Кадькалова, Эмилия Петровна

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Эмилия Петровна Кадькалова
Имя при рождении:	Эмилия Петровна Трескунова
Род деятельности:	лингвист, педагог
Дата рождения:	16 июля 1931(1931-07-16)
Место рождения:	Днепропетровск, СССР
Гражданство:	СССР СССР→Россия Россия
Дата смерти:	26 апреля 2015(2015-04-26) (83 года)
Место смерти:	Саратов, Россия
Отец:	Трескунов Пётр Владимирович
Мать:	Трескунова Мария Семеновна
Супруг:	Кадькалов Юрий Григорьевич
Дети:	Кадькалов Сергей Юрьевич, Крючкова Ольга Юрьевна

Эмилия Петровна Кадькалова (16 июля 1931, Днепропетровск — 26 апреля 2015, Саратов) — советский и российский лингвист, педагог. Внесла вклад в развитие дериватологии и историографии лингвистики.

Биография

Родилась в семье мастера цеха Днепропетровского завода им. Г. И. Петровского Трескунова Петра Владимировича (р.1890) и учителя школы Трескуновой Марии Семеновны (р.1895). Отец умер в 1936 г. Брат, Трескунов Владимир Петрович (р.1916), офицер, участник Великой Отечественной войны, умер в 1947 г. в г. Днепропетровске. Второй брат, Трескунов Игорь Петрович (р.1923), погиб на фронте в 1941 г.

В 10-летнем возрасте Эмилия Петровна с мамой, спасаясь от фашистской оккупации, вместе с отступающими советскими войсками прошла трудными фронтовыми дорогами под постоянными бомбёжками и пулеметными расстрелами немецкой авиации. В конце тяжелого пути оказались в Казахстане.
В 1949 г. окончила с золотой медалью сш. № 54 г. Алма-Аты. В 1954 г. с отличием окончила филологический факультет Казахского государственного университета им. С. М. Кирова (г. Алма-Ата). В 1951 г. вышла замуж за студента-филолога Казгосуниверситета им. С. М. Кирова Кадькалова Юрия Григорьевича.
В 1954—1973 г.г. преподавала в Кзыл-Ординском педагогическом институте им. Н. В. Гоголя (г. Кзыл-Орда). В 1966 г. окончила годичную очную аспирантуру при кафедре русского языка филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В 1967 г. защитила в МГУ кандидатскую диссертацию (науч. рук. — проф. Н. М. Шанский) на тему: «Границы и соотношение словообразовательных типов профессиональных и оценочных глаголов с суффиксами -ить, -ничать, -ствовать в русском языке».
С 1973 г. — доцент Саратовского педагогического института, а с 1997 г. профессор Саратовского госуниверситета им. Н. Г. Чернышевского.

Семья

• Муж — Кадькалов Юрий Григорьевич, канд. филологических. наук, профессор Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского;
• Дочь — Крючкова Ольга Юрьевна, д-р. филологических. наук, профессор, зав. каф. Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского;
• Зять - Крючков Владимир Петрович, д-р. филологических наук, профессор, заф. каф. Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского
• Сын — Кадькалов Сергей Юрьевич, канд. физ.-мат. наук, программист.
• Внучка — Крючкова Надежда Владимировна, д-р. филологических наук, профессор каф. Саратовской государственной юридической академии.

Основные работы

Круг научных интересов Э. П. Кадькаловой широк, она автор 127 научных трудов. Исследования Э. П. Кадькаловой характеризовались новизной, перспективностью постановки проблемы, глубиной содержания. Её публикации посвящены проблемам русского словообразования, фонетики, фонологии, морфологии, синтаксиса, стилистики, анализа художественного текста, теории языка, лингвистической историографии, методики преподавания русского языка в вузе и в школе. Например: «Форма синтаксического предиката и смысл высказывания» (1990), «Основания интерпретации языка художественных текстов» (1994), «Фонетика и словообразование» (2002), «Из истории науки о русском словообразовании (от М. В. Ломоносова)» (2009) и др.
Резонансной была статья Э. П. Кадькаловой «Лексические значения производных слов» (Русский язык в школе, 1972, № 5), в которой по-новому был поставлен вопрос о специфике лексической семантики производных слов. Данная проблема нашла впоследствии продолжение в исследованиях других лингвистов
В статье «Невостребованная концепция русского словопроизводства» (Филологические науки, 1993, № 2), по отдельным замечаниям, рассыпанным в трудах проф. А. Н. Гвоздева, Э. П. Кадькалова представила оригинальную систему взглядов А. Н. Гвоздева на русское словопроизводство. В результате проф. А. Н. Гвоздев впервые предстал как крупный исследователь-дериватолог.
В 2007 г. была опубликована научная монография Э. П. Кадькаловой «К изучению законов словопроизводства». Здесь описаны закономерности распределения словообразовательных средств в границах одной словообразовательной категории на разных срезах истории русского языка. В монографии показан очень важный переход от дериватологии мотивационной (описательной) к дериватологии генеративной (объяснительной), что представляет собой более высокий уровень изучения словообразовательной системы языка.
В учебном пособии «Глубины языковых реалий на экране русского Слова. От звука к фонеме, графеме и орфограмме» (Саратов, СГУ, 2011) Э. П. Кадькаловой был разработан не вошедший в учебную традицию комплекс вопросов о лингвистическом статусе и познавательной информативности «Слова вообще», о принципах организации звуко-буквенной формы русского слова и о перспективах углубления соответствующего аспекта знаний на основе внимания к самой сущности слова, к многообразию вербальных типов и их речевых модификаций.
Кадькалова Э. П. была научным руководителем постоянной кафедральной научно-исследовательской темы «Слово, предложение, текст; структура и семантика: парадигматический, ассоциативный, концептуальный, коммуникативный аспекты». Под научным руководством Э. П. Кадькаловой успешно защитили кандидатские диссертации ряд аспирантов.

