Кавказ
В данной статье или разделе имеется список источников или внешних ссылок, но источники отдельных утверждений остаются неясными из-за отсутствия сносок. Утверждения, не подкреплённые источниками, могут быть поставлены под сомнение и удалены. Вы можете улучшить статью, внеся более точные указания на источники.
|
| |
| |
Расположение | Евразия. Включает в себя Северный Кавказ и Южный Кавказ |
---|---|
Площадь | около 400 000 км² |
Страны | Азербайджан Армения Грузия Россия Непризнанные и частично признанные страны: Абхазия Нагорный Карабах Южная Осетия |
Религия | Христиане — 17 миллионов чел. (57 %). Мусульмане — 13 миллионов чел (43 %). |
Кавка́з — географический регион, преимущественно горная страна в Евразии, расположенный к югу от Восточно-Европейской равнины, на границе Европы и Азии, которая охватывает территории: России, Грузии, Южной Осетии, Абхазии, Азербайджана и Армении[1]. Ограничен Чёрным морем с запада, Каспийским морем с востока.
Северная граница Кавказа проходит по Кумо-Манычской впадине, Азовскому морю и Керченскому проливу[2][3].
Южная граница Кавказа проходит по бывшей государственной границе СССР (ныне южные границы Грузии, Армении и Азербайджана c Турцией и Ираном)[4]. Площади пяти закавказских стран а также Северо-Кавказского федерального округа РФ вместе равно 356482 км²[5].
В историко-географическом и экономическом отношении, в пределах Кавказа традиционно выделяют Северный Кавказ и Южный Кавказ. Северный Кавказ включает Предкавказье[6][7], северный склон Большого Кавказа преимущественно по водораздельному гребню (на востоке — до реки Самур), а также юго-западный склон Главного Кавказского хребта на его крайнем северо-западном участке и, традиционно, Черноморское побережье Кавказа (Черноморское побережье России до реки Псоу), хотя фактически (относительно Главного Кавказского Хребта) этот субрегион относится к Закавказью, так же, как и Абхазия.
С точки зрения современной политической географии (политико-административного деления), территория Кавказа разделена между Россией — Северный Кавказ и, частично, Закавказье по правому берегу реки Самур (Кавказ находится на юге (юго-запад) России), а также Азербайджаном, Арменией и Грузией. Турция не без основания считает свои восточные регионы также относящимися к кавказскому региону[8].
Содержание
Этимология
Название «Кавказ» (др.-греч. Καύκασος) впервые встречается у древнегреческих авторов Эсхила (VI—V века до н. э.) в «Прометее прикованном»[9][10] и Геродота (V век до н. э.). По свидетельству географа Страбона (со ссылкой на Эратосфена (III век до н. э.)), местные жители называли Кавказ Каспием[11], что является косвенным подтверждением о иноземном происхождении названия Καύκασος.
Происхождение слова Καύκασος неясно и в попытках лингвистов дать какую-либо этимологию нет единства[12].
Др.-греч. Καύκασος, согласно предположению Отто Шрадера и Альфонса Неринга связано с готск. hauhs — «высокий», лит. kaũkas — «шишка, бугор», лит. kaukarà — «холм, вершина»[13][14][15]. Вместе с тем советский лингвист В. А. Никонов отмечал, что этимология Шрадера и Неринга лишена доказательств. Так и неясно, в каком же из индоевропейских языков возникло название Καύκασος и с помощью каких словообразовательных средств было сформировано[16].
Менее убедительна[17] этимология, предложенная Альбером Йорисом ван Виндекенсом, возводившего ороним Καύκασος, название горы и города в Бруттие Κόκυνθος, а также пеласг. κόκκυς· λόφος к и.-е. *gug-, от которого лит. gugà, лит. gaögaras — «вершина»[18]. Аналогичное сопоставление с лит. gaögaras проводит Альберт Джозеф Карной[19].
Британским лингвистом Эдрианом Румом предложена этимология от пеласг. *kau- — «гора»[20]. Вместе с тем Э. Рум не объясняет происхождение второй части оронима.
В свою очередь чеченский лингвист и историк Джамбулат Сулейманов возводит происхождение термина к нахскому «Ков гIас» — «ворота в степь»[21][неавторитетный источник? 3106 дней].
Проблемы с интерпретацией исходного греческого термина неоднократно заставляли ученых обращаться к более поздней латинской форме скифского названия горы лат. Сrouсаsim (аккузатив)[22] Форму без вариантов Croucasis (номинатив) засвидетельствованую у Солина[23], Йозеф Маркварт объясняет[24] из др.-иран. (скифского) *χrohu — «лед» и käsi — «блестящий», то есть — *χrohu-käsi — «сверкающий снегом, льдистоблистающий».
Пауль Кречмер, ссылаясь[25][26] на латыш. kruvesis — «гололедица» и др.-в.-нем. (h)roso — «лед», сопоставляет ороним с др.-греч. κρύος — «лед», и с другой стороны с др.-инд. kā́çatē — «блестит, светит» от др.-инд. kāç — «блестеть, быть видимым»[27], значение при этом определяется у Кречмера, как «ледяной блеск». Менее удачно[28] сравнение А. И. Соболевского с авест. kahrkāsa — «ястреб» (буквально: «куроед»)[29].
Ю. В. Откупщиков обратил[30] внимание на недостатки предлагавшихся ранее этимологий, указал на атомарный подход предыдущих исследователей к единичному топониму, полностью игнорирующем ареальный аспект проблемы, без учёта словообρазовательной системы, в которую входит анализируемое название. При этом Ю. В. Откупщиков также отметил форму Croucasim, как вероятно испорченную (неверно прочитанную) римскими авторами формы лат. Caucasim, и отмёл все по авторскому выражению «льдоблистающие» индийские и иранские этимологии Καύκασος, вернувшись при этом к этимологии Шрадера и Неринга[31].
Согласно М. А. Ююкину, топоним Καύκασος может быть истолкован как «чаячья гора (скала)»[32].
В русском языке является новым заимствованием из фр. Саuсаsе или нем. Kaukasus. Известные из «Повести временных лет» (XII век) др.-рус. Кавкасийскыѣ горы произошли из ср.-греч. Καυκάσια ὄρη от др.-греч. Καύκασος[15].
Физико-географическое районирование
Кавказ расположен в пределах Альпийско-Гималайского подвижного пояса с активными новейшими тектоническими движениями и характеризуется разнообразием горного рельефа.
