Кавказский фронт (Гражданская война)
Поделись знанием:
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
| Кавказский фронт Кав.Ф | |
 Эмблема РВС РСФСР, 1918 год (г.). | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Численность |
около 160 000 человек. |
| Дислокация |
Кавказском направлении |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры |
См. список. |
Кавказский фронт — оперативно-стратегическое объединение войск РККА во время Гражданской войны. Создан постановлением [РВСР] от 16 января 1920 г. в результате переименования Юго-Восточного фронта. Имел задачу завершить ликвидацию северо-кавказской группировки войск Деникина и освободить Кавказ. Штаб фронта располагался в Миллерово, а затем в Ростове на Дону.
Состав
В состав фронта входили:
- 8-я армия (16 янв.— 20 марта 1920 г.),
- 9-я армия (16 янв. 1920 — 29 мая 1921 г.),
- 10-я Терская армия(16 янв.— 4 июля 1920 г.),
- 10-я Терско-Дагестанская армия (7 марта — 29 мая 1921 г.),
- 11-я армия (16 янв. 1920—29 мая 1921 г.),
- 1-я Конная армия (16 янв.— 18 марта 1920 г.),
- Запасная Армия (сентябрь — декабрь 1920),
- Морская экспедиционная дивизия (авг.— сент., нояб.— дек. 1920 г.),
- Екатеринодарский и Ейский укреплённые районы (УР);
- 2-й авиационный парк
- в оперативном отношении фронту подчинялся Кавказский сектор береговой обороны Чёрного и Азовского морей;
- в составе фронта образовывались Терская (окт.— нояб. 1920 г.) и Терско-Дагестанская (янв.— март 1921 г.) группы войск.
Боевые действия
Войска Кавказского фронта в январе — феврале 1920 года провели Доно-Манычскую операцию; в ходе 2-го и 3-го этапов Северо-Кавказской операции нанесли поражение войскам Деникина и заняли Северный Кавказ, захватив свыше 100 тысяч пленных, 330 орудий, свыше 500 пулемётов и др.
В августе — сентябре войска Кавказского фронта ликвидировали белогвардейский Улагаевский десант 1920 года на Кубани; в 1920—1921 годах, в ходе Бакинской, Тифлисской, Кутаисской, Батумской и Эриванской операций Кавказского фронта в Закавказье была установлена Советская власть.
29 мая 1921 года фронт ликвидирован, его войска и учреждения переданы в состав Отдельной Кавказской армии и Северо-Кавказского Военного округа.
Командный состав
Командующие:
- В. И. Шорин (16 — 24 января 1920 года)
- Ф. М. Афанасьев (временно исполняющий должность, 24 января — 3 февраля 1920 года)
- М. Н. Тухачевский (4 февраля — 24 апр. 1920 года)
- И. Т. Смилга (врид, 24 апреля — 15 мая 1920 года)
- В. М. Гиттис (15 мая 1920 — 29 мая 1921 года)
Члены РВС:
- В. А. Трифонов (16 января 1920 — 29 мая 1921 года)
- И. Т. Смилга(16 января — 21 мая 1920 года, 26 января — 29 мая 1921 года)
- С. И. Гусев(16 января — 29 августа 1920 года)
- Г. К. Орджоникидзе (3 февраля 1920 — 29 мая 1921 года)
- С. Д. Марков (22 июня 1920 — 29 мая 1921 года)
- А. П. Розенгольц (23 августа — 5 сентября 1920 года)
Начальники штаба
- Ф. М. Афанасьев (16 января — 23 февраля 1920 года)
- В. В. Любимов (23 февраля — 6 марта 1920 года)
- С. А. Пугачёв (7 марта 1920 — 29 мая 1921 года)
Начальник особого отдела ВЧК:[1]
- С. С. Лобов
- К. И. Ландер (апрель — сентябрь 1920 года)
- И. П. Бакаев
См. также
Напишите отзыв о статье "Кавказский фронт (Гражданская война)"
Примечания
- ↑ Петров Н.В. [www.kavkaz-uzel.ru/system/attachments/0000/3107/%D0%9E%D1%80%D0%B3%D0%B0%D0%BD%D1%8B_%D0%92%D0%A7%D0%9A-%D0%93%D0%9F%D0%A3-%D0%9E%D0%93%D0%9F%D0%A3_%D0%BD%D0%B0_%D0%A1%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%BC_%D0%9A%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B5_%D0%B8_%D0%B2_%D0%97%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D1%8C%D0%B5__1918-1934_%D0%B3%D0%B3._.pdf Организация и развитие органов ВЧК - ГПУ на Кавказе 1918 - 1934 гг.] Международное общество "Мемориал", интернет-СМИ "Кавказский узел". Июль 2004 г.
Литература
Отрывок, характеризующий Кавказский фронт (Гражданская война)
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
Лицо стало утешать ее; Элен же сквозь слезы говорила (как бы забывшись), что ничто не может мешать ей выйти замуж, что есть примеры (тогда еще мало было примеров, но она назвала Наполеона и других высоких особ), что она никогда не была женою своего мужа, что она была принесена в жертву.
– Но законы, религия… – уже сдаваясь, говорило лицо.
– Законы, религия… На что бы они были выдуманы, ежели бы они не могли сделать этого! – сказала Элен.
Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