Отзывы

Её ученики-аспиранты написали: «Эмилия Петровна была по-настоящему страстным ученым, с безграничной любовью к языку, и эта страсть буквально заражала и вдохновляла. Она обладала удивительной способностью переходить от частных наблюдений в языке к глубоким философским обобщениям».
Характерна и оценка Э. П. Кадькаловой, данная известным саратовским лингвистом-философом проф. В. С. Юрченко. В предисловии к своей последней монографии «Предложение и слово. Проблема их соотношения в лингвофилософском плане» (Саратов, 1997) он подчеркнул: «Выражаю искреннюю благодарность профессору кафедры русского языка Саратовского пединститута Э. П. Кадькаловой: многолетнее творческое общение с Эмилией Петровной глубоко и тонко мыслящим лингвистом, было постоянно действующим фактором, стимулировавшим мои научные поиски и размышления».

Награды

• Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»

Книги

• Начальный курс науки о языке. Кн.1 Общее языкознание. Изд. 2-ое исправленное и дополненное.- Саратов: Научная книга, 2004. — 200 с. (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).
• К изучению законов словопроизводства. Агентивные глаголы в русском языке. — Саратов: ИЦ «Наука», 2007. — 215 с.
• О научном наследии саратовских лингвистов. — Саратов: ИЦ «Наука», 2008. — 193 с. (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).
• Из истории науки о русском словообразовании (от М. В. Ломоносова). — Саратов: Изд-во СГУ, 2009. — 311 с. (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).
• Глубины языковых реалий на экране русского слова. От звука к фонеме, графеме, орфограмме. — Саратов: Изд-во СГУ, 2011. — 75 с.
• Динамика семантико-словообразовательных подсистем русского языка. Коллективная монография. — Саратов: Изд-во СГУ, 2010. — 368 с. (Э. П. Кадькалова — автор гл. «Историческая динамика отношений между основными моделями русских агентивных глаголов» — С.87 — 153).
• В. С. Юрченко. Очерки по философии языка и философии языкознания. (Э. П. Кадькалова — составитель и отв. редактор мемориальной монографии) — Саратов. Изд-во СГУ, 2000. — 366 с.

Учебно-методические пособия

• Лингвистический и стилистический анализ текста. Для студентов-филологов. — Саратов. Изд. Саратовского пединститута (СГПИ), 1980. — 80 с. (соавторы — Ю. Н. Кан, Н. Я. Сердобинцев).
• Современный русский язык. Фонетика. Лексика. Морфемика. Словообразование. Изд.3-е, дополненное. — Саратов: Изд. «Наука», 2008. — 80 с. (соавторы — Л. В. Балашова, В. А. Коробейникова).
• Современный русский язык. Морфология. Для студентов-филологов. Изд 3-е, дополненное. — Саратов: Изд. «Наука», 2012. — 137 с. (соавторы — В. Ф. Ильина, Т. Е. Аношкина).
• Л. В. Балашова, О. В. Мякшева, С. В. Андреева. Современный русский язык. Синтаксис словосочетания и простого предложения / Под ред. Э. П. Кадькаловой. Изд 2-ое, дополненное. — Саратов: Изд-во СГУ, 2006. — 77 с.
• Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения. Сб. упражнений для студентов-заочников. — Саратов: СГПИ, 1990. — 67 с. (соавтор — Л. В. Балашова).
• Современный русский язык. Лабораторные работы. Фонетика. Орфоэпия. Фонология. Графика. Орфография. Лексикология Лексикография. Фразеология. Для студентов-филологов. — Саратов: СГПИ, 1988. — 83 с. (соавторы — Л. В. Балашова, В. А. Коробейникова).
• Лабораторные работы по современному русскому языку. — Саратов: СГПИ, 1979. — 70 с. (соавторы — Ю. Н. Кан, Н. Я. Сердобинцев).

