Кадам

Кадам (также кадампа; Bka'-gdams-pa) — школа тибетского буддизма, основанная великим индийским учителем Атишей (982—1054) и его учеником Дромтонпой, эта школа развила и сформулировала учение о Бодхичитте, которое впоследствии привело к появлению учений Лоджонг (Blo-ljong) и Ламрим (этапы Пути) Атиши.

Реформатор буддизма лама Цонкапа (Btsong-ka-pa) собрал воедино учения трёх линий кадампа и привлёк элементы учений школ сакья, кагью и других направлений, и сформулировал доктрину, последователи которой стали называться новые Кадампа (sarma kadampa) или Гелуг, в то время как его предшественники стали называться старые кадампа или просто кадампа.

Остальные школы тибетского буддизма (Ньингма, Сакья, Кагью) также интегрировали Лоджонг (Blo-ljong) в своё учение. Гампопа (Sgam-po-pa) изучал традицию Кадампа в течение шести лет до того, как стал учеником Миларепы (Mi-la ras-pa), он создал традицию карма-кагью (Ka-rma Bka'-brgyud), в которую включил Лоджонг (Blo-ljong) и Ламрим.

В настоящее время передача учения Кадампа происходит в рамках школы Гелуг в качестве духовной традиции Шести Канонических Текстов и Смысл шестнадцати сущностей. Школа Дагпо Кагью осуществляет передачу Ключа к Четырём Благородным Истинам. Школу Гелуг также называют Новый Кадам.

Учителя и линии передачи Кадампа

После смерти Атиши 1054 его основным учеником стал лама Дромтонпа (Drom-tön Gyal-we Jungne, 1005—1054). Дромтонпа сформулировал всё учение Атиши и осуществил передачи ученикам по трём духовным линиям — его ученики стали называться Три благородных брата Кадампы (геше Потова, геше Пьянгсба, геше Гонпаба). Геше Потова (1031—1106) перенял линию Шести Канонических Текстов, геше Гонпаба перенял линию Поэтапного Пути (Ключа к Четырём Благородным Истинам), а геше Пьянгба — линию устной передачи Смысл шестнадцати сущностей.

Школа «Новая Кадампа» геше Келсанг Гьяцо

Школу «Новая Кадампа» основал в 1990-е годы на Западе геше Келсанг Гьяцо (Dge-shes Bskal-bzang Rgya-mtsho), монах, обучавшийся в монастыре Сера школы Гелуг. Последователи этой школы претендуют на преемственность от школы Кадам, однако право на эту преемственность оспаривается. Далай-лама неоднократно выступал с критикой современной школы «Новая Кадампа» и деятельностью геше Келсанг Гьяцо.

Отрывок, характеризующий Кадам

– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.