Кавальо, Доминго
| Доминго Фелипе Кавальо исп. Domingo Felipe Cavallo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Доминго Кавальо в 2001 г.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 8 июля 1989 года — 31 января 1991 года | |||
| Президент: | Карлос Менем | ||
| Предшественник: | Сусанна Руис Серутти | ||
| Преемник: | Гуидо ди Телья | ||
| |||
| 1 февраля 1991 — 6 августа 1996 | |||
| |||
| 20 марта 2001 — 20 декабря 2001 | |||
| Рождение: | 21 июля 1946 (77 лет) Сан Франсиско, Кордова, Аргентина | ||
| Отец: | Фелипе Кавальо | ||
| Мать: | Флоренсия Кавальо | ||
| Партия: | Действие за республику, Хустисиалистская партия | ||
| Образование: | высшее | ||
| Профессия: | экономист | ||
| Автограф: | 
| ||
Доминго Фелипе Кавальо (исп. Domingo Felipe Cavallo; род. 21 июля 1946 года, Сан Франсиско, Кордова, Аргентина) — аргентинский государственный деятель и экономист, бывший министр иностранных дел и экономики.
Содержание
Ранняя биография
Родился в небольшом городке в провинции Кордова в небогатой семье эмигрантов из итальянского Пьемонта.
В 1968 году с золотой медалью окончил экономический факультет Национального университета Кордовы, где в 1970 году защитил докторскую диссертацию. В 1977 году получил степень доктора экономических наук Гарвардского университета.
Занимал высокие должности в правительстве провинции Кордова с 1969 года. В 1971—1972 годах вице-президент провинциального банка Кордовы (назначен в возрасте 24 года). Одновременно занимался научной деятельностью, в 1976 году вместе с американским экономистом Р. Масгрейвом провёл исследование, которое легло в основу налоговой реформы в Боливии. В 1977 году создал в Кордове фонд Fundación Mediterránea, а в его рамках – Институт изучения экономических реальностей Аргентины и Латинской Америки (IERAL), ставший одним из ведущих в стране исследовательских центров данного профиля[1]. Автор ряда монографий по проблемам экономики.
Политический рост
С 1981 года руководитель технического секретариата министерства внутренних дел. В июле—августе 1982 года, ещё в период правления военной хунты под руководством генерала Р. Биньоне — президент Центрального банка Аргентины.
С 1987 года беспартийный депутат Национального конгресса.
С 8 июля 1989 года министр иностранных дел Аргентины в правительстве Карлоса Менема. Вёл строго проамериканскую политику. Во время его пребывания в должности восстановил отношения с Британией и активно работал для реинтеграции страны в мировую политику после десятилетий изоляции при военных диктатурах. Также был одним из основателей переговорного процесса по формированию Меркосур.
Деятельность на посту министра экономики
С 1 февраля 1991 года по 6 августа 1996 года — министр экономики. На этом посту сумел справиться с проблемой гиперинфляции и в значительной мере участвовал в выходе страны из экономического кризиса. Основой его политики было сокращение торговых барьеров, проведение реформ в целях содействия конкурентоспособности, приватизация государственных предприятий (в частности, железнодорожного транспорта, металлургической, нефтяной, нефтехимической и горнорудной промышленности) и реализация "плана конвертируемости" (создание конвертируемой национальной валюты с курсом песо к доллару 1 к 1). Узаконил использование доллара для внутреннего финансового и коммерческого посредничества. Последняя реформа была крайне важной при устранении инфляции (достигавшей 2000% в годовом исчислении) и оживлении экономики с ростом на 8% в год в период с 1991 по 1994 год (самый высокий рост ВВП в новейшей истории Аргентины в то время)[2]. Государственный долг вырос с 59,8 млрд в 1990 году до 99 млрд долларов в 1996[1], резко выросло число бедных и безработных, фактически произошла деиндустриализация. Был отправлен в отставку с поста министра экономики в 1996 году с формулировкой "за хроническую неспособность сократить бюджетные расходы"[3].
Последующая деятельность
В 1996—2012 годах — глава созданной им партии "Действие за республику". На парламентских выборах 1997 г. партия получила 3,84% голосов и 3 места в Национальном Конгрессе, на парламентских выборах 1999 года заняла третье место, получив 7,5% голосов и 10 мест.
В 1998 году, когда в России разразился дефолт, приглашался для консультаций в Москву, где ему хотели дать государственный пост[3][4].
В 1999 году баллотировался на пост президента Аргентины, занял третье место, получив 10,22% (1,937,565 голосов)[5]. В 2000 году занял 2-е место на выборах мэра Буэнос-Айреса (получив 33,2%), проиграв Анибалю Ибарра.
Возвращение на пост министра
20 марта 2001 году в условиях нового экономического кризиса, связанного с проблемой возврата кредитов (к этому времени государственный долг достиг 127 млрд долларов[1]), был приглашён президентом страны Фернандо де ла Руа на пост министра экономики. С целью исправления положения, пообещав скорейший выход экономики на уровень ежегодного роста 5%[6], прибег к крайне непопулярным мерам экономии (в частности, резкое сокращение — на 13% — пенсий и зарплат госслужащих), ввёл комплекс мер, которые блокировали использование наличных денег, неофициально известный как Корралито ( "финансовый загон"), что привело к массовым протестам[7]. 3 декабря был введён лимит на снятие денег с банковских счетов[8], а 12 декабря правительство не смогло выплатить 1,4 миллиона пенсий, поскольку наличные деньги были задействованы в процессе погашения кредитов[9]. Параллельно в стране проходили массовые акции протеста и общенациональные забастовки против политики правительства и лично президента де ла Руа и министра экономики Доминго Кавальо[9].