По геолого-геоморфологическому строению на территории Кавказа c севера на юг выделяются четыре главные орографические зоны, совпадающие c основными структурными элементами Кавказа:
- Предкавказская равнина,
- горная система Большого Кавказа (Большой Кавказский хребет и Северный Кавказ),
- Закавказская депрессия, в которую входят:
- Закавказское нагорье (северная часть Армянского Нагорья), которое состоит из двух различных геолого-геоморфологических и физико-географических регионов:
- горной системы Малого Кавказа,
- Джавахетско-Армянского (Южно-Кавказского) нагорья — северо-восточной части Армянского нагорья.
Предкавказская равнина тянется от Азовского до Каспийского моря в виде широкой полосы протяжённостью 700—800 км. По характеру рельефа подразделяется на три элемента: Азово-Кубанскую (Кубано-Приазовскую) низменность, Ставропольскую возвышенность и Терско-Кумскую низменность. Южнее Ставропольской возвышенности находится Минераловодская группа островных гор.
Горная система Большого Кавказа делится (по длине) на Западный, постепенно повышающийся от Таманского полуострова до Эльбруса (высшая точка Кавказа, 5642 м), высокогорный Центральный (между Эльбрусом и Казбеком) и Восточный, понижающийся от Казбека до Апшеронского полуострова. В центральной части горная система сильно сжата, а на западе и востоке — расширена. Северный склон её длинный и пологий, а южный — короткий и крутой. Осевой зоне Большого Кавказа соответствуют наиболее высокие хребты — Главный, или Водораздельный, и Боковой c вершинами более 4-5 тыс. м. Главный Кавказский хребет разделяет Северный Кавказ и Закавказье. Вершины Кавказа: Мижирги (5025 м), Казбек (5033 м), Джанги-тау (5058 м), Шхара (5068 м), Пик Пушкина (5100 м), Коштантау (5152 м) — вздымаются выше высочайшей точки Альп — Монблана (4807 м). Ближайшие к Кавказу «пятитысячники», высочайшая точка всей Малой Азии (Арарат, 5165 м; по сути, Закавказского нагорья) и горной системы Эльбурс (вулкан Демавенд, 5604 м) — уступают кавказским вершинам Дыхтау (5204 м) и Эльбрус (5642 м). Два из «пятитысячников» Большого Кавказа, Казбек и Шхара, находятся на границе с Грузии. Все остальные — в Кабардино-Балкарии (включая Шхару).
Южнее Большого Кавказа расположена Закавказская депрессия, представленная заболоченной Колхидской низменностью на западе и засушливыми Кура-Араксинской низменностью и Алазанской равниной на востоке. Низменности разделены субмеридиональным Лихским хребтом, соединяющим Большой и Малый Кавказ.
К югу от закавказских низменностей расположено Закавказское нагорье, включающее Малый Кавказ и Джавахетско-Армянское (Южно-Кавказское) нагорье. Малый Кавказ образует 600-километровую дугу из ряда средневысотных складчатых хребтов высотой 2000—2500 м, разделённых межгорными котловинами. Высшая точка — гора Гямыш (3724 м). Эти хребты обрамляют с севера и северо-востока Армянское нагорье, которое состоит из вулканических плато, расчленённых глубоко врезанными каньонами, и равнин на высоте 1500—2000 м с поднимающимися над ними вулканическими хребтами, разделёнными межгорными впадинами на высоте 700—1200 м. Высшая точка — гора Арагац (4090 м).
На крайнем юго-востоке Закавказья находятся Талышские горы, служащие продолжением системы Малого Кавказа, и отделяющая их от Каспийского моря Ленкоранская низменность. Малый Кавказ и Талышские горы служат соединительным звеном между Понтийскими горами на севере Малой Азии и хребтом Эльбурс (окраинная горная цепь на севере Иранского нагорья). Талышские горы состоят из трёх продольных средневысотных хребтов высотой до 2494 м (гора Кюмюркёй), постепенно понижающихся к узкой приморской полосе Ленкоранской низменности, лежащей, как и всё каспийское побережье, на 28 м ниже уровня мирового океана.
Поднятие гор (до 1,5 см в год) и опускание низменностей (2—6 мм в год) обуславливают повышенную сейсмичность Кавказа (до 10 баллов), особенно в северо-западной части Армянского нагорья. (Последнее катастрофическое землетрясение произошло там в 1988 году). В горах активны сходы ледников, лавин, селей, а также оползни и камнепады. На равнинах характерны процессы эрозии, суффозии и заболачивания. Много карстовых пещер, особенно на Большом Кавказе (Новоафонская пещера, Воронцовская система пещер, Снежная пропасть (одна из самых глубоких в мире, 1370 м), карстовое плато Лагонаки).
- The Caucasus.Main Ridge. Mount Bellala-Kaja.jpg
Главный хребет с вершиной Беллала-Кая (справа) и отрогами вершины Софруджду с пиком Инэ (слева)
- The Caukasus.Main Ridge.Ine-peak.jpg
Пик Инэ. Вид с Домбайской поляны.
- The Caucasus.Main Ridge.Mount Bu-Ulgen.jpg
Вершина Бу Ульген с Чучхурского перевала
- Северный Кавказ. Бадукское озеро.jpg
Северный Кавказ. Бадукское озеро и гора Большая марка.
- Клухорский перевал 3.jpg
- Спуск с Клухорского перевала 1.jpg
Спуск с Клухорского перевала
Палеогеография
Население
Расы
- Кавкасионская раса:
- Понтийская раса:
- Адыги, абхазы, кабардинцы, черкесы, западные субэтносы грузин.
- Каспийская раса:
- Арменоидная раса:
Основываясь на изучении палеоантропологических материалов неолитического времени с территории Грузии и Армении, антропологи приходят к выводу что древнее неолитическое население Кавказа представляло собой два варианта европеоидной расы, которые отличались между собой по ширине лица и массивности черепа. В частности, В. П. Алексеев считает, что эти два варианта сыграли основную роль в формировании антропологического типа современных кавказских народов. Массивный и широколицый можно сопоставить с современным кавкасиоиским, а узколицый каспийский тип, который входит в состав южной ветви европеоидной расы, подвергся процессу брахикефализации и послужил основой для сложения арменоидного комплекса признаков, которые сформировались минимум с эпохи бронзы[34].
Народы
На территории Кавказа проживают до 50 народностей, которые создали самобытную культуру и собственные особые языки. На Кавказе сегодня проживают также пришедшие в разное время народы, не являющиеся по происхождению кавказцами, в частности: русские, украинцы, курды, ассирийцы, греки, татары, евреи и другие[35].
