Казанское направление Московской железной дороги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Казанское (иногда также Арзамасское) направление Московской железной дороги — железнодорожная линия на восток от Москвы. Собственно данная магистраль начинается от станции Люберцы I, где линия, идущая от Казанского вокзала, разветвляется на два направления — юго-восточное (Рязанское) и восточное (Казанское). Однако главный ход — до станции Черусти в одноименном поселке в Шатурском районе Московской области — считается от Казанского вокзала. Протяженность главного хода — 157 км. Станция Черусти — пограничная с Горьковской железной дорогой. Далее линия через станцию стыкования Вековка идет в направлении Арзамаса, Мурома и Казани. Конечной станцией пригородных поездов от Москвы является Черусти Московской дороги. Из-за максимального плеча электропоездов в 200 километров прямые электрички до Вековки были отменены в 2012 году. От Черустей до Вековки ходят согласованные с московскими электрички.

По Казанскому направлению следуют пригородные поезда на Куровскую, Егорьевск, Шатуру, Черусти, пассажирские поезда дальнего следования в города Среднего Поволжья и некоторые города Урала и Сибири, а также основная масса грузовых поездов в Сибирь и на Дальний Восток. На Казанское направление идёт 26 электропоездов в сутки (примерно 30 % от общего числа электропоездов в сутки, следующих от Казанского вокзала).

Маршруты:

От самой развилки с Рязанским направлением на станции Люберцы I до Гжели параллельно линии Казанской железной дороги проходит трасса Егорьевского шоссе.



История

Казанское направление — самая молодая из железнодорожных магистралей Московского узла. Движение от Москвы до Черустей (что касается конкретно МЖД) было открыто в 1912 году — позже, чем на всех остальных направлениях, в результате строительства пути от Люберец до Казани.

До этого железнодорожное сообщение Москвы и Казани осуществлялось через Рязань.

В 1960 году участок Люберцы-1 — Черусти вошёл в состав Московской железной дороги, был электрифицирован на постоянном токе, грузовые и пассажирские поезда стали водить электровозами депо Москва-сортировочная. 12 октября того же года от Казанского вокзала в направлении Куровской отошёл последний в истории МЖД пригородный поезд на паровозной тяге.

В 1972 году было открыто двупутное движение.

В то же время на переменном токе был электрифицирован участок от Арзамаса и Мурома в сторону Москвы. В 1986 году в районе бывшего разъезда Вековка произошло соединение двух отрезков магистрали, электрификация которых происходила одновременно. Поскольку участок от Москвы был электрифицирован постоянным током, а встречный, от Мурома — переменным, на месте разъезда Вековка была построена одноименная станция стыкования.

Современное состояние

Сегодня благодаря развитой инфраструктуре и кратчайшему расстоянию до Транссиба по сравнению с Ярославским и Нижегородским ходами Казанское направление востребовано как в пассажирских, так и в грузовых перевозках в восточную часть страны.

Главный ход административно относится к Московско-Курскому региону Московской железной дороги.

Пригородное пассажирское сообщение на Казанском направлении обслуживается моторвагонными депо ТЧ-7 Раменское и ТЧ-26 Куровская.

Цветовая гамма оформления остановочных пунктов — зелёная, так же, как и на Рязанском направлении. Таблички на станциях и платформах травянисто-зелёные с надписями белым шрифтом. Большинство станций и остановочных пунктов реконструированы в конце 2000-х годов.

Турникеты после станции Люберцы-1 установлены на следующих станциях и остановочных пунктах: Куровская. В настоящее время турникетные комплексы планируется установить только на станции Шатура.

См. также


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:
Регионы и их
станции—центры
Другие
внеклассные
станции
Радиальные
направления
Другие линии
Ж.д. по
субъектам РФ
</td></tr>
Депо</td></tr>
</td></tr>
См. также</td></tr></table></td></tr></table>

Напишите отзыв о статье "Казанское направление Московской железной дороги"

Отрывок, характеризующий Казанское направление Московской железной дороги


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Казанское_направление_Московской_железной_дороги&oldid=80726677»