Кадудаль, Жорж

Жорж Кадудаль
фр. Georges Cadoudal
Прозвище	Жорж
Дата рождения	1 января 1771(1771-01-01)
Место рождения	Бреш
Дата смерти	25 июня 1804(1804-06-25) (33 года)
Место смерти	Париж
Годы службы	1793 — 1804
Звание	Генерал-лейтенант. Посмертно удостоен звания маршал Франции
Награды и премии

Жорж Кадуда́ль, обычно упоминаемый просто как Жорж (фр. Georges Cadoudal; 1 января 1771 — 25 июня 1804) — один из вождей шуанов во время Французской революции, сын бретонского мельника, человек харизматичный и мужественный, преданный монархии Бурбонов и католической церкви.

Биография

Поначалу был сторонником Революции 1789 года, но разочаровался в ней вследствие вмешательства революционных властей в дела церкви и принятия в 1790 году декрета об обязательной присяге духовенства враждебному ему государству. Когда в 1793 году, после казни Людовика XVI и объявления широкой мобилизации в революционную армию, в Морбиане и окрестностях вспыхнуло восстание против Конвента, Жорж собрал отряд крестьян из Нижней Бретани и присоединился с ними к полкам вандейцев, осаждавшим Гранвиль. Благодаря своей физической силе, общей культуре и тактическим талантам, был назначен офицером. Позже набранные им отряды получили название шуанов. В 1794 году Жорж был схвачен республиканцами, но сумел бежать в Морбиан, где уже создавались новые отряды под руководством графа де Пюизэ.

Жорж, встав во главе «католической и королевской армии Морбиана», возобновил борьбу, которая с перерывами длилась до 1795 года, когда вожди инсургентов и республиканцы пришли к мирному соглашению. Но Жорж не примкнул к нему; он установил отношения с роялистами в Великобритании и спланировал высадку войск в Кибероне. После неудачного завершения этой операции Жорж объединил остатки роялистских войск с шуанами, но был оттеснён усмирителем Вандеи генералом Гошем и покинул своё войско.

В 1799 году он вновь попытался поднять восстание в Бретани, но после поражения при Граншане (1800 год) сложил оружие, распустил войска и удалился в Лондон. Там он был дружелюбно встречен графом д’Артуа, который назначил его генерал-лейтенантом.

Через некоторое время Жорж вернулся в Бретань и снова пытался поднять очередное восстание. Так он перемещался из Франции в Англию вплоть до 1803 года, когда с несколькими заговорщиками принял решение отправиться в Париж для нападения на Первого консула.

Нападение сорвалось и арестованный в марте 1804 года, Жорж 10 июня был приговорён к смерти и, не желая просить о помиловании, 25 июня 1804 года был казнён вместе со своими соратниками. Стоя перед гильотиной, воскликнул: «Умрем за нашего Господа и нашего Короля!»

Наполеон, провозглашенный к тому времени императором французов, был разочарован верностью Кадудаля Бурбонам и называл его «разбойником». Тело казненного не было захоронено, но скелет его использовался на протяжении всего периода Империи в качестве учебного пособия на медицинском факультете.

Лишь после Реставрации останки Кадудаля были с почестями преданы земле, тогда же семье его было даровано дворянство. Кадудалю, как генералу Моро, Людовик XVIII посмертно присвоил звание маршала Франции.

Младший брат Жорж Жозеф, принимавший в юности участие в борьбе шуанов, во время Ста дней организовал восстание против возвратившегося императора. В истории он известен под именем Joyon.

В мировой культуре

• Жорж Кадудаль выведен одним действующих героев в произведении «Маркиз де Карабас» (англ. «The Marquis of Carabas») (1940) английского писателя Рафаэля Сабатини о восстании шуанов в 1795 году.
• Под прозвищем Иегу в романах о роялистском подполье «Соратники Иегу» и «Белые и синие» Александра Дюма-отца.
• Герой Кадудаля действует в военно-историческом романе Валентина Пикуля «Каждому своё».
• Упоминается в любовном историческом романе американской писательницы Лауры Паркер «Опьянённые страстью» (англ. «Risque»).
• Упоминается в любовном историческом романе американской писательницы Кэтрин Коултер "Невеста обманщица"
• Кадудаль упоминается как герой-антагонист Наполеона в манге «Героика — слава Наполеона» («The Glory of Napoleon — Heroic» (англ.)) — продолжении популярной манги «Леди Оскар» японского мангаки Риёко Икэды.
• О заговоре Пишегрю, Моро и Кадудаля см. Зотов А. В. «Главный соперник Наполеона. Великий генерал Моро».
• Эпизод покушения Кадудаля на Наполеона присутствует в фильме С.Гитри "Наполеон" (1954).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Кадудаль, Жорж

Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.