Кавказский пленник (опера)

Опера

Кавказский пленник
Собинов в роли пленника
Композитор	Цезарь Кюи
Автор(ы) либретто	В. А. Крылов
Источник сюжета	одноимённая поэма Пушкина
Действий	3 действия
Год создания	1874
Первая постановка	4 (16) февраля 1883
Место первой постановки	Мариинский театр

«Кавка́зский пле́нник» — опера в 3-х действиях Цезаря Кюи. Сочинена в 1857—1858 годах (1-я ред.), 1881—1882 годах (2-я ред.), 1885 году (3-я ред.). Сюжет заимствован из одноимённой поэмы Пушкина. Либретто написал В. А. Крылов. Премьера состоялась 4 (16) февраля 1883 года в Мариинском театре под управлением Эдуарда Направника. На западе, в 1886 году, опера была поставлена в Льеже, на французском языке. (Постановка 1-й редакции оперы не состоялась.)

Из всех больших опер Кюи, Пленник был самым популярным в дореволюционной России. По своему духу опера близка к традициям итальянского веризма. Сверхзадачи веристов — «заинтересовать, растрогать, поразить», несчастная любовь, убийства — довольно ясно проявляются в драматургии спектакля.

Действующие лица

• Казенбек: бас
• Фатима, его дочь: сопрано
• Марьям, её подруга: меццо-сопрано
• Абубекер, жених Фатимы: баритон
• Фехердин, мулла: бас
• Русский пленник: тенор
• 1-й Черкес: тенор
• 2-й Черкес: баритон
• 2-й Мулла: тенор
• Черкесы, черкешенки: хор

Место действия на Кавказе, в ауле непокорных горцев.

Сюжет

Действие происходит на Кавказе, в ауле непокорных горцев. Дочь Казенбека Фатима, готовится к свадьбе с нелюбимым ею горцем Абубекером. В это время Абубекер приводит в аул захваченного им русского Пленника (знаменитая ария Пленника «Солнце скрылося»). Фатима сострадает ему — тайком по ночам носит пищу и успокаивает. Горцы собираются в поход, чтобы отразить нападение русского отряда. Мулла узнает тайну Фатимы и сообщает о ней Казенбеку, который решает казнить русского. Тем временем день свадьбы Фатимы не за горами. Девушка освобождает Пленника, а тот признается ей, что любит другую. Фатиму ждет гибель за помощь Пленнику, но она сама накладывает на себя руки.

Музыкальный язык оперы лишен национального колорита. Лучшие части оперы — женский хор II д., рассказ муллы о любви Фатимы к Пленнику и черкесская песня.

Важные номера из этой оперы

• Увертюра
• Ария Фатимы (1-е д.)
• Ариа Пленника (1-е д.)
• Ария Абубекера (2-е д.)
• Черкесские танцы (3-е д.)
• Черкесская песня (3-е д.)

Ссылки

• [classiclive.org/index.php?option=com_content&view=article&id=50:2011-05-01-19-39-13&catid=35:2011-05-01-13-41-57&Itemid=61 Либретто оперы Кавказский пленник]

Отрывок, характеризующий Кавказский пленник (опера)

– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».