Казаков, Сергей Алексеевич

Сергей Алексеевич Казаков
Дата рождения:	24 июля (6 августа) 1893(1893-08-06)
Место рождения:	Рыбинск, Ярославская губерния, Российская империя
Дата смерти:	21 августа 1936(1936-08-21) (43 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	астрономия
Место работы:	обсерватория МГУ
Альма-матер:	Московский университет
Научный руководитель:	В. К. Цераский
Известные ученики:	А. А. Михайлов С. В. Орлов

Сергей Алексеевич Казаков (24 июля (6 августа) 1873, Рыбинск — 21 августа 1936) — российский и советский астроном.

Биография

Родился в семье служащего городской управы Рыбинска. С 1883 года учился в Рыбинской классической гимназии, которую окончил с золотой медалью. В 1891 году поступил на физико-математический факультет Московского университета, который окончил в 1895 году. Оставлен при нём для подготовки к профессорскому званию.

С 3 февраля 1900 года преподавал в университете в качестве приват-доцент. В 1904 году он выезжал в Берлинский вычислительный институт на стажировку, в результате которой, по возвращении, стал читать спецкурс «Вычисления и исправления планетных и кометных орбит» (с 1920 года он стал называться «Вычислительная техника и интерполирование»).. С 11 марта 1915 года — старший ассистент обсерватории университета; с 1 октября 1918 года — профессор, хотя диссертацию «Орбита кометы 1904 I», представленную в 1917 году не защитил, вследствие отмены ученых степеней. С. А. Казаков читал в университете курс небесной механики, переданный ему П. К. Штернбергом.

После 1920 года С. А. Казаков был заведующим кафедры астрономии физико-математического факультета МГУ, работал в НИИ астрономии и геодезии I-го МГУ, был председателем предметной комиссии по астрономии, в течение 2 лет (1927 и 1928) занимал должность декана физико-математического факультета МГУ.

Работал в области теоретической астрономии и астрометрии. Занимался теорией определения и исправления орбит комет и планет. Рассчитал окончательные орбиты комет 1904 I, 1907 III и элементы периодической кометы Перрайна 1896 VII на 1922 год. Изучал проблему интегрирования основных дифференциальных уравнений в небесномеханической задаче трёх тел. В 1914—1930 годах определял положение звёзд в зенитной зоне (от 50° до 55° северного склонения) на меридианном круге.

Заведующий кафедрой космогонии и небесной механики механико-математического факультета (1935—1936).

Написал учебники «Основы теоретической астрономии» (1913) и «Курс сферической астрономии» (1935).

Труды

• «О методе изменения произвольных постоянных». Моск. астроном. обсерват., 1908, 41с.
• «Sur la rectification des orbites cometaires»// Bulletin Astronomique, vol. 31, 1914
• Determination de l’orbite definitive de la comete 1904, I, «Annales de l’observatoire astronomique de Moscou», ser. II, vol. VIII, 1925
• «Основы теоретической астрономии. [Курс лекций]». М., Шафаревич, 1913, 152с. (Изд. литогр.)
• Tables auxiliaires pour la riductioa des cliches photographique, там же, 1929, v. 8. Appendices
• «Курс сферической астрономии». М.-Л., ОНТИ, 1935, 313с.

Литература

• Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.

Ссылки

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=55213 Казаков Сергей Алексеевич]. Биографическая энциклопедия
• Лёвшин Л. В. [museum.phys.msu.ru/rus/books/pdf/deans.pdf Деканы физического факультета Московского университета]. — М.: Физический факультет МГУ, 2002. — 272 с. — 500 экз. — ISBN 5-8279-0025-5.
• [letopis.msu.ru/peoples/936 Летопись Московского университета]

Отрывок, характеризующий Казаков, Сергей Алексеевич

– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».