Каваллиотис, Теодорос

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Теодорос Каваллиотис
Θεόδωρος Καβαλλιώτης
Дата рождения:

1718(1718)

Место рождения:

Кавала, Османская империя

Дата смерти:

11 августа 1789(1789-08-11)

Место смерти:

Мосхополис, Османская империя

Страна:

Греция

Научная сфера:

педагог

Научный руководитель:

Евгений Вулгарис

Известные ученики:

Константинос Дзеханис,

Теόдорос Анастасиу Каваллиόтис (греч. Θεόδωρος Αναστασίου Καβαλλιώτης; 1718, Кавала — 11 августа 1789, Мосхополис) — греческий священник и педагог, деятель Новогреческого просвещения[1],





Биография

Теодорос Анастасиу родился в 1718 году в восточномакедонском городе Кавала[2], по этой причине впоследствии стал известен под фамилией Каваллиόтис. Семья была арумынского происхождения[3], родом из Западной Македонии. Как и многие другие представители двуязычного, латино-греческого, арумынского населения Макдонии, семья Каваллиотиса имела греческую идентичность[4].

Мальчик был умным, имел склонность к наукам, и община салоникской церкви Панагия Халкеон послала его в город Янина, ставший в османский период одним из основных центров греческого просвещения. Здесь Каваллиотис учился математике и философии у Евгения Вулгариса в «Школе братьев Маруцисов» (1732-1734)[5]

Проучившись некоторое время в Янина, он последовал за свои учителем в Козани, чтобы продолжить свою учёбу. Позже он отправился в западномакедонский город Мосхополис, где прожил бόльшую часть своей жизни (1743-1769).

Мосхополис

Населённый преимущественно двуязычными арумынами, этот городок стал в XVIII веке торговым центром и центром греческого просвещения и культуры[6]. В силу этого, Мосхополис именовался в тот период «Новыми Афинами» или «Новым Мистра»[7][8]. К 1760 году этот «ковчег эллинизма» достиг своего наибольшего расцвета, имел 12 кварталов и насчитывал 65 000 человек православного греческого и армынсого населения. В значительной степени расцвет объяснялся привилегиями получеными городом от султана в вопросах местного самоуправления и налогообложения и даже запретом входа турок в город[9].

Вызывавший непрязнь и зависть окружающего мусульманского населения, православный греческий Мосхополис был разрушен до основания албанцами и турками в 1669 году, в самом начале Греческого восстания, вызванного первой архипелагской экспедицией русского флота в ходе русско-турецкой войны (1768—1774). Выжившие жители города рассеялись на территории османской Македонии.

Каваллиотис переехал в Мосхополис в 1743 году, в период расцвета города и за четверть века до этих трагических событий, и был назначен учителем в Новую Академию Мосхополиса[10].

В 1750 году он сменил своего бывшего учителя Севастоса Леонтиадиса на посту директора Новой Академии оставаясь на этом посту около 20 лет[11].

Период его правления отмечен как самый блестящий период в истории Академии.

Тем временем, Теодорос женился на местной девушке, а затем был рукоположен в священники.

После разрушения Мохополиса албанцами и турками в 1669 году, Калливиотис, согласно историку Кекридису, прервоначально оказался в венгерском Токае[11], после чего отправился в Константинополь. Был назначен Константинольским патриархом проповедником Первой Юстинианы и Охрида. Греческий историк Константинос Сатас утверждает, что именно Каваллиотис перевёл на албанский язык Новый Завет. Если утверждение Сатаса верно, это придаёт деятельности Каваллиотиса дополнительный вес и делает значительным его вклад в Христианство в Албании[12].

В дальнейшем Каваллиотис уехал в Германию, в поисках бόльшего образования.