Народы Кавказа по языку делятся на 3 основные группы:
- Кавказских семей:
- Народы алтайской языковой семьи:
- Народы индоевропейской языковой семьи:
- Иранская ветвь: осетины, езиды, горские евреи, курды, талыши и таты;
- Другие: армяне, греки, русские;
Религия
Основными религиями являются христианство (восточное православие (Русская и Грузинская церкви), ориентальное православие (Армянская апостольская церковь), несторианство (Ассирийская церковь Востока)) и ислам (суннизм и шиизм). Есть представители иудаизма (ашкеназы, лахлухи, грузинские и горские евреи) и езидизма (езиды). Сохраняются также традиционные верования, обычно в сочетании с одной из мировых религий.
Ислам по количеству верующих занимает доминирующее положение среди кавказских народов.
История
От поздней античности до Средневековья
Территория Кавказа на протяжении многих веков служила ареной вооружённых столкновений крупных государств (империй), пытавшихся установить свой контроль над этим стратегическим районом. Этот большой регион, разделяющий два мира — Европу и Азию, окутан множеством мифов, преданий и легенд.
Северное Причерноморье в I тысячелетии до н. э. заселяют скифы, савроматы, сарматы, древние греки.
С раннего Средневековья в Предкавказье появляются тюркские народы и их политические образования — гуннов, Великой Булгарии, Хазарского каганата, печенегов, Золотой орды, Крымского ханства, Османской империи, Сефевидов.
Древние греки познакомились с Кавказом в VI века до н. э. благодаря колонии Диоскуриада, основанной в Колхиде, на восточном побережье Чёрного моря.
По представлениям ионийских географов, Кавказ находился на восточной оконечности Земли. Первыми военный поход в Закавказье предприняли персы (V—IV века до н. э.); в IV веке до н. э. южная часть Кавказа входила в империю Александра Македонского.
С I века до н. э. Закавказье находилось под протекторатом Римской империи
Позднее Закавказье делили между собой Византийская империя и Персия. В VII веке началась экспансия в Закавказье Арабского халифата. C начала XIII века Кавказ находился под монголо-татарским владычеством. На протяжении последующих веков Закавказье стало ареной противоборства Персии и Османской империи. Активная экспансия Российского государства в кавказском направлении началась после распада Золотой орды.
Исторические государства Кавказа
Россия и Кавказ
XVI—XVIII века
Южные и юго-восточные рубежи Русского государства с конца XV века представляли собой обширные степные пространства, населённые многочисленными кочевыми народами, от которых исходила постоянная угроза русским городам и селениям. Эта территория принадлежала государствам, образовавшимся после распада Золотой Орды, — Астраханскому и Крымскому ханствам. Выход к естественным южным рубежам — Кавказским горам, Чёрному и Каспийскому морям — и обеспечение стабильности на пограничных территориях рассматривались как залог обеспечения безопасности самой России.
Кавказский регион представлял важное значение для Русского государства и своим исключительным геостратегическим положением — именно здесь проходили торговые и транспортные пути, соединявшие Европу с Центральной Азией (включая Волжско-Каспийский путь). Борьба России с татарскими ханствами совпала с усилением стремлений Персии и Османской империи установить свою гегемонию на Кавказе. Турки-османы, завоевавшие к середине XV века большую часть Византии, перешли в наступление на генуэзские колонии в Крыму и на Северо-Западном Кавказе. Присоединив к себе Крымское ханство, Османская империя вплотную придвинулась к землям адыгов. В первой половине XVI века в результате многочисленных военных походов турецких и крымских войск часть адыгских племён Прикубанья была покорена. В устье реки Кубань поднялась турецкая крепость Темрюк. В этой ситуации усилившееся после распада Золотой Орды сильное русское государство рассматривалось народами Северного Кавказа, а также армянами и грузинами как геополитический противник Персии и Османской империи, способный помочь ослаблению зависимости от них.
Русские (казачьи) поселения в Предкавказье, во владениях кабардинских князей — в ряде местностей Чеченской равнины, на склонах Терского хребта и вдоль Терека, — появились уже в начале XVI века (так называемые гребенские казаки). Сразу после взятия русскими войсками Казани, в ноябре 1552 года, в Москву прибыло посольство от нескольких адыгских племён с прошением о защите и покровительстве. Иван Грозный направил в Черкесию своё посольство для выяснения обстановки, а по его возвращении обязался предоставить адыгским землям своё покровительство в отношении Крымского ханства, но не Османской империи, с которой у России был мир.
В 1557 году Кабарда приняла русское подданство. В 1561 году Иван Грозный взял в жёны кабардинскую княжну Кученей Идарову, в крещении названную Марией. Добровольное подданство кабардино-черкесских князей не означало, однако, включения их территорий в состав Русского государства и отмены их прав на свои земли. Адыгские князья временами меняли свои политические симпатии и формально выражали свою покорность то одним, то другим правителям крупных государств.
После падения Астраханского ханства (1556) южная граница России в Восточном Предкавказье продвинулась до р. Терек, где были основаны крепости Терки (1567) и Терский городок (1588). Против местных правителей, проявлявших враждебность по отношению к усилению российского влияния, предпринимались военные походы (Дагестан, 1594 и 1604—1605).
В 1722—1723 годы русские войска в результате персидского похода заняли всё западное побережье Каспийского моря, включая Дербент и Баку, но уже в середине 1730-х годов из военно-дипломатических соображений возвратило Ирану прикаспийские области, вновь отойдя за Терек и заложив крепости Кизляр (1735) и Моздок (1763), что стало началом создания Кавказских укреплённых линий.
Присоединение к России Северного Кавказа с одновременным ослаблением позиций Османской империи началось в 1770-е годах. Русско-турецкая война 1768—1774 годов завершилась подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора, по которому Крымское ханство признавалось независимым от Османской империи и под власть России переходило черноморское побережье с крепостями Керчь, Еникале и Кинбурн. Была подтверждена аннексия Кабарды Россией и присоединена Северная Осетия. В 1777—1780 годы была создана Азово-Моздокская укрепленная линия (через Ставрополь-Кавказский), но уже в 1778 году её правый фланг был перенесён на Кубань. Россия таким образом завладела землями адыгов (черкесов) между Кубанью и Тереком.
С середины 1780-х годов Екатериноград, Моздок и Ставрополь-Кавказский получили статус уездных городов Кавказского наместничества — первой российской административно-территориальной единицы на Кавказе, созданной в 1785 году. В Кавказское наместничество входили Астраханская и Кавказская губернии. В 1796 году наместничество было упразднено.
