Каган, Дональд

Дональд Каган
англ. Donald Kagan
Дата рождения:	1 мая 1932(1932-05-01) (91 год)
Место рождения:	Куршенай, Литва Литва
Научная сфера:	история Древней Греции
Место работы:	Корнелльский университет Йельский университет
Учёная степень:	доктор философии (PhD) по истории
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Бруклинский колледж Брауновский университет Университет штата Огайо
Награды и премии:	Национальная медаль за достижения в области гуманитарных наук (2002)

Дональд Каган (род. 1932) — американский историк, специалист по Древней Греции. Известен своей четырёхтомной историей Пелопоннесской войны.

Биография

Родился в Куршанах в еврейской семье. Окончил Бруклинский колледж (бакалавр истории, 1954), затем получил степень магистра классики в Брауновском университете (1955) и степень доктора философии (PhD) в истории Университета штата Огайо в 1958 году.

Преподавал на историческом факультете Корнельского университета в 1960—1969 годах. С 1969 года в Йельском университете, работал на преподавательских и административных должностях, в том числе деканом Йельского колледжа в 1989—1992 годах. С 1992 года профессор Йельского университета, с 2002 года по настоящее время стерлингский профессор классики и истории.

Живёт в Нью-Хейвен, штат Коннектикут.

Отец Роберта и Фредерика Каганов.

Заслуги

Национальная медаль за достижения в области гуманитарных наук (2002).

Избирался как чтец Джефферсонской лекции (англ.) в 2005 году. Им была прочтена лекция «В защиту истории», о том, что история имеет первостепенное значение в области обществоведения.

Имеет почётные степени Doctor of Humane Letters в Университете Нью-Хейвена (1988) и Adelphi University (1990).

Ссылки

• www.donaldkagan.com/
• www.yale.edu/history/faculty/kagan.html

Отрывок, характеризующий Каган, Дональд

– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.