майор; № 3881; 26 ноября 1826
- Стрелецкий, Николай Петрович; полковник; № 8657; 26 ноября 1851
- Стрелецкий, Феликс Станиславович; майор; № 6809; 3 декабря 1842
- Стрелков, Иван Иванович; капитан; 14 июня 1915
- Стрельбицкий, Григорий Иванович; подпоручик; 10 июня 1915
- Стрельбицкий, Дмитрий Самсонович; капитан; № 6144; 3 декабря 1839
- Стрельников, Иван Иванович; подполковник; № 1621; 26 ноября 1804
- Стрельников, Иван Степанович; капитан; 24 декабря 1916
- Стрельников, Никита Иванович; штабс-капитан; № 7356; 17 декабря 1844
- Стрельников, Прокопий Григорьевич; майор; № 6853; 3 декабря 1842
- Стрельцов, Леонид Георгиевич; поручик; 25 сентября 1917
- Стремоухов, Аким Савич; подполковник; № 3937; 26 ноября 1826
- Стремоухов, Даниил Иванович; подполковник; № 1235; 26 ноября 1795
- Стремоухов, Пётр Данилович; подполковник; № 3569; 16 декабря 1821
- Стржеминский, Владислав Максимилианович; подпоручик; 24 мая 1916
- Стржижевский, Владимир Иванович; подпоручик; 29 октября 1917
- Стринжо, Евграф Александрович; подполковник; № 6015; 3 декабря 1839
- Строганов, Александр Григорьевич; генерал-майор; № 5347; 6 декабря 1836
- Строганов, Иван Яковлевич; майор; № 5848; 1 декабря 1838
- Строганов, Сергей Григорьевич; генерал-лейтенант; № 5673; 1 декабря 1838
- Строев, Владимир Иванович; полковник; № 5710; 1 декабря 1838
- Строев, Михаил Павлович; штабс-капитан; 3 февраля 1916
- Стройников, Николай Семёнович; капитан-лейтенант; № 9524; 26 ноября 1854
- Стройников, Семён Михайлович; лейтенант; 1819 (в чине капитана 2-го ранга разжалован в матросы и лишён орденов)
- Стромилов, Николай Степанович; премьер-майор; № 569; 26 ноября 1788
- Стронский, Иван Львович; подполковник (капитан 2-го ранга); № 9523; 26 ноября 1854
- Струженко (Струненко), Иван Васильевич; прапорщик; № 2815; 28 января 1814
- Струйский, Александр Николаевич; капитан; № 2448 (1081); 9 ноября 1812
- Струкгоф, Борис Ефремович; капитан-лейтенант; № 1541; 26 ноября 1803
- Струкгоф, Владимир Борисович; капитан 2-го ранга; № 6897; 3 декабря 1842
- Струков, Александр Николаевич; полковник; № 8180; 26 ноября 1849
- Струков, Александр Петрович; полковник; 21 июня 1877
- Струков, Григорий Никанорович; полковник; № 2319; 26 ноября 1811
- Струков, Пётр Ананьевич; полковник; № 6963; 4 декабря 1843
- Струков, Семён Михайлович; майор; № 8763; 26 ноября 1851
- Струнге, Алексей; поручик; 28 февраля 1919
- Струтинский, Василий Иванович; подпоручик; 18 ноября 1917 (посмертно)
- Струченевский, Илья Иванович; подпоручик; 11 сентября 1917
- Стручков, Александр Иванович; поручик; 15 апреля 1915
- Стуга, Иван Фёдорович; капитан; № 8118; 26 ноября 1848
- Стугин, Михаил Максимович; ротмистр; № 4291; 6 декабря 1829
- Студеникин, Гавриил Игнатьевич; войсковой старшина; № 4401; 25 июня 1830
- Студенкин, Варфоломей; штабс-капитан; № 7115; 4 декабря 1843
- Студзинский, Валериан Леонтьевич; поручик; 27 января 1917 (посмертно)
- Студитский, Владимир Николаевич; капитан; 15 января 1917
- Стулли, Степан Иванович; капитан-лейтенант; № 2135; 26 ноября 1809
- Стулпин, Иван Иванович; штабс-капитан; 28 августа 1917
- Стульпин, Иван Адамович; подполковник; № 9778; 26 ноября 1855
- Ступин, Всеволод Васильевич; подполковник; 18 сентября 1916
- Ступин, Георгий Владимирович; подполковник; 13 февраля 1905
- Ступников, Агапий; войсковой старшина; № 10138; 26 ноября 1858
- Ступницкий, Михаил Иоакимович; подпоручик; 11 сентября 1916 (посмертно)