С закреплением России в Предкавказье правительство приступило к раздаче местных земель русским помещикам. Продвижение и усиление Кавказской укреплённой линии привело к обострению отношений с ногайцами, адыгскими(черкесскими) народами, чеченцами. В ходе Русско-турецкой войны 1787—1791 годов черкесские отряды под командованием чеченского шейха Мансура воевали на стороне турок. Война закончилась подписанием Ясского мирного договора, по которому Турция признала независимость Грузии и горцев Западного Кавказа. В 1792—1798 годах по реке Кубань были построены Черноморская и Кубанская кордонные линии. Для укрепления новой границы Екатерина II в 1792 году переселила на правобережье Кубани Черноморское казачье войско, до этого занимавшее территории между Бугом и Днестром. Так было положено начало созданию Кубанского казачьего войска.
В 1783 году подписанием Георгиевского трактата между Россией и Картли-Кахетинским царством был установлен протекторат России над Восточной Грузией, которой угрожала Турция. В том же году было начато строительство Военно-Грузинской дороги, вдоль которой было построено несколько укреплений, в том числе крепость Владикавказ (1784).
Закавказье в XIX веке
В 1801 году Картли-Кахетинское царство было присоединено к России, образовав Грузинскую губернию. В 1803 году к Грузии была присоединена Джаро-Белоканская область. В 1803 году Мингрелия, а в 1804 году Имеретия и Гурия вступили в русское подданство; в 1803 году были покорены крепость Гянджа и всё Гянджинское ханство. В 1805 году приняли русское подданство ханства Карабахское и Шекинское а в 1806 году — Ширванское ханство.
Это привело к Русско-персидской войне (1804—1813), в результате которой по Гюлистанскому мирному договору Персия признала переход к России Дагестана, грузинских царств и княжеств, Абхазии и ханств: Бакинского, Карабахского, Гянджинского, Ширванского, Шекинского, Дербентского, Кубинского, Талышского. Таким образом России стало принадлежать почти всё Закавказье.
В 1811 году на вновь присоединённых землях Грузии была создана Имеретинская область (в 1840 году была объединена с Грузинской губернией в Грузино-Имеретинскую область, которая, в свою очередь, в 1846 году была разделена на Тифлисскую и Кутаисскую губернии).
В 1826 году Персия предприняла попытку вернуть свои кавказские владения, но безрезультатно. По Туркманчайскому мирному договору Персия была вынуждена подтвердить все условия Гюлистанского мира, а также признать переход к России части Каспийского побережья и Восточной Армении (Эриванского и Нахичеванского ханств, где позже было создано особое административное образование — Армянская область (с 1849 года — Эриванская губерния), куда Россия, по политическим, военным и экономическим причинам, рекомендовала селиться армянам из Персии. Граница между Россией и Персией прошла по реке Аракс.
После Русско-турецкой войны 1828—1829 к России перешло по Адрианопольскому мирному договору всё восточное побережье Чёрного моря от устья Кубани до пристани святого Николая с крепостями Анапа, Суджук-кале и Поти, а также города Ахалцихе и Ахалкалаки.
В 1844 году был образован Джаро-Белоканский округ (с 1860 года — Закатальский округ). В 1840 году была образована Каспийская область (с 1846 года — Шемахинская губерния, с 1859 года — Бакинская губерния). В 1844—1882 годах существовало Кавказское наместничество с центром в Тифлисе. Наместник был одновременно главнокомандующим русскими войсками на Кавказе. Высшим органом по делам Кавказа до 1882 года был Кавказский комитет, образованный в 1842 году. После упразднения Кавказского наместничества главой кавказской администрации стал главноначальствующий гражданской частью на Кавказе.
Северный Кавказ в XIX веке
В 1802 году на Северном Кавказе вновь была образована Кавказская губерния с центром в городе Георгиевске (с 1822 года — Кавказская область с центром в городе Ставрополе, с 1847 года — Ставропольская губерния). В 1846 году была создана Дербентская губерния (с 1860 года — Дагестанская область с центром в городе Темир-Хан-Шура, ныне Буйнакск).
После перехода в русское подданство Грузии (1801—1810) и ряда ханств Закавказья (1803—1813) присоединение земель, отделявших Закавказье от России, рассматривалось как важнейшая военно-политическая задача. Горцы северных склонов Главного Кавказского хребта, однако, оказали ожесточённое сопротивление усиливающемуся российскому присутствию на Кавказе, вылившееся в многолетние военные действия, известные под названием «Кавказской войны» (1817—1864).
Главными противниками русских войск выступили на западе адыги Черноморского побережья и Прикубанья, а на востоке — горцы, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство Имамат Чечни и Дагестана, которое возглавил Шамиль. На первом этапе Кавказская война совпала с войнами России против Персии и Турции, в связи с чем военные действия против горцев Россия была вынуждена вести ограниченными силами. С середины 1830-х годов, однако, конфликт обострился в связи с возникновением на территории Чечни и Дагестана религиозно-политического движения под флагом газавата. Антироссийское восстание получило моральную и военную поддержку Османской Турции, а во время Крымской войны — и Великобритании, рассчитывавшей закрепиться в этом регионе. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было окончательно сломлено лишь в 1859 году. На завершающем этапе войны был покорён Северо-Западный Кавказ. Война привела к многочисленным жертвам среди местного населения как в ходе боевых действий, так и по их завершении, в результате добровольной и насильственной эмиграции сотен тысяч горцев, отказывавшихся подчиниться русскому владычеству.
После покорения Северного Кавказа для управления им была создана система приставств. Приставы был представителем военного командования. Его власть была практически неограниченной, что часто приводило к злоупотреблениям. В связи с тем, что требовалась более эффективная система управления, с конца 50-х до начала 70-х годов XIX века на Кавказе постепенно была создана система, названная «военно-народным управлением», которая характеризовалось сочетанием деятельности органов царской администрации с элементами местного самоуправления.
В 1860 годы на Северном Кавказе произошёл ряд восстаний против российских властей: в 1861 году — в Анди и Южном Дагестане, в 1863 году — в Закаталах, Гумбете и Кюре, в 1866 году — в северном Табасаране. На Северном Кавказе получило развитие абречество.
Во время русско-турецкой войны 1877-78 годов в 1877 году на Северном Кавказе происходил так называемый «малый газават» под руководством четвёртого имама Гаджи-Магомеда в Дагестане и Алибека-хаджи Алдамова и Ума-хаджи Дуева в Чечне. Восстание было жестоко подавлено, а его центр — аул Согратль был сожжен дотла с запретом отстраивать его заново. Присоединение Северного Кавказа к России способствовало распространению образования, начала формироваться ориентированная на Россию горская интеллигенция, среди представителей которой можно назвать Мирзу Казембека — основателя первой российской школы востоковедения.
