Кавати (провинция)

Провинция Кавати (яп. 河内国 Кавати но куни, «Страна Кавати» или 河州 Касю:, «провинция Кавати») — историческая провинция Японии в регионе Кинки на острове Хонсю. Соответствует восточной части префектуры Осака.

История

Провинция Кавати была образована в VII веке. Её административный центр находился в современном городе Фудзиидера. Провинция занимала важное положение на пути от столицы к западным регионам Японии.

Издревле земли Кавати принадлежали Мононобэ, японскому военному роду, который погиб в VII веке в религиозной войне против буддистов рода Сога, защищая синтоизм.

В период Хэйан (794—1185) провинция поочерёдно принадлежала родам Минамото и Тайра.

Во времена реставрации Кэмму (1333—1338) Кавати стала местом основных боёв между сторонниками императора и Асикаги Такаудзи. Победа последнего привела к появлению сёгуната Муромати, один из главных советников которого, род Хатакэяма, получил провинцию Кавати за боевые заслуги.

В XVI веке хозяевами этих земель были роды Миёси, Ода и Тоётоми. В период Эдо (1603—1867) провинция Кавати была подчинена непосредственно сёгунату.

В результате административных реформ 1871—1876 годов провинция Кавати вошла в состав префектуры Осака.

Уезды провинции Кавати

• Вакаэ (яп. 若江郡)
• Исикава (яп. 石川郡)
• Кавати (яп. 河内郡)
• Катано (яп. 交野郡)
• Манда (яп. 茨田郡)
• Сарара (яп. 讃良郡)
• Сибукава (яп. 渋川郡)
• Сики (яп. 志紀郡)
• Тагата (яп. 大県郡)
• Такаясу (яп. 高安郡)
• Танпи (яп. 丹比郡)
• Фуруити (яп. 古市郡)
• Ясуядо (яп. 安宿郡)

Литература

• 『角川日本地名大辞典』全50巻. — 東京: 角川書店, 1987—1990. (Большой словарь японских топонимов Кадокава в 50 томах. — Токио: Кадокава сётэн, 1987—1990.)

Отрывок, характеризующий Кавати (провинция)

В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.