После принятого Д. Кавальо и поддержанного правительством решения о 90-дневном ограничении выдачи наличности 250 песо в неделю наличными, запрета на отправку денег за пределы страны и вменение обязанности делать большую часть деловых операций чеком, кредитной или дебетовой картой [10] протесты населения стали стремительно набирать обороты и остроту.
К 19 декабря в столкновениях с полицией погибло 20 человек[11], ситуация в стране вышла из-под контроля[12], и на следующий день президент и правительство ушли в отставку. Через 3 дня и. о. президента Адольфо Родригес Саа объявил о дефолте по внешним обязательствам на общую сумму в 80 млрд долларов из 132 миллиардов государственного долга[1].
В феврале 2002 года для успокоения населения Кавальо был отдан под суд за "подстрекательство к совершению преступлений" и "невыполнение обязанностей государственного служащего" — имелось в виду, что в его обязанности входило обеспечение страны долларами и недопущение беспорядков на этой почве [3]. 3 апреля 2002 года был арестован по дополнительному обвинению в незаконной торговле оружием и контрабанде, однако в июне отпущен. В 2005 году данные обвинения с него были сняты. Попытавшись баллотироваться в Национальный Конгресс и не получив поддержки даже в своей партии, практически переехал в США[13][2].
Окончание политической карьеры
С 2012 — в правоцентристкой фракции Хустисиалистской партии Адольфо Родригеса Саа, крайне неудачно попытался возобновить политическую карьеру, получив на выборах в провинциальный парламент Кордовы лишь 1,28%[13].
Президент собственной консалтинговой компании в США ("DFC Associates LLC"). Активный член Группы тридцати, во главе с Полом Волкером. Почётный президент Fundación Mediterránea. С 1990-х годов входит в многочисленные международные консультативные группы.
Как бывший министр экономики получил награды от правительств более чем 20 стран. Имеет звания почётного доктора в области права Университета Генуи (1994), почётного доктора философии Университета имени Бен-Гуриона (1995), почётного доктора экономических наук Университета Париж 1 Пантеон-Сорбонна (1999), почётного доктора политических наук Болонского университета (2000), доктор Honoris Causa в области экономики Туринского университета (1995). Автор 8 книг по экономике.
1 декабря 2015 года аргентинским судом был приговорён к 3,5 годам тюремного заключения по обвинению в злоупотреблении властью и растратах (обвинённый по этому же делу бывший президент Карлос Менем осуждён на 4,5 года). Следствие установило, что Менем, Кавальо и также осуждённый бывший министр юстиции страны Рауль Гранильо Окампо незаконным путем выписывали себе и другим чиновникам надбавки к зарплате из бюджетных средств. Все трое были пожизненно лишены права занимать государственные должности. [14]
Личная жизнь
Женат, жена (с 1968 г.) — Соня Абразян, трое детей и шесть внуков (в 2016 г.).
Имеет прозвище "Минго" ("Mingo")
Напишите отзыв о статье "Кавальо, Доминго"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Яковлев П. П. Перед вызовами времени (циклы модернизации и кризисы в Аргентине). — Directmedia, 2013. — 464 с. — ISBN 978-589-82632-9-4.
- ↑ 1 2 [www.facebook.com/domingo.cavallo/about Личная страница в фейсбуке] (исп.)
- ↑ 1 2 3 [www.kommersant.ru/doc/317111 Доминго Кавальо хотят дать еще десять лет]
- ↑ [lenta.ru/articles/2016/06/12/imfbeads/ Разменялись на бусы]
- ↑ [www.ipu.org/english/parline/reports/arc/2011_99.htm Argentina. Parliamentary Chamber: Cбmara de Diputados. Elections held in 1999]
- ↑ [www.clarin.com/diario/2001/03/22/e-259934.htm Cavallo prometió que la reactivación será rápida].
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/276882 Аргентинцы выбирают дефолт]
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/business/newsid_1688000/1688923.stm Аргентина: финансовая паника]
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/hi/russian/business/newsid_1707000/1707644.stm В Аргентине не выплатили пенсии]
- ↑ [www.terra.com.ar/ctematicos/crisis_economica/81/81556.html Hace dos años, Cavallo imponía el corralito].
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_1722000/1722530.stm Беспорядки в Аргентине]
- ↑ [www.lanacion.com.ar/360753 Rige el estado de sitio después de los saqueos; renunció Cavallo].
- ↑ 1 2 [www.cronica.com.mx/notas/2005/176567.html Alivio para Menem y Cavallo en causa por contrabando de armas]. La Crónica de Hoy (April 13, 2005).
- ↑ [tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/2489062 Суд в Аргентине приговорил экс-президента Карлоса Менема к 4,5 года тюрьмы за растрату]
Источники
- Кто есть кто в мировой политике / Отв. ред. Л. П. Кравченко. — М.: Политиздат, 1990. — С. 175.
Отрывок, характеризующий Кавальо, Доминго
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