Однако этот, по выражению Сатаса, «демонический муж» не мог успокоиться с разрушением своей Академии. Он вернулся в разрушенный Мосхополис, но предпринятые им усилия с целью восстановить Академию и возродить её работу не имели успеха[13]. В последние месяцы своей жизни он стал свидетелем новой волны разрушений, предпринятой местными мусульманскими феодалами, разрушившими в июне 1789 года всё что ещё оставалось целым в Мосхополисе. Он умер в Мосхополисе в возрасте 71 лет[14] 11 августа 1789 года[15].

”Протопириа”

В 1770 году Каваллиотис опубликовал в Венеции, в типографии Антонио Бортоли, одно из самых значительных своих произведений, книгу Протопириа ("Πρωτοπειρία")[16] «Протопириа», книга в 104 страницы, на страницах 15–59 включала в себя трёхъязычный словарь 1170 греческих, арумынских и албанских слов[17]. Эта работа была направлена на эллинизацию не говорящих на греческом христианских общин Балкан[18][19]. Его ученик Константинос Дзеханис, живший в голландском Лейдене, дал шведскому лингвисту Иоганну Тунманну копию «Протопириа»[20]. В 1774 году Тунманн переиздал трёхъязычный (греческий, арумынский и албанский) словарь Каваллиотиса и позже добавил латинский перевод[21][22][23].

Работы

  • Введение в восемь частей речи (Εἰσαγωγὴ εἰς τὰ ὀκτω μέρη τοῦ λόγου. Ἐν Μοσχοπόλει 1760 καὶ Ἑνετίῃσι 1774).
  • ”Поэма в честь проживавшего в Мосхополисе экзарха Иоанникия Халкидонского” (Ἔπη πρὸς τὸν ἐξαρχικῶν ἐν Μοσχοπόλει ἐπιδημήσαντα Ἰωαννίκιον Χαλκηδόνος ἐν ἔτει 1750 Μαΐου 2.)
  • “Первый опыт” (Πρωτοπειρία, Ἑνετίῃσιν, 1770. Παρὰ Ἀντωνίῳ τῷ Βόρτολι. Superiorum permissu. Ac privilegio.)
  • Логика, осталась неизданной (Λογική, 1749)
  • Физика, осталась неизданной (Φυσική, 1752)
  • Грамматика (Γραμματική,1760)
  • Метафизика (Μεταφυσική, 1767)

Источники

  • [books.google.com/books?id=e2xoAAAAMAAJ&q=%CE%9A%CE%B1%CE%B2%CE%B1%CE%BB%CE%BB%CE%B9%CF%8E%CF%84%CE%B7%CF%82&dq=%CE%9A%CE%B1%CE%B2%CE%B1%CE%BB%CE%BB%CE%B9%CF%8E%CF%84%CE%B7%CF%82&hl=el&pgis=1 Τα ιστορικά]. Εκδόσεις Μέλισσα, 1985
  • [books.google.com/books?id=VMMeAAAAMAAJ&q=%CE%9A%CE%B1%CE%B2%CE%B1%CE%BB%CE%BB%CE%B9%CF%8E%CF%84%CE%B7%CF%82&dq=%CE%9A%CE%B1%CE%B2%CE%B1%CE%BB%CE%BB%CE%B9%CF%8E%CF%84%CE%B7%CF%82&hl=el&pgis=1 Αφιέρωμα, 1821-1871] Δημ. Τσάκωνας, 1971.
  • [www.kenef.phil.uoi.gr/pdf/31719/31719.pdf Ηπειρωτικά χρονικά, 1933 ]
  • Χαρίσης Πούλιος. [anemi.lib.uoc.gr/metadata/0/e/5/metadata-02-0000813.tkl Κατάλογος των εν τοις γράμμασι διαλαμψάντων Μακεδόνων από της καταλύσεως της βυζαντινής αυτοκρατορίας μέχρι της εθνεγερσίας].
  • Hetzer, Armin & Roman, Viorel S. (February 1983), [books.google.com/books?id=PSfgAAAAMAAJ Albania], Walter De Gruyter Inc, ISBN 978-3-598-21133-1, <books.google.com/books?id=PSfgAAAAMAAJ> 
  • Κεκριδής Ευστάθιος (1989), [phdtheses.ekt.gr/eadd/handle/10442/1624?locale=en Θεόδωρος Αναστασίου Καβαλλιώτης (1718; 1789). Ο Διδάσκαλος του Γένους], <phdtheses.ekt.gr/eadd/handle/10442/1624?locale=en>. Проверено 11 сентября 2010. 
  • Lloshi, Xhevat (2008), [books.google.com/books?id=9_gXTda0HS8C&pg=PA191&dq=gjuha+letrare+dhe+gjuha+standarde&hl=en&ei=QAIFTNfqAcH-8AaswL3UDQ&sa=X&oi=book_result&ct=book-thumbnail&resnum=1&ved=0CC8Q6wEwAA#v=onepage&q&f=false Rreth Alfabetit te Shqipes], Logos, <books.google.com/books?id=9_gXTda0HS8C&pg=PA191&dq=gjuha+letrare+dhe+gjuha+standarde&hl=en&ei=QAIFTNfqAcH-8AaswL3UDQ&sa=X&oi=book_result&ct=book-thumbnail&resnum=1&ved=0CC8Q6wEwAA#v=onepage&q&f=false> 