Избранные статьи

• К вопросу о словообразовательном параллелизме отыменных глаголов // Русский язык в школе. −1965. — № 5.
• Лексические значения производных слов // Русский язык в школе. — 1972. — № 5.
• Некоторые особенности префиксации отыменных глаголов // Русский язык в школе. — 1973. — № 4.
• О соотношении словообразовательной и лексической типологии // Материалы IV Зонального семинара вузов Зап. Сибири по проблемам лексической и грамматической деривации. — Тюмень. 1982.
• Семантическая валентность производного слова // Предложение и слово в русском языке. — Саратов, 1985.
• Форма синтаксического предиката и смысл высказывания // Материалы научной конференции «Аспекты смысловой организации высказывания». — Новосибирск, 1990.
• Синонимические связи производных слов // Лексикология и фразеология: новый взгляд. — М., 1990.
• Семантика как фактор развития словообразовательных структур // Соотношение синхронии и диахронии в языковой эволюции. Материалы Всесоюзной научной конференции. — Москва-Ужгород, 1991.
• Синтаксическая предикация и межкатегориальное словопроизводство. 1. От именного сказуемого к отыменному глаголу // Предложение и части речи в русском языке. — Саратов, 1992.
• Синтаксическая предикация и межкатегориальное словопроизводство. 2. От глагола-сказуемого к отглагольному имени лица // Предложение и части речи в русском языке. — Саратов, 1992.
• Слово в исследованиях Н. Г. Чернышевского // Н. Г. Чернышевский и вопросы языкознания. — Саратов, 1992.
• Невостребованная концепция русского словопроизводства // Филологические науки. — 1993. — № 2.
• Развитие отношений между словообразовательными моделями одной семантико-словообразовательной категории: принципы и перспективы изучения // Исследования по историческому словообразованию. Сб. статей. РАН. Институт русского языка. — М., 1994.
• Слово и образ // Исследования по художественному тексту. Ч.1. — Саратов, 1994.
• Морфема и формант // Материалы международной конференции «Проблемы русской морфемики». — Орехово-Зуево, 1995.
• Гнездо и формант // Словообразовательное гнездо и принципы его описания. — М., 1997.
• Синхрония — диахрония — история в словообразовании: В. В. Виноградов и современные дискуссии // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рожд. акад. В. В. Виноградова. — М., 1995.
• У истоков объяснительной дериватологии // Русский язык: история и современное состояние. — Самара, 1999.
• Лингвофилософские исследования проф. В. С. Юрченко // В. С. Юрченко. Очерки по философии языка и философии языкознания. — Саратов, 2000.
• К перспективам изучения словообразовательных гнезд // Актуальные проблемы русского словообразования. — Елец: Изд. ЕГУ, 2001.
• Фонетика и словообразование // Аванесовские чтения. — М.: МГУ, 2002.
• Стилистика и словообразование // Языковые средства в системе, тексте и дискурсе. Памяти проф. А. Н. Гвоздева. — Самара, 2012.
• Так что же такое словообразовательная мотивированность? // Материалы 3-й международной конференции «Предложение и слово». — Саратов, 2006.
• От словообразовательного анализа к изучению процессов деривации // Русская речь в современном мире. Материалы 3-й международной конференции. — Орел, 2007.
• Проф. И. Н. Горелов о соотношении вербального и невербального в коммуникативной деятельности // Язык — сознание — культура — социум. Сб. науч. трудов. — Саратов: СГУ, 2008 (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).
• Русская аббревиация: масштабность того, что казалось незначительным и второстепенным // Проф. Дмитрий Иванович Алексеев. Мемориальное издание Самарского университета. — Самара: СамГУ, 2009 (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).
• «Современный русский язык» в поисках оптимального варианта программы курса // Предложение и слово. — Саратов: СГПИ, 1999.
• Необходимая составляющая подготовки учителя // Российские образовательные традиции. История и современность. — Саратов: СГУ, 2000.
• Николай Максимович Шанский (К 90-летию со дня рождения) // Русский язык в школе. — 2012 — № 11 (соавтор — Ю. Г. Кадькалов).

Ссылки

• [www.sgu.ru/structure/philological/news/2015-04-27/ushla-iz-zhizni-professor-emiliya-petrovna-kadkalova Ушла из жизни Эмилия Петровна Кадькалова]
• [rasgovor.ru/book/mi_tak_zili.pdf Кадькалов Ю. Г. «Так мы жили»]
• [docviewer.yandex.ru/?url=ya-serp%3A%2F%2Fwww.novopolevodino.edusite.ru%2FDswMedia%2Fvospominaniyajirnovanv.doc&lang=ru&c=5562ffdb11bc Воспоминание учеников]

Отрывок, характеризующий Кадькалова, Эмилия Петровна

– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.