Быстро развивалась экономика Северного Кавказа (нефтепромыслы Грозного, рыбная, портовая, железнодорожная отрасли Порт-Петровска, обрабатывающая промышленность Дербента), она превратилась в составную часть общероссийского хозяйства.
XX—XXI века
Советский период
31 января 1944 года Государственный Комитет Обороны СССР принял решение о принудительном переселении всех чеченцев и ингушей в Киргизскую и Казахскую ССР в целях стабилизации обстановки в ЧИАССР. Формальная причина — массовые случаи сотрудничества населения Чечено-Ингушской АССР с немецко-фашистскими оккупантами
В 1940-е годы репрессиям и депортациям подверглись многие другие народы Кавказа (балкарцы, понтийские греки, калмыки, карачаевцы, турки-месхетинцы).
Чеченский конфликт
6 сентября 1991 в Чечне был совершён вооружённый переворот — Верховный Совет ЧИАССР был разогнан вооружёнными сторонниками Исполкома Общенационального конгресса чеченского народа. В качестве предлога было использовано то, что 19 августа 1991 партийное руководство в Грозном, в отличие от российского руководства, поддержало действия ГКЧП.
С согласия руководства российского парламента, из небольшой группы депутатов Верховного Совета ЧИАССР и представителей ОКЧН был создан Временный высший совет, который был признан Верховным Советом РФ высшим органом власти на территории республики. Однако менее чем через 3 недели ОКЧН распустил его и объявил, что берёт на себя всю полноту власти.
1 октября 1991 года решением Верховного совета РСФСР Чечено-Ингушская Республика была разделена на Чеченскую и Ингушскую Республики (без определения границ).
27 октября 1991 Джохар Дудаев был избран президентом Чеченской Республики.
B 2001 году, по завершении второй чеченской кампании, были проведены выборы президента Чеченской Республики как субъекта Российской Федерации. Президентом стал нашедший компромисс с федеральной властью Ахмад Кадыров.
9 мая 2004 Кадыров-старший погиб в результате теракта. Его преемником стал Алу Алханов.
8 марта 2005 президент самопровозглашённой Ичкерии Аслан Масхадов был уничтожен в ходе спецоперации. Полномочия президента Ичкерии перешли к вице-президенту Абдул-Халиму Садулаеву[38].
17 июня 2006 президент самопровозглашённой Ичкерии Абдул-Халим Садулаев был убит в результате спецоперации, проведённой российским ФСБ и чеченским спецназом в городе Аргун. Полномочия президента Ичкерии перешли к вице-президенту Докке Умарову. Его заместителем стал Шамиль Басаев.
10 июля 2006 Шамиль Басаев был убит в результате взрыва сопровождаемого им грузовика со взрывчаткой. По версии ФСБ, взрыв стал следствием спецоперации, хотя источники, связанные с чеченскими сепаратистами, склонны утверждать о случайности и неосторожном обращении со взрывчаткой.
15 февраля 2007 года А.Алханов ушёл с поста президента (формально по собственному желанию). Обязанности президента возложены на премьера Рамзана Кадырова (младшего сына Ахмата Кадырова), который командует республиканскими силовыми структурами.
Тем временем на территории республики и соседних регионов сохраняется диверсионная и террористическая активность сепаратистов (см. Россия и терроризм).
16 апреля 2009 года в Чеченской республике официально отменён режим контртеррористической операции[39].
Ингушетия
Ситуация в Ингушетии продолжает оставаться напряжённой. Убийства мирных жителей, похищения, межклановые конфликты и политические интриги стали обычной частью повседневности. В начале июня 2009 года неизвестными был убит бывший вице-премьер Ингушетии Башир Аушев[40] 21 июня 2009 года было совершено покушение на президента республики Юнус-Бека Евкурова в результате которого президент был ранен[41][42].
Южная Осетия
В ночь с 7 на 8 августа 2008 года возобновился грузино-южноосетинский конфликт. В результате военных действий, по данным Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, погибли 48 российских военнослужащих, включая 10 российских миротворцев и 162 мирных жителя (данные по погибшим мирным жителям неокончательные). Российская Федерация ввела свои войска в Южную Осетию, в результате чего через несколько дней грузинские войска были отброшены из Южной Осетии, также в ходе конфликта, вооружённые силы Грузии оставили ранее контролируемую ими верхнюю часть Кодорского ущелья в Абхазии. 26 августа 2008 года Россия признала независимость Южной Осетии и Абхазии, 9 сентября между государствами были установлены дипломатические отношения.
Страны и регионы Кавказа
Горячие точки Кавказа
Перечисление дано в алфавитном порядке:
- Абхазия — грузино-абхазский конфликт. Острая фаза 1992-1993, 1998, 2001, 2008 годах.
- Дагестан — внутренний конфликт и вторжение со стороны Чечни. Острая фаза в 1999 году.
- Нагорный Карабах — армяно-азербайджанский конфликт. Острая фаза 1992—1994 годы.
- Ингушетия — осетино-ингушский конфликт. Острая фаза в 1992, 1999 годах.
- Чечня — чеченский конфликт. Острая фаза в 1994-1996 и 1999-2000 годы.
- Южная Осетия — грузино-южноосетинский конфликт. Острая фаза в 1989 — 1992, 2004 и 2008 годах.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кавказ"
Литература
- Кузнецов Н. И. [dspace.utlib.ee/dspace/bitstream/10062/4436/1/kuznetsovbotanik.pdf О ботанико-географических исследованиях Кавказа, совершённых по поручению Императорского Русского Географического Общества] // Известия Императорского Русского Географического Общества. — СПБ., 1902. — Т. XXXVIII, вып. II. — С. 206—227. (с картой Кавказского края с нанесением ботанических маршрутов экскурсий, совершённых по поручению И. Р. Г. Общ. проф. Н. И. Кузнецовым и его помощниками Н. А. Бушем и А. В. Фоминым в гг. 1888—1900)
- Новицкий И. Я., [www.rukavkaz.ru/articles/lib/406/ Управление этнополитикой Северного Кавказа — Краснодар, 2011. — 270 с.]
- Цуциев А. А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). — Москва: Европа, 2007. — 128 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9739-0123-3.
