Каверин, Павел Никитич

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Каверин, Павел Никитович»)
Перейти к: навигация, поиск
Павел Никитич Каверин
Род деятельности:

сенатор,
действительный тайный советник

Дата рождения:

3 января 1763(1763-01-03)

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

4 февраля 1853(1853-02-04) (90 лет)

Награды и премии:

Павел Никитич Каверин (3 января 1763 — 4 февраля 1853) — московский обер-полицмейстер (1797—1798), калужский и смоленский гражданский губернатор (1811—1816), сенатор, тайный советник.[1].





Биография

Сын поручика Никиты Васильевича Каверина и Прасковьи Даниловой, сестры изобретателя и мемуариста М. В. Данилова. 1 января 1770 года был записан солдатом в гвардию. 14 июля 1795 года произведён в полковники и назначен в Москву полицмейстером.

31 марта 1797 года император Павел I назначил Каверина московским обер-полицеймейстером и произвёл в статские советники, 29 декабря того же года — в действительные статские советники, а 9 декабря 1798 года отдал приказ о причислении его к Герольдии, «впредь до определения к другим делам». В 1810 году он был назначен управляющим московским отделением Государственного ассигнационного банка, 11 марта 1811 года пожалован в тайные советники.

В 1812 году — калужским губернатором. По изгнании неприятеля он, сохраняя должность калужского губернатора, 29 июля был назначен сенатором и губернатором в смоленскую губернию, с особыми полномочиями и в течение двух лет устраивал этот разоренный неприятелем край. 31 марта 1813 года вместе с сенаторами Модерахом и Болотниковым он был назначен в комиссию для разбора дел о лицах, находившихся в службе у французов. 31 июля 1827 года уволен в отставку[2].

В последние годы жил в приграничном городе Радзивилов у сына Петра, в прошлом приятеля А.Пушкина. Здесь и был похоронен в кладбищенской церкви св. Павла Фивейского. Его вдова, Авдотья Сергеевна, и построила над его могилой эту церковь. Внутри церкви на медных таблицах были начертаны две надписи. На первой было написано: «В храме сем покоится прах Тайного Советника Сенатора и Кавалера Каверина. Храм сей воздвигнут иждивением вдовы Покойника Авдотьею Сергеевною Кавериной, урожденной Богдановой». На другой: «Таблица достопамятных дней жизни в храме сем в Бозе почивающего Павла Никитича, Тайного Советника, Сенатора и Кавалера Каверина, а именно: день рождения его 3 Января, — тезоименитства — 15 Января, — представление его от временной жизни к вечной — 4 февраля. Всех лет жития сего достопамятного мужа было девяносто».[3]

Семья

Был дважды женат:

  1. жена Анна Петровна Корсакова (177. —1808), побочная дочь Петра Александровича Римского-Корсакова, воспитывалась в семье тетки Е. А. Архаровой. В браке имели 2 сыновей и 4 дочерей, положение который было незавидным. Будучи мотом, Каверин проиграл все своё состояние в карты, оставив дочерей без приданого. Трём младшим дочерям его, до выхода их замуж, помогал богатый зять Малышев.
    • Пётр Павлович (1794—1855), подполковник, масон и член Союза благоденствия.
    • Елена Павловна (1796—1820), неаполитанская знакомая Батюшкова, замужем за надворным советником Иваном Захаровичем Малышевым (1789—1830). Умерла от чахотки через несколько месяцев после смерти дочери.
    • Мария Павловна (1798—1819), с 1816 года замужем за А. Д. Олсуфьевым (1790—1853), умерла от чахотки.
    • Анна Павловна (1801—1854)
    • Елизавета Павловна, с 1821 года замужем за Михаилом Андреевичем Щербининым (1798—1841).
    • Владимир Павлович
    • Алексей Павлович (1806—1856), полковник.
  2. жена с 1817 года Авдотья Сергеевна Богданова, по словам современницы, «сенатор Каверин, отыскал себе невесту в калужской губернии, старую, некрасивую деву, но у которой 4 000 душ, что очень ему кстати, не имевшего ни гроша. Каверин давно был бы в богадельне, если бы ему не помогал его зять Малышев»[4]. Брак, заключенный по расчету, через несколько лет фактически распался.

Награды

  • Награждён орденами Российской империи, в числе которых орден Св. Владимира 4 степени «за многие труды… которые Каверин исполнял с похвальным радением и точностью».

Напишите отзыв о статье "Каверин, Павел Никитич"

Литература

Примечания

  1. Каверин, Павел Никитович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  2. Мурзанов Н. А. Словарь русских сенаторов. 1711—1917 гг: Материалы для биографий. — СПб.., 2011. — С. 189. — ISBN 978-5-86007-666-2
  3. [yashchuk2005.narod.ru/kav.htm Каверин Павел Никитич]. Проверено 27 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GEzmceeT Архивировано из первоисточника 29 апреля 2013].
  4. Письма М. А. Волковой к В. А. Ланской // Вестник Европы. 1875. Кн.4. — С. 664.


Отрывок, характеризующий Каверин, Павел Никитич

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..