Напишите отзыв о статье "Каваллиотис, Теодорос"

Примечания

  1. ↑ Asterios I. Koukoudēs. [books.google.com/books?hl=el&id=01JoAAAAMAAJ&dq=%22new+athens%22%2Bmoschopolis&q=kavalliotis#search_anchor The Vlachs: Metropolis and Diaspora]. Zitros, 2003, ISBN 978-960-7760-86-9, p. 335.
  2. ↑ [11dim-kaval.kav.sch.gr/main/roads/kavaliotis.htm Εισήγηση Α΄βάθμιας Εκπαίδευσης Καβάλας]
  3. ↑ Lloshi Xhevat. [books.google.com/books?id=9_gXTda0HS8C&pg=PA273&dq=Kavaliotin+Rreth+ALFABETIT+te+shqipes&cd=1#v=onepage&q&f=false Rreth Alfabetit te shqipes]. — Logos, 2008. — P. 273–276. — ISBN 9989582688.
  4. ↑ Kahl Thede, Γλώσσα και στόχοι του πρώιμου αρμανικού, γραπτού λόγου (1731-1813), p. 71 (German original: Sprache und Intention der ersten aromunischen Textdokumente, 1731-1809) in Για την ταυτότητα των Βλάχων: εθνοπολιτισμικές προσεγγίσεις μιας βαλκανικής πραγματικότητας, Βιβλιόραμα (2009)
  5. ↑ Dieter Kremer: Actes du XVIIIe Congrès International de Linguistique et de Philologie Romanes; 1989. p. 122 [books.google.gr/books?id=9WlfAAAAMAAJ&q=Kavalliotis&dq=Kavalliotis]
  6. ↑ [books.google.com/?id=CCfXAAAAMAAJ&dq=moschopolis%2Bgreek%2Bculture&q=%22Education+was+so+actively+endorsed+that+Moschopolis+emerged+as+the+leading+center+of+Greek+intellectual+activity+in+the+18th%22#search_anchor Last century of a Sephardic community: the Jews of Monastir, 1839-1943]. — Foundation for the Advancement of Sephardic Studies and Culture, 2003. — P. 13. — ISBN 978-1-886857-06-3.
  7. ↑ [books.google.com/books?lr=&hl=el&as_brr=0&id=qvAzAAAAIAAJ&dq=Moschopolis%2Bathens&q=%22new+athens%22#search_anchor Greek, Roman and Byzantine studies]. 1981
  8. ↑ Asterios I. Koukoudēs. [books.google.com/books?lr=&hl=el&as_brr=0&id=01JoAAAAMAAJ&dq=%22new+athens%22%2Bmoschopolis&q=%22new+athens%22#search_anchor The Vlachs: Metropolis and Diaspora]. 2003.
  9. ↑ [www.vlahoi.net/imerologia/1996-mosxopolis.html 1996 - Μοσχόπολις - Πολιτισμικό κέντρο της Βαλκανικής, κιβωτός της Ρωμιοσύνης]
  10. ↑ Tassos A. Mikropoulos. [books.google.com/books?id=optXTg3ovBYC&pg=PA315&dq=Kavaliotis%2Bgreek&lr=&hl=el&cd=21#v=onepage&q=Kavaliotis%2Bgreek&f=false Elevating and Safeguarding Culture Using Tools of the Information Society: Dusty traces of the Muslim culture]. Earthlab. ISBN 978-960-233-187-3, p. 316.