- Стурм, Иван Александрович; капитан-лейтенант; № 2144; 26 ноября 1809
- Стычинский, Иосиф Михайлович; капитан; № 10084; 26 ноября 1857
Су
- Субботин, Александр Федосеевич; капитан; № 9303; 24 апреля 1854
- Субботин, Владимир Фёдорович; полковник; 18 июля 1915
- Субботич, Деан Иванович; генерал-лейтенант; 22 декабря 1900
- Суворов; подполковник; № 2520 (1153); 23 декабря 1812
- Суворов, Богодар Прохорович; подполковник; № 9148; 26 ноября 1853
- Суворов, Василий Алексеевич; прапорщик; 29 октября 1917 (посмертно)
- Суворов, Василий Прохорович; капитан 1-го ранга; № 4821; 25 декабря 1833
- Суворов, Фёдор Иванович; майор; № 6585; 5 декабря 1841
- Суворов-Рымникский, Александр Аркадьевич; генерал-майор; № 7725; 26 ноября 1847
- Суворов-Рымникский, Аркадий Александрович; генерал-майор; № 1798 (784); 9 сентября 1807
- Сугак, Емельян Осипович; подполковник; № 6037; 3 декабря 1839
- Сугак, Тит Михайлович; штабс-капитан; 12 января 1917
- Судзиловский, Григорий Фёдорович; майор; № 5860; 1 декабря 1838
- Судзиловский, Иван Васильевич; штабс-капитан; 11 декабря 1915 (посмертно)
- Судравский, Борис Ксаверьевич; полковник; 5 февраля 1916 (посмертно)
- Суйковский, Пётр Петрович; штабс-капитан; 1 июня 1915 (посмертно)
- Сук, Григорий Эдуардович; прапорщик; 18 ноября 1917
- Сукачёв, Александр Григорьевич; подпоручик; 31 июля 1877
- Сукачёв, Григорий; есаул; № 10088; 26 ноября 1857
- Сукин, Михаил Никитич; подполковник; № 8011; 26 ноября 1848
- Сукишев (Сукшеев), Николай Григорьевич; капитан 1-го ранга; № 2015; 26 ноября 1808
- Сукновалов, Пётр Иванович; прапорщик; 9 сентября 1915 (посмертно)
- Суков, Иван Фёдорович; секунд-майор; № 1148 (577); 1 января 1795
- Суков, Михаил Фёдорович; подполковник; № 608 (292); 14 апреля 1789
- Суковкин, Пётр Лаврович; генерал-майор; № 4309; 19 декабря 1829
- Сукочев, Максим Сергеевич; майор; № 5484; 6 декабря 1836
- Сулевич, Давид Мустафьевич; майор; № 10130; 26 ноября 1858
- Суликовский, Сигизмунд Феликсович; подпоручик; 27 февраля 1878
- Сулима, Иосиф Иванович; капитан-лейтенант; № 3423; 15 февраля 1819
- Сулима, Николай Николаевич; полковник; № 8209; 26 ноября 1849
- Сулима, Семён Николаевич; генерал-майор; № 9652; 26 ноября 1855
- Сулима-Сильванский, Анатолий Варфоломеевич; поручик; 13 ноября 1916
- Сулимов, Александр Петрович; подпоручик; 31 июля 1917
- Сулимов, Даниил Матвеевич; генерал-майор; № 1505; 26 ноября 1803
- Сулимов, Николай Ильич; генерал-лейтенант; 24 апреля 1915
- Сулимовский, Иван Калинович; подполковник; № 6536; 5 декабря 1841
- Сулин, Михаил Иванович; сотник; № 8336; 28 ноября 1849
- Сулин, Николай Семёнович; полковник; № 2199 (986); 19 ноября 1810
- Султанов, Лев Александрович; подполковник; № 4851; 25 декабря 1833
- Сулханов, Захар Осипович; майор; № 6100; 3 декабря 1839
- Сульменёв, Иван Савич; капитан-лейтенант; № 2033; 26 ноября 1808
- Суляков, Алексей Алексеевич; майор; № 8533; 26 ноября 1850
- Сумароков, Александр Николаевич; подпоручик; 31 октября 1917
- Сумароков, Аполлон Васильевич; генерал-майор; № 4920; 3 декабря 1834
- Сумароков, Василий; подполковник; № 603 (287); 14 апреля 1789
- Сумароков, Евгений Николаевич; штабс-капитан; 26 сентября 1916
- Сумароков, Иларион; подполковник; № 4480; 18 декабря 1830
- Сумароков, Илларион Никифорович; капитан 1-го ранга; № 998; 26 ноября 1792
- Сумароков, Сергей Павлович; генерал-майор; № 4150; 1 июля 1828
- Сумароков, Степан; полковник; № 92; 25 ноября 1770