Примечания
- ↑ [britannica.com/EBchecked/topic/100270/Caucasus Caucasus // Encyclopedia Britannica]
- ↑ Кавказ // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [books.google.ru/books?id=FqFMmVbfRfEC&pg=PA12&dq=Kuma+Manych+depression&hl=ru&sa=X&ei=41gIUdbxOMHL4ATZioGYDg&ved=0CD0Q6AEwAg#v=onepage&q=Kuma%20Manych%20depression&f=false Frederik Coene. The Caucasus: An Introduction. 2010]
- ↑ Энциклопедия Британника. Статья — [www.britannica.com/EBchecked/topic/602385/Transcaucasia Transcaucasia]:
Transcaucasia, also known as Southern Caucasia, is bounded on the north by Russia, on the east by the Caspian Sea, on the south by Iran and Turkey, and on the west by the Black Sea.
- ↑ Грузия — 69700 км². Армения — 29743 км². Азербайджан — 86600 км². Северо-Кавказский федеральный округ РФ — 170 439 км².
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/bse/130882/%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9 Северный Кавказ // Большая Советская Энциклопедия]
- ↑ [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/143726 Кавказ // Большой Энциклопедический словарь]
- ↑ В частности, университет в Карсе называется Кавказским университетом — см. [www.kafkas.edu.tr/rusca/index.php Кавказский университет в Карсе, официальный сайт].
Карс, Ардаган и Шавшат (на р. Куре, Армянское [Закавказское] нагорье) были присоединены и входили в состав Российской империи в результате Русско-Турецкой войны 1877-78 годов (Территориально-политическая экспансия России)
Армянское нагорье — складчато-глыбовое и вулканическое южное Кавказское нагорье [относящееся к горной стране Кавказ], расположенное в пределах СССР (ныне Грузии, Армении, Азербайджана), Турции и Ирана, в верховьях Куры и в верхнем и среднем течении Аракса, то есть оно простирается от Чёрного вплоть до Каспийского моря по бывшей госгранице СССР (по обе стороны, практически параллельно Большому и Малому Кавказу). С севера его окаймляет Малый Кавказ, с юга — Армянский Тавр и Курдистанские горы; на западе Армянское нагорье постепенно сливается с Анатолийским, на востоке — с Иранским плоскогорьями. К Армянскому нагорью относятся озера Севан, Ван; г. Б. Арарат, Себелан, Сюпхан, г. Арагац, Карское плоскогорье, Карадаг…
Таким образом, к Кавказу (Кавказским горам) относятся не только северо-восточные и восточные районы Турции (места расселения грузин и лазов (самоназвание — чаны), а также армян), но и северо-западные области Ирана (Иранского Азербайджана). - ↑ Кавказ // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.
- ↑ Кавказ // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Страбон, География. XI, 497
- ↑ Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. — СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 2001. — 479 с. — С. 310—318. — ISBN 5-288-02121-X
- ↑ Schrader O., Reallexikon der indogermanischen Altertumskunde: Grundzüge einer Kultur- und Völkergeschichte Alteuropas. — 2 Aufl. / Hgb. Alfons A. Nehring, 2 Bde., — Berlin—Leipzig: Walter de Gruyter, 1917—1929. — Bd. 1. — 755 s. — s. 498
- ↑ Vasmer M., Кавка́з // Russisches etymologisches Wörterbuch. Bd. 1-3 / Indogermanische Bibliothek herausgegeben von Hans Krahe. 2. Reihe: Wörterbücher. — Heidelberg: Carl Winter; Universitätsverlag, 1953—1958. — Bd. 1. — 755 s. — s. 498
- ↑ 1 2 Фасмер М., Кавка́з // Этимологический словарь русского языка: В 4-х т. / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачёва. — 2-е изд., стер. — М.: Прогресс, 1986—1987. — Т. 2 (Е — Муж). — 672 с. — С. 153
- ↑ Никонов В. А. Рец. на кн.: М. С. Боднарский. Словарь географических названий. М., 1954 // География в школе. № 3, 1955. — C. 166
- ↑ Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. — СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 2001. — 479 с. — С. 310—311. — ISBN 5-288-02121-X
- ↑ Van Windekens A. J.. Contributions à l'étude de l' onomastique pélasgique. — Louvain: Publications Universitaires de Louvain, 1954. — VIII-76 Pp. — р. 32
- ↑ Сarnoy A. J. Les suffixes toponymiques pre-grecs // L’Antiquité Classique (AC). 28e année, tome XXIX, fasc. 2 — Bruxelles: Marcel Istas, 1960. — 319—336 pp. — р. 330
- ↑ Room А., [books.google.ru/books?hl=ru&id=nYYYAAAAIAAJ&dq=Pelasgian+*kau-%20mountain&q=*kau-meaning#search_anchor Placenames of the world: origins and meanings of the names for over 5000 natural features, countries, capitals, territories, cities, and historic sites]. — Jefferson: McFarland & Company, Inc., 1997. — 441 p. — P. 79. — ISBN 0-7864-0172-9, ISBN 978-0-7864-0172-7
- ↑ Сулейманов Д. (Болатойха Джамболат), [zhaina.com/2007/05/10/page,6,neistoricheskie_nahchi.html Древняя родина Кавкасов]. // «Неисторические» Нахчи. — Баку: Карабулак, 2006. — С. 49
- ↑ Плиний Старший, [ia600306.us.archive.org//load_djvu_applet.php?file=1/items/naturalhistory02plinuoft/naturalhistory02plinuoft.djvu Естественная история. 6, 50]:
- лат. Sсуthае ipsi Persas Chorsaros et Саuсаsum montem Сrouсаsim hос еst nivе candidum
- ↑ Солин, [www.thelatinlibrary.com/solinus4a.html Собрание достопамятных сведений. 49, 6]:
- лат. Scythae Persas Chorsacos nominant montemque Caucasum Croucasim, id est nivibus candicantem
- ↑ Kaukasus // Morgenland. Zeitschrift, hgb. von J. Marquart und R. Meckelein. — Berlin, 1922. Nr 1
- ↑ Kretschmer Р. Weiteres zur Urgeschichte der Inder // Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen [Kuhns Zeitschrift (KZ)]. — Berlin, 1928. — Bd. 55. — ss. 75-103. — S. 100
- ↑ Kretschmer Р. Altindisch amba // Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete der indogermanischen Sprachen [Kuhns Zeitschrift (KZ)]. — Berlin, 1930. — Bd. 57. — ss. 251—255. — S. 255
- ↑ Kretschmer Р. Inder am Kuban // Akademie der Wissenschaften in Wien. Philosophisch-Historische Klasse. Anzeiger. 80 Jahrgang, 1943 (1944) Nr. I—XV. — 35-42 s. — S. 35
- ↑ Трубачёв О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье. Реконструкция реликтов языка. Этимологический словарь. — М.: Наука, 1999. — 320 с. — С. 190. — ISBN 5-02-011675-0
- ↑ Соболевский А. И. Русскоскифские этюды. XII. Кавказ и Черкасы // Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук (ИОРЯС). — Петроград: Российская академия наук, 1921. — Т. XXVI. — C. 42-44
- ↑ Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. — СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 2001. — 479 с. — С. 313. — ISBN 5-288-02121-X
- ↑ Откупщиков Ю. В. Очерки по этимологии. — СПб.: Изд. С.-Петербургского университета, 2001. — 479 с. — С. 317—318. — ISBN 5-288-02121-X
- ↑ Ююкин М. А., [philology.ru/linguistics1/yuyukin-12.htm О происхождении названия Кавказ] // Индоевропейское языкознание и классическая филология-XVI (материалы чтений, посвященных памяти профессора И. М. Тронского, 18-20 июня 2012 г.). — СПб.: Наука, 2012. — С. 893—899. — 919 с. — ISBN 5-02-038298-1, ISBN 978-5-02-038298-5
- ↑ Тишков В. А., Александров В. А. Народы России: энциклопедия. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1994. — Т. 1. — С. 40 (149). — ISBN 5-852-70082-7, ISBN 978-5-85270-082-7.Оригинальный текст (рус.)
