Кавказский военный округ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кавказский военный округ — военный округ на территории Российской империи.





История округа

Кавказский военный округ — создан во время военной реформы министра Д. А. Милютина в 1865 году. (Главно)командующий войсками округа одновременно в 1881—1905 занимал должность Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, в 1865-81 и 1905—1917 должность наместника Его Величества на Кавказе и должность войскового наказного атамана Кавказских казачьих войск (1865—1917). 6 декабря 1862 года великий князь Михаил Николаевич был назначен Наместником Его Величества на Кавказе и Главнокомандующим Кавказской армией, а с образованием округа был поставлен во главе последнего. 23 августа 1915 года во время 1-й мировой войны, на эту должность был назначен генерал-адъютант, генерал от кавалерии, великий князь Николай Николаевич-младший (до 02.03.1917).

Состав: после ряда перемен в 1866, 1868, 1878, 1881, 1883, 1898 и 1899, к 1914 в округ входили: 7 губерний (Ставропольская, Тифлисская, Кутаисская, Елисаветпольская, Бакинская, Эриванская и Черноморская) и 5 областей (Кубанская, Терская, Дагестанская, Карсская и Батумская) — всего 12 административных делений, из которых 3 в Сев. Кавказе, а 9 — в Закавказье, образующих Кавказское наместничество, наместник которого в то же время и Главнокомандующий войсками округа.

Состав

Командующие войсками Кавказского военного округа (1865—1917)

Напишите отзыв о статье "Кавказский военный округ"

Ссылки по теме

  • [www.regiment.ru/upr/A/2/5/1.htm Русская императорская армия. Кавказский военный округ]

Отрывок, характеризующий Кавказский военный округ

– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.