- Сумбатов, Георгий Николаевич; подполковник; 2 июня 1915
- Сумбатов, Герасим Степанович; майор; № 8090; 26 ноября 1848
- Сумбатов, Егор Степанович; полковник; № 6230; 11 декабря 1840
- Сумерков, Артемий Матвеевич; капитан; № 9467; 26 ноября 1854
- Сунди, Анастасий, Спиридонович; подполковник; № 5607; 29 ноября 1837
- Супонев, Семён (Авдеевич?); майор; № 3351; 12 декабря 1817
- Суражевский, Анатолий Алексеевич; полковник; 26 сентября 1916
- Сурин, Егор Алексеевич; подпоручик; 25 ноября 1916 (посмертно)
- Сурин, Михаил Антонович; капитан; № 4641; 25 декабря 1831
- Сурин, Станислав-Сильвестр Онуфриевич; подполковник; 13 февраля 1905
- Суринов, Михаил Павлович; капитан; № 9567; 28 декабря 1854
- Суринович, Степан; капитан; № 10086; 26 ноября 1857
- Сурков, Владимир Прохорович; капитан-лейтенант; № 5074; 3 декабря 1834
- Сурков, Николай Прохорович; капитан 2-го ранга; № 7032; 4 декабря 1843
- Сурменев, Никанор Алексеевич; капитан; № 9001; 1 февраля 1852
- Суровенко, Дмитрий Михайлович; подпоручик; 17 декабря 1916 (посмертно)
- Суровцев, Александр Андреевич; майор; № 7484; 12 января 1846
- Суровцев, Дмитрий Владимирович; штабс-ротмистр; 6 июля 1915 (посмертно)
- Суской, Михаил Францевич; ротмистр; № 4385; 19 декабря 1829
- Суславьев, Иван; подпоручик; 19 декабря 1917
- Сусленников, Виктор Семёнович; полковник; 7 февраля 1917
- Суслов, Александр Алексеевич; подполковник; № 4730; 21 декабря 1832
- Суслов, Александр Алексеевич; полковник; № 7531; 9 августа 1846
- Суслов, Фёдор Иванович; капитан-лейтенант; № 9272; 26 ноября 1853
- Сусловский, Дорофей Матвеевич; капитан; № 7684; 1 января 1847
- Сутаков, Семён Петрович; майор; № 4494; 18 декабря 1830
- Сутгоф, Александр Иванович; подполковник; № 4583; 16 декабря 1831
- Сутгоф, Александр Николаевич; генерал-майор; № 7726; 26 ноября 1847
- Сутгоф, Николай Иванович; полковник; № 2186 (973); 25 июля 1810
- Сутгоф, Павел Иванович; подполковник; № 6288; 11 декабря 1840
- Сутковский, Яков Игнатьевич; майор; № 2133; 26 ноября 1809
- Суттович, Осип Осипович; подполковник; № 6766; 3 декабря 1842
- Суханин, Пётр Максимович; подполковник; № 5430; 6 декабря 1836
- Суханов, Илья Козьмич; подполковник; 5437; 6 декабря 1836
- Суханов, Пантелеймон Григорьевич; полковник; 25 июня 1916
- Сухарев, Александр Александрович; капитан; 13 ноября 1916
- Сухарев, Александр Дмитриевич; генерал-майор; № 2699; 6 октября 1813
- Сухарев, Фёдор Дмитриевич; подполковник; № 1190 (620); 26 ноября 1795
- Сухачевский, Георгий Иванович; подполковник; 22 сентября 1914
- Сухенький, Константин Авраамович; прапорщик; 9 сентября 1915
- Сухинов, Семён Иванович; майор; № 5470; 6 декабря 1836
- Сухих, Константин Александрович; подполковник; № 6546; 5 декабря 1841
- Сухов, Василий Гаврилович; капитан; 2 мая 1915
- Сухов, Иван Осипович; секунд-майор; № 1151 (581); 1 января 1795
- Сухово-Кобылин, Василий Александрович; подполковник; № 2809; 22 января 1814
- Суходальский, Аполлон Николаевич; капитан; № 8565; 26 ноября 1850
- Суходольский, Елисей Петрович; капитан; № 7905; 26 ноября 1847
- Сухозанет, Иван Онуфриевич; подполковник; № 2427 (1060); 4 сентября 1812
- Сухомлинов, Владимир Александрович; подполковник; 31 января 1878
- Сухорский, Алексей Григорьевич; подпоручик; 9 июня 1915 (посмертно)
- Сухорский, Михаил Антонович; подполковник; 27 января 1907
- Сухоруков, Евгений; поручик; 18 ноября 1916
- Сухотин; майор; № 2385 (1019); 30 ноября 1811
