Кадильяк, Антуан Ломе де Ламот

Антуан Ломе де Ламот де Кадильяк (фр. Antoine Laumet de La Mothe, sieur de Cadillac; 5 марта 1658 — 15 октября 1730) — французский колониальный администратор и военачальник.

Родился в Сен-Николя-де-ля-Грав (сегодня — департамент Тарн и Гаронна) в семье адвоката Жана Ломе. В 25-летнем возрасте прибыл в Канаду, чтобы принять участие в боевых действиях против ирокезов, затем осваивал земли на территории нынешнего штата Мэн, а в 1701 г. основал торговую факторию Форт Поншартрен-дю-Дэтруа (фр. Fort Pontchartrain du Détroit), впоследствии ставшей городом Детройт. С 1710 по 1717 управлял всей Французской Луизианой, но был отозван по навету многочисленных недругов и заточён в Бастилию, где провёл пять месяцев. Вскоре он был награжден орденом Святого Людовика за 30 лет верной службы. После этого Ломе поселился в родовом имении, откуда неоднократно отлучался в Париж. Последние годы жизни он был мэром Кастельсарразена, где и умер 15 или 16 октября 1730 года.

Его именем названы город Кадиллак в штате Мичиган, гора в штате Мэн и марка автомобилей Cadillac, выпускающаяся на заводах Детройта с начала XX века.

Ссылки

• [www.biographi.ca/en/bio.php?id_nbr=888 Биография на сайте Dictionary of Canadian Biography университета Торонто]

Отрывок, характеризующий Кадильяк, Антуан Ломе де Ламот

И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]