Арменоидный тип (преобладает у армян, ассирийцев и в меньшей степени характерен для восточных субэтнических групп грузин) по пигментации и ширине лица занимает промежуточное положение между кавкасионским и каспийским
- ↑ Алексеев, 1974. {{{заглавие}}}.
- ↑ Роланд Топчишвили. КАВКАЗОВЕДЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ. — Универсал Тбилиси 2011.
- ↑ «In Safavi times, Azerbaijan was applied to all the muslim-ruled khanates of the eastern Caucasian as well as to the area south of the Araz River as fas as the Qezel Uzan River, the latter region being approximately the same as the modern Iranian ostans of East and West Azerbaijan.» Muriel Atkin, Russia and Iran, 1780—1828. 2nd. ed. Minneapolis: University of Minnesota Press Press, 2008, ISBN 0-521-58336-5
- ↑ На самом деле показанное на карте административно-политическое деление региона относится к периоду после 1957 года, когда была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, территория которой в период 1944—1957 годов была разделена между Ставропольским краем, Дагестанской АССР, Северо-Осетинской АССР и вновь созданной Грозненской областью РСФСР, а также Грузинской ССР. Кроме того, неверно указана административная подчинённость Карачаево-Черкесской АО, которая на самом деле входила в состав Ставропольского края.
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=683463 Абдул-Халим Сайдулаев // Коммерсантъ, 19 июня 2006]
- ↑ [top.rbc.ru/politics/16/04/2009/294758.shtml В Чечне снят режим контртеррористической операции :: Политика :: Top.rbc.ru]
- ↑ [www.grani.ru/Politics/Russia/Regions/m.152354.html Убит бывший вице-премьер Ингушетии]
- ↑ [www.newsru.com/russia/22jun2009/evkurov.html В Ингушетии взорван кортеж главы республики: Евкуров ранен]
- ↑ [www.elpais.com/articulo/internacional/Herido/atentado/presidente/Ingusetia/elpepuint/20090622elpepuint_6/Tes Herido en un atentado el presidente de Ingusetia] (исп.)
</ol>
Ссылки
Кавказ в Викисловаре? | |
Кавказ в Викитеке? | |
Кавказ в Викиновостях? | |
Кавказ в Викигиде? |
- [www.iriston.com/books/cuciev_-_etno_atlas/cuciev_etno-polit_map.htm Атлас этнополитической истории Кавказа]
- [grants.rsu.ru/osi/Don_NC/MainMenu.htm Дон и Северный Кавказ]
- Броневский, С. М., [runivers.ru/lib/detail.php?ID=60666 Новейшие географические и исторические известия о Кавказе на сайте «Руниверс»]
- [www.okavkaze.ru О Кавказе.ру] — история, археология, новости, фото и карты Кавказа.
- [magazines.russ.ru/znamia/2000/4/zubov.html Андрей Зубов «Политическое будущее Кавказа: опыт ретроспективно-сравнительного анализа»]
- [www.islam.ru/pressclub/histori/tzargoci/ Руслан Курбанов. Царь и горцы. От газавата до революции]
- Дубровин Н. Ф., [runivers.ru/lib/detail.php?ID=415163 История войны и владычества русских на Кавказе на сайте «Руниверс»]
- [mapview.dyndns.org/univ_mapy/mapy.php?map=Soviet%20union%20military%20maps%20-%20Rusky%20vojensky%20stab%2Fk38&filelist=..%2FSoviet%20union%20military%20maps%20-%20Rusky%20vojensky%20stab%2Fk38%2Fmap_filelist&corner=0&user_x=8070&user_y=12200&user_layer=1 Лист карты K-38 (Кавказ) Масштаб: 1 : 50 000]
- Новицкий И. Я., [rukavkaz.ru/articles/lib/406/ Управление этнополитикой Северного Кавказа]
- [a-u-l.narod.ru/ Документы и литература по истории Кавказа. Материалы из русских журналов 19-го века.]
Напишите отзыв о статье "Кавказ"
Литература
- Казиев Шапи, Карпеев Игорь. [www.kaziev.ru/index/povsednevnaja_zhizn_gorcev_kavkaza_v_19_v/0-37 Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX в.]
- Новицкий И. Я., [www.rukavkaz.ru/articles/lib/406/ Управление этнополитикой Северного Кавказа]
|
Отрывок, характеризующий Кавказ
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
– Дай бог, дай бог, – сказала Анна Павловна. L'homme de beaucoup de merite, еще новичок в придворном обществе, желая польстить Анне Павловне, выгораживая ее прежнее мнение из этого суждения, сказал.
– Говорят, что государь неохотно передал эту власть Кутузову. On dit qu'il rougit comme une demoiselle a laquelle on lirait Joconde, en lui disant: «Le souverain et la patrie vous decernent cet honneur». [Говорят, что он покраснел, как барышня, которой бы прочли Жоконду, в то время как говорил ему: «Государь и отечество награждают вас этой честью».]
– Peut etre que la c?ur n'etait pas de la partie, [Может быть, сердце не вполне участвовало,] – сказала Анна Павловна.
– О нет, нет, – горячо заступился князь Василий. Теперь уже он не мог никому уступить Кутузова. По мнению князя Василья, не только Кутузов был сам хорош, но и все обожали его. – Нет, это не может быть, потому что государь так умел прежде ценить его, – сказал он.