- Сухотин, Андрей Николаевич; генерал-лейтенант; № 1645; 5 февраля 1806
- Сухотин, Владимир Ильич; поручик; 23 мая 1916
- Сухотин, Всеволод Николаевич; капитан; 25 апреля 1915
- Сухотин, Григорий Николаевич; подполковник; № 1475; 15 декабря 1802
- Сухотин, Яков Филиппович; капитан 1-го ранга; № 259 (212); 26 ноября 1774
- Сухоцкий, Леонтий Алексеевич; подполковник; № 6540; 5 декабря 1841
- Сухтелен, Константин Петрович; генерал-майор; № 4919; 3 декабря 1834
- Сухтелен, Павел Петрович; генерал-майор; № 2686; 29 сентября 1813
- Сухтелен, Пётр Корнильевич; генерал-майор; № 642 (327); 17 августа 1789
- Сучков, Яков Фёдорович; капитан; № 6660; 5 декабря 1841
- Сушилин, Владимир Николаевич; подполковник; 10 июня 1916
- Сушко, Григорий Григорьевич; майор; № 3853; 12 декабря 1824
- Сушко, Евгений Васильевич; подпоручик; 22 марта 1917 (посмертно)
- Сущевский, Иосиф Козьмич; капитан; № 7348; 17 декабря 1844
- Сущинский, Михаил; прапорщик; 31 октября 1917
- Сущов, Павел Иванович; капитан-лейтенант; № 3374; 12 декабря 1817
Сх
- Схалеев, Василий Егорович; подполковник; № 7224; 17 декабря 1844
- Схалеев, Егор; ротмистр; № 3232; 26 ноября 1816
- Схулухия, Спиридон Фёдорович; подпоручик; 26 января 1917
Сы
- Сыпко, Антон Степанович; подпоручик; 23 сентября 1916 (посмертно)
- Сырнев, Александр Петрович; подпоручик; 16 декабря 1877
- Сыробоярский, Александр Владимирович; поручик; 3 февраля 1915
- Сыроваткин, Николай Степанович; поручик; 26 января 1917
- Сыроватский, Александр Васильевич; майор; № 7846; 26 ноября 1847
- Сыродеев, Иван Николаевич; подпоручик; 11 декабря 1915
- Сыромятников, Ипполит Семёнович; поручик; 7 июля 1907
- Сырохнов, Иван; подполковник; № 1096; 26 ноября 1794
- Сыртланов, Равиль Шах-Айдарович; генерал-майор; 27 января 1917 (посмертно)
- Сысенко, Пётр; подполковник; № 4841; 25 декабря 1833
- Сысоев, Василий Алексеевич; войсковой старшина; № 1796 (782); 5 августа 1807
- Сытин, Александр Степанович (Алексей?); лейтенант; № 1680; 5 февраля 1806
- Сытин, Герасим; подполковник; № 3409; 15 февраля 1819
- Сытин, Иван Семёнович; лейтенант; № 3532; 6 июня 1821
- Сытинский, Николай Андреевич; капитан; 3 января 1915
- Сытмалов, Карп Артемьевич; подполковник; 1 марта 1916
- Сычёв, Иван Михайлович; штабс-капитан; 30 сентября 1904
- Сычёв, Яков Иванович; генерал-майор; № 10167; 26 ноября 1859
- Сычевский, Аркадий Валерианович; генерал-майор; 13 февраля 1905
- Сычиков, Михаил Александрович; капитан; 26 августа 1916
Сэ — Сю
- Сэдлер-Джэксон, Лионель Уоррен де Вере; бригадный генерал британской службы; 20 августа 1919
- Сюлькевич, Матвей Давидович; майор; № 8511; 26 ноября 1850
- Сютин-Иванов, Фёдор; штабс-капитан; 25 сентября 1917
Напишите отзыв о статье "Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса С"
Примечания
- ↑ В Списке кавалерам российских императорских и царских орденов всех наименований за 1843, ч. 2, СПб., 1843, с. 99 указан как Юсиф Диевгов Сарабио; в аналогичном издании за 1849 год (ч. 2, СПб., 1849, с. 55 — как Иосиф Диевгов Сарабио.
- ↑ [enc-dic.com/word/s/Skardovi-de-rishton-baron-frederik-32379.html Генерал-майор (сын дантиста Екатерины II); р. 1785, ум. 16 марта 1838 г. в СПб.]
- ↑ Жил в 1772-1801, сын генерала Егора Максимовича Спренгпортена [www.nasledie-rus.ru/podshivka/7107.php]
|
Отрывок, характеризующий Кавалеры ордена Святого Георгия IV класса С
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.