  11. ↑ 1 2 Κεκρίδης (1988), p. 283
  12. ↑ [11dim-kaval.kav.sch.gr/main/roads/kavaliotis.htm Ο Δάσκαλος του Γένους Θεόδωρος Καβαλιώτης]
  13. ↑ Kekridis (1989): p. 66
  14. ↑ Kekridis (1989): p. 68
  15. ↑ The Codex of Saint John Prodromos' monastery, Moschopolis: 1789, Αὐγούστου 11 ἡμέρα ϐ ἐπλέρωσεν τὸ κοινὸν ὁ ἱεροδιδάσκαλος Πρωτοπαπᾶς Θεόδωρος Ἀναστασίου Καβαλλιώτης - Αἰωνία τοῦ ἡ μνήμη. (p. 29.)
  16. ↑ Greece and the Balkans: identities, perceptions and cultural encounters since the Enlightenment; ed. by Tziovas, Dimitris. [books.google.com/books?id=RjGidYC9pUYC&pg=PA4&lpg=PA4&dq=Theodore+Kavalliotis&source=bl&ots=UbtsASjzXC&sig=GovVEUlMC2YOWjjT0VnuacAtJOk&hl=en&ei=kifwStb0E6CQjAfrrtTBCA&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CA0Q6AEwAQ#v=onepage&q=Theodore%20Kavalliotis&f=false]
  17. ↑ Lloshi p. 282
  18. ↑ Friedman A. Victor. [mahimahi.uchicago.edu/media/faculty/vfriedm/153Friedman00.pdf After 170 years of Balkan linguistics. Wither the Millennuim?] University of Chicago. p. 2: "...given the intent of these comparative lexicons was the Hellenization of non-Greek-speaking Balkan Christians...
  19. ↑ Horst Förster, Horst Fassel. [books.google.com/books?id=VFkUREqRFswC&dq=voskopoje&lr=&as_brr=3&hl=el&source=gbs_navlinks_s Kulturdialog und akzeptierte Vielfalt?: Rumänien und rumänische Sprachgebiete nach 1918]. Franz Steiner Verlag, 1999. ISBN 978-3-7995-2508-4. p. 35, 45.
  20. ↑ Κεκριδής Ευστάθιος. [phdtheses.ekt.gr/eadd/handle/10442/1624?locale=en Θεόδωρος Αναστασίου Καβαλλιώτης (1718; 1789). Ο Διδάσκαλος του Γένους]. Aristotle University of Thessaloniki 34–35 (1989). Проверено 11 сентября 2010.
  21. ↑ Elsie Robert. [books.google.com/books?id=haFlGXIg8uoC&pg=PA227 Historical Dictionary of Albania]. — Scarecrow Press. — P. 227. — ISBN 978-0-8108-7380-3.
  22. ↑ Lloshi pp. 290-292 and p.317
  23. ↑ [www.albanianhistory.net/texts16-18/AH1774.html Johann Thunmann: On the History and Language of the Albanians and Vlachs]. R. Elsie.

Отрывок, характеризующий Каваллиотис, Теодорос

– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Каваллиотис,_Теодорос&oldid=81071097»