– Дай бог только, чтобы князь Кутузов, – сказала Анпа Павловна, – взял действительную власть и не позволял бы никому вставлять себе палки в колеса – des batons dans les roues.
Князь Василий тотчас понял, кто был этот никому. Он шепотом сказал:
– Я верно знаю, что Кутузов, как непременное условие, выговорил, чтобы наследник цесаревич не был при армии: Vous savez ce qu'il a dit a l'Empereur? [Вы знаете, что он сказал государю?] – И князь Василий повторил слова, будто бы сказанные Кутузовым государю: «Я не могу наказать его, ежели он сделает дурно, и наградить, ежели он сделает хорошо». О! это умнейший человек, князь Кутузов, et quel caractere. Oh je le connais de longue date. [и какой характер. О, я его давно знаю.]
– Говорят даже, – сказал l'homme de beaucoup de merite, не имевший еще придворного такта, – что светлейший непременным условием поставил, чтобы сам государь не приезжал к армии.
Как только он сказал это, в одно мгновение князь Василий и Анна Павловна отвернулись от него и грустно, со вздохом о его наивности, посмотрели друг на друга.
В то время как это происходило в Петербурге, французы уже прошли Смоленск и все ближе и ближе подвигались к Москве. Историк Наполеона Тьер, так же, как и другие историки Наполеона, говорит, стараясь оправдать своего героя, что Наполеон был привлечен к стенам Москвы невольно. Он прав, как и правы все историки, ищущие объяснения событий исторических в воле одного человека; он прав так же, как и русские историки, утверждающие, что Наполеон был привлечен к Москве искусством русских полководцев. Здесь, кроме закона ретроспективности (возвратности), представляющего все прошедшее приготовлением к совершившемуся факту, есть еще взаимность, путающая все дело. Хороший игрок, проигравший в шахматы, искренно убежден, что его проигрыш произошел от его ошибки, и он отыскивает эту ошибку в начале своей игры, но забывает, что в каждом его шаге, в продолжение всей игры, были такие же ошибки, что ни один его ход не был совершенен. Ошибка, на которую он обращает внимание, заметна ему только потому, что противник воспользовался ею. Насколько же сложнее этого игра войны, происходящая в известных условиях времени, и где не одна воля руководит безжизненными машинами, а где все вытекает из бесчисленного столкновения различных произволов?
После Смоленска Наполеон искал сражения за Дорогобужем у Вязьмы, потом у Царева Займища; но выходило, что по бесчисленному столкновению обстоятельств до Бородина, в ста двадцати верстах от Москвы, русские не могли принять сражения. От Вязьмы было сделано распоряжение Наполеоном для движения прямо на Москву.
Moscou, la capitale asiatique de ce grand empire, la ville sacree des peuples d'Alexandre, Moscou avec ses innombrables eglises en forme de pagodes chinoises! [Москва, азиатская столица этой великой империи, священный город народов Александра, Москва с своими бесчисленными церквами, в форме китайских пагод!] Эта Moscou не давала покоя воображению Наполеона. На переходе из Вязьмы к Цареву Займищу Наполеон верхом ехал на своем соловом энглизированном иноходчике, сопутствуемый гвардией, караулом, пажами и адъютантами. Начальник штаба Бертье отстал для того, чтобы допросить взятого кавалерией русского пленного. Он галопом, сопутствуемый переводчиком Lelorgne d'Ideville, догнал Наполеона и с веселым лицом остановил лошадь.
– Eh bien? [Ну?] – сказал Наполеон.
– Un cosaque de Platow [Платовский казак.] говорит, что корпус Платова соединяется с большой армией, что Кутузов назначен главнокомандующим. Tres intelligent et bavard! [Очень умный и болтун!]
Наполеон улыбнулся, велел дать этому казаку лошадь и привести его к себе. Он сам желал поговорить с ним. Несколько адъютантов поскакало, и через час крепостной человек Денисова, уступленный им Ростову, Лаврушка, в денщицкой куртке на французском кавалерийском седле, с плутовским и пьяным, веселым лицом подъехал к Наполеону. Наполеон велел ему ехать рядом с собой и начал спрашивать:
– Вы казак?
– Казак с, ваше благородие.
«Le cosaque ignorant la compagnie dans laquelle il se trouvait, car la simplicite de Napoleon n'avait rien qui put reveler a une imagination orientale la presence d'un souverain, s'entretint avec la plus extreme familiarite des affaires de la guerre actuelle», [Казак, не зная того общества, в котором он находился, потому что простота Наполеона не имела ничего такого, что бы могло открыть для восточного воображения присутствие государя, разговаривал с чрезвычайной фамильярностью об обстоятельствах настоящей войны.] – говорит Тьер, рассказывая этот эпизод. Действительно, Лаврушка, напившийся пьяным и оставивший барина без обеда, был высечен накануне и отправлен в деревню за курами, где он увлекся мародерством и был взят в плен французами. Лаврушка был один из тех грубых, наглых лакеев, видавших всякие виды, которые считают долгом все делать с подлостью и хитростью, которые готовы сослужить всякую службу своему барину и которые хитро угадывают барские дурные мысли, в особенности тщеславие и мелочность.
Попав в общество Наполеона, которого личность он очень хорошо и легко признал. Лаврушка нисколько не смутился и только старался от всей души заслужить новым господам.
Он очень хорошо знал, что это сам Наполеон, и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы не мог лишить его ни вахмистр, ни Наполеон.
Он врал все, что толковалось между денщиками. Многое из этого была правда. Но когда Наполеон спросил его, как же думают русские, победят они Бонапарта или нет, Лаврушка прищурился и задумался.
Он увидал тут тонкую хитрость, как всегда во всем видят хитрость люди, подобные Лаврушке, насупился и помолчал.
– Оно значит: коли быть сраженью, – сказал он задумчиво, – и в скорости, так это так точно. Ну, а коли пройдет три дня апосля того самого числа, тогда, значит, это самое сражение в оттяжку пойдет.
Наполеону перевели это так: «Si la bataille est donnee avant trois jours, les Francais la gagneraient, mais que si elle serait donnee plus tard, Dieu seul sait ce qui en arrivrait», [«Ежели сражение произойдет прежде трех дней, то французы выиграют его, но ежели после трех дней, то бог знает что случится».] – улыбаясь передал Lelorgne d'Ideville. Наполеон не улыбнулся, хотя он, видимо, был в самом веселом расположении духа, и велел повторить себе эти слова.
Лаврушка заметил это и, чтобы развеселить его, сказал, притворяясь, что не знает, кто он.
